Стэн резко взял вправо, вбежал в какой-то магазинишко и, промчавшись сквозь него, хотел было выскочить через заднюю дверь, но она как на грех была заперта. Он ринулся назад и, чуть не сбив нескольких посетителей и сильно поранив локоть об острый угол металлической полки, ворвался в маленький загаженный туалет на три кабинки.
Он бросился к единственной из всех трех, что была свободна и закрылся в ней. В это мгновение преследующий его сержант тоже вбежал в туалет и остановился, на мгновение растерявшись: перед ним было три кабинки и все заняты. В какой из них был тот, за кем он гнался, он не знал, поэтому остался стоять посередине помещения, ожидая, что Стэн как-то выдаст себя и избавит его от необходимости ждать, когда все кабинки откроются и выпустят на волю занявших их людей.
Но Стэн не собирался сдаваться. Ему не терпелось узнать, что же там делает этот проклятый приставучий сержант, поэтому он упёрся руками в пол и встал на четвереньки. При этом на пол упало несколько алых капель крови, его крови, сочившейся из разбитой руки. Нагнувшись к нижнему краю дверцы, он увидел, что полицейский стоит несколько сбоку от его временного убежища и, конечно же, не собирается покидать свой пост.
Как на грех одна из соседних кабинок освободилась, таким образом оставались занятыми его, Стэна, кабинка и еще одна.
Через минуту эта вторая кабинка открылась, и из нее выбрался какой-то старикан, кашляя и кряхтя. Таким образом, Стэн оказался обречен. Но сразу же в голове его снова внезапно вспыхнула, как и несколько минут назад там, на остановке трамвая, все та же мысль-приказ: «Беги, сволочь! Беги!!». А за ней вторая: «Заложник!!».
Резким движением отодвинув задвижку кабинки, Стэн вылетел из нее пулей, бросился к уходящему мелкими шажками старику, отхватил его за шею предплечьем и, приставив к его голове пистолет, крикнул полицейскому:
– Оружие на пол! Ну!! Иначе я ему башку прострелю!!
Сержант, понимая, что Стэн опасен и вполне способен выполнить угрозу, бросил пистолет на пол.
– Пихни ствол ко мне! – приказал Стэн.
Полицейский носком ботинка толкнул пистолет к нему.
– А теперь на пол и руки на голову! На пол, сволочь, на пол я сказал! – рявкнул Стэн.
Едва полицейский оказался на полу, как он, отпустив трясущегося от страха старика, схватил лежащий перед ним пистолет сержанта, засунул его за пояс и бросился их туалета прочь.
Он выбежал из магазина и кинулся в проулок. Не сбавляя скорости, он пробежал по нему, выскочил в торговый ряд, где китайцы продавали всякую снедь и ерунду, быстро миновал их прилавки, свернул в еще какой-то проулок и, поняв, что погони за ним либо нет, либо она сбилась с его следа, прислонился к стене задника какого-то старого, судя по темному кирпичу, построенного лет двести тому назад, дома.
Сердце у него билось как бешеное…
Итак, ему удалось сбежать. Но вот надолго ли – он не знал. Наверняка этот чертов сержант рыщет вокруг в поисках его. А может уже и не один: не даром же он что-то там кричал в свою рацию. Наверняка вызвал подмогу.
Надо было выбираться из этого района. Но как? У него не было денег даже на трамвай. А пешком отсюда до дома… у-у, это черт его знает, сколько можно добираться. Опять черт. Ох уж этот нечистый, попутал он его сегодня! Если бы не он, Стэн наверняка уже был у себя дома. А так…
Но делать было нечего – не оставаться же тут. Он вздохнул, убрал во внутренний карман куртки «Беретту», которую все еще держал в руке, застегнул молнию, прикрыв как следует заткнутый за пояс трофейный пистолет полицейского и поспешил прочь подальше от места стычки с сержантом, углубляясь в совершенно ему незнакомый пригород.
Стемнело. Он уже шел часа три по направлению к дому, отчего ноги его чуть ли не отваливались, сколько он не пробовал присаживаться и отдыхать. От усталости его то и дело пошатывало. От этого люди и дома двигались ему навстречу, слегка раскачиваясь в такт его шагам. Но он шел и шел до тех пор, пока плутания между громадами железа и бетона привели его к огромной рукотворной скале – этакому подобию некоего памятника постапокалиптического времени и его символу. Это был отель «Стрикс» – известное злачное место.
Уже плохо соображая и почти выбившись из сил, он вдруг увидел стоящую перед ним толстую бабу.
– Отдохнуть не хочешь? – осведомилась она хрипловатым голосом.
– Не мешало бы, – признался Стэн, имея в виду, конечно же, совсем другой вид отдыха, нежели тот, какой подразумевала незнакомка.
– Ну, так давай отдохнем вместе, – предложила она.
– Денег нет, – признался Стэн, опускаясь от усталости прямо на асфальт. – Слушай, а, может, у тебя есть? Правда, пяток долларов, мне больше не нужно. Я потом отдам, честно.
– Чего, чего? – осведомился кто-то еще позади него грубым мужским голосом.
Стэн обернулся и увидел, что прямо над ним стоит здоровенный мужик с черной окладистой бородой, яркими накрашенными губами, в мини-юбке и черных ажурных чулках. Через плечо у мужика висела поблескивающая в свете фонарей черная дамская сумочка, по всей видимости, очень дорогая. Обут субъект был в шикарные женские сапожки с маленькими позолоченными шпорами.
Стэн ошарашено смотрел на это чудо природы, с трудом соображая, что это еще за тип.
– Ну, чего сидишь и пялишься? – спросил тот и, ткнув носком сапога в бок Стэну, произнес с нескрываемой угрозой: – Вали отсюда, козел, пока цел!
Стэн вытащил из-за пазухи «Беретту» и, наведя ее на говорившего, поинтересовался:
– В тебя два раза выстрелить или три?
Через минуту пространство перед ним было уже пусто… Он встал, убрал пистолет обратно и пошел по направлению к шумящему неподалеку шоссе. Он точно помнил, что где-то в этих краях есть станция подземки.
«Эх, надо было бы их грабануть слегка, тогда было бы на что доехать домой», – подумалось ему.
Эта была неплохая мысль, хотя и запоздалая.
Станция метро и вправду оказалась неподалеку.
Он спустился в подземный переход, ведущий к станции, и чувство безграничного одиночества снова приняло его в свои объятия. Переход был совсем новым, горели ровными рядами лампы, ни одна плитка ещё не отвалилась, и на стенах красовались только две-три надписи. Но при этом переход был пуст, в нем обитали только человеческие страхи. Звуки его шагов отражались от стен многократным эхом, и Стэну показалось, что он идет по склепу, что в окружающих его с двух сторон стенах замурованы урны с прахом членов какого-то древнего клана. Клана людей, которые жили в давно прошедших эпохах. Среди них было его место, именно среди них, а не среди заводных кукол с гримом чувств на лицах, что суетливо двигались там, наверху.
Идя по переходу, он вдруг вспомнил, что у него совсем нет денег. В отчаянии он обратился к кассирше, пытаясь объяснить свое положение, что-то придумывая прямо на ходу.
Молодая кассирша нахмурила лобик, и ее безразличный взгляд скользнул по Стэну.
«Ты правильно поняла, детка, я выгляжу не очень…» – подумал он и вдруг решил, что сейчас достанет один из пистолетов и силой оружия заставит эту тупоголовую дуру пропустить его на станцию.
Но тут кассирша вытащила откуда-то из-под стойки огромный сэндвич, откусила кусок и сказала, громко чавкая:
– Ладно, идите уж так.
Стэн растерялся – он не ожидал от нее такого.
– Вы… я что-то не понял…мне можно пройти? – произнес он глухим голосом, не веря в свое везение.
– Идите, идите, – проговорила кассирша и, видя, что он все еще стоит на месте, добавила, вытирая рот тылом ладони: – Да идите же, пока я не передумала!
Он вышел из оцепенения, поблагодарил кассиршу, быстро спустился в вестибюль станции, и тут оковы одиночества снова стиснули ему сердце.
Никого вокруг. Только холодная и гулкая тишина едва освещенного пространства и завывание сквозняка.
Он стоял у края платформы и смотрел на то, как две небольшие крысы деловито снуют между рельсами, занятые своими важными делами.
Подъехал поезд. Он зашел внутрь и сел на свободное место. Двери-гильотины вагона тихо стукнули, отсекая пространство вагона от двинувшейся влево станции. Он смотрел в темное стекло, смотрел на своё отражение. Неподвижная маска лица с провалами на месте глаз, с выбеленной мёртвым светом кожей.
