Сегодня я тащу свою задницу домой почти в полночь, потому что были дополнительные занятия, и означало, что я должен был задержаться в качестве ассистента преподавателя, и, будучи мальчиком на побегушках, проверить все работы и составить учебный план. Когда я окончу университет, у меня будет собственный ассистент, и я перестану заниматься всем этим дерьмом.

Надежда на то, что Мэддокс еще не спит, исчезает, когда я вижу, что единственный источник света в моей квартире – это настольная лампа рядом с диваном.

Я бросаю свою сумку в гостиной и направляюсь в спальню, где Мэддокс, вероятно, пытался не заснуть. Его мобильник зажат на груди в кулаке. Вторая рука у него над головой, его бицепсы красиво бугрятся. Мой взгляд опускается на его пресс, а затем еще ниже, где его прикрывает лишь простыня. К сожалению, это уже не первый раз, когда я застаю его в таком состоянии по возвращении домой.

— Детка? — шепчу я.

Никакой реакции. Он в отключке. Меня так и подмывает разбудить его минетом, но я знаю, что Мэддокс слишком любит поспать. Будь на его месте я, то в любое время дня и ночи предпочел бы секс, Мэддокс же ни на что не променяет сон.

Его присутствие в моей постели переполняет меня счастьем так же, как игра в бейсбол. Все считали, что я улыбаюсь, когда выхожу на подачу, потому что я дерзкий и самоуверенный. Никто не думал о том, что я просто находился в своей стихии. Фирменная улыбка была моей фишкой, но получив травму, я не думал, что улыбка ко мне вернется. Я думал, что похоронил ее вместе со своей карьерой.

Мэддокс определенно мог заставить меня улыбаться, и порой я даже не осознавал, что делаю это. Я легко могу представить, как возвращаюсь к нему домой в будущем.

Раздевшись, я запрыгиваю в постель и закидываю ногу на Мэддокса, ощущая, как его член дергается у моего бедра.

Мэддокс поворачивается в мою сторону, не открывая глаз.

— Я правда старался дождаться тебя, — бормочет он.

— Я знаю. Прости, что задержался.

— Обед. Холодильник. Если голодный.

— Я не голоден. Спасибо. Ты просто потрясающий.

— Да. Я такой.

Он так и не открыл глаза, и мне стало казаться, что он просто бормочет во сне.

— Спи.

— М-м, хорошо.

— Завтра вернусь пораньше. Обещаю.

***

Десять минут восьмого, и я вхожу в квартиру. В моем случае, это заслуживает награды. И я получаю ее, как только переступаю порог. Аромат чеснока заполнил всё вокруг.

— Слава небесам. Я надеялся, что именно этот запах будет доноситься с моей кухни, — говорю я. Ответа не следует. Я захожу за угол и замираю. Мэддокс абсолютно голый, если не считать моего черного фартука, завязанного на шее и талии. Мэддокс свободно передвигается по скромному пространству кухни, как у себя дома. Помимо этого, он в наушниках, поэтому не слышал, как я вернулся.

Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь к стене, не переставая любоваться его упругой задницей. К тому времени, как Мэддокс наконец меня замечает, мой член уже в полной боевой готовности. Наши взгляды встречаются, и я не в силах сдержать улыбку.

— Ты всегда готовишь голышом?

— Что?! — кричит он, вытаскивая наушник.

— Для тебя нормально готовить голым?

— На мне фартук. Никаких нарушений техники безопасности и санитарных норм.

— Я интересуюсь не поэтому. — Мои глаза путешествуют вниз по его телу и обратно. — Просто если это так, то я должен чаще приходить домой пораньше.

Глаза Мэддокса загораются.

— Просто... у меня был план. Я готовился к тому, что ты вернешься пораньше.

— Был план? Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?

Он вздыхает.

— Как насчет того, что я отвечу на этот вопрос, когда выполню первый пункт плана? Я все еще могу это сделать.

— Ты об ужине?

Мэддокс подходит ближе.

— Нет.

— Хочешь принять душ?

— Попробуй еще раз.

Он останавливается в нескольких сантиметрах от меня.

— Хочешь поцеловать меня?

Его губы касаются моей шеи.

— Это уже ближе, — шепчет он на моей коже.

— Неужели минет? — спрашиваю я с нескрываемой надеждой в голосе.

Не сказав больше ни слова, Мэддокс опускается на колени. Бля, да! Я уже не представляю, как прожил больше года без секса. Из-за моей занятости прошло целых три дня с тех пор, как Мэддокс ласкал меня, и я ощущаю себя, как оголодавший человек, которого покормят первый раз за месяц.

Мэддокс приступает к делу, спускает мои джинсы и трусы до лодыжек и принимает мой член в плен своего влажного и горячего рта.

— Я бросаю университет, — рычу я.

Он отстраняется и смотрит на меня, недоумевая.

— Что? Тебе осталось чуть больше месяца.

— Просто, если я брошу учебу, то смогу возвращаться домой пораньше, и каждый вечер получать это вместо того, чтобы вымотанным и обессиленным падать в кровать. — Я понимал, что глупо даже думать об этом так близко к окончанию. Но все, чего я хотел, это проводить больше времени с Мэддоксом. Вместо этого я зубрю перед экзаменами и посещаю занятия, которые мне абсолютно не интересны, но необходимы для того, чтобы получить диплом.

— Скоро все будет, — отвечает Мэддокс и снова принимается работать ртом над моим членом. Он овладел кое-какими приемчиками с тех пор, как поселился у меня, и я не могу насытиться этим. Мне никогда не будет достаточно Мэддокса О'Шея. А если быть точнее, его рта. Я запускаю пальцы в его светлые волосы, чтобы направлять Мэддокса для моего удовольствия.

После первой ночи, проведенной вместе, и с каждой последующей, во мне остается все меньше сомнений, но мысль о том, чтобы трахнуть Мэддокса, заставляет неуверенности снова возникнуть, ведь никто из нас не намекает на то, чтобы зайти дальше. Я сильно хочу этого, но до сих пор нас устраивало то, что есть. Только не сейчас, когда я вижу его голую задницу и трахаю в рот.

Он проглатывает мою сперму и облизывает член. Он также помогает мне натянуть трусы и джинсы, пока я пытаюсь отдышаться. И тут я замечаю, как что-то похожее на вину промелькнуло на его лице.

Мэддокс уходит, чтобы вернуться к готовке.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Тут такая забавная ситуация...

Мое сердце перестает биться.

— Это был прощальный минет? Чери съехала с твоей квартиры?

— Оу, нет. Кстати, мы сегодня обедали вместе, и она сказала, что остается еще на несколько дней, но речь не о том.

Я вздыхаю с облегчением, потому что не хочу, чтобы он уходил. Делает ли меня негодяем то, что я благодарен его матери за то, что она больна? Это означало, что Мэддокс так и так остается со мной, и мне не придется говорить с ним о том, что я хочу, чтобы он остался. Я правда опасаюсь, что такие признания могут его спугнуть. С учетом того, что это всего лишь на несколько дней, Мэддокс отлично у меня освоился, но меня тревожит мысль, что его может напрягать ситуация, где я втянул его в некое подобие серьезных отношений, хотя мы договаривались не спешить. Мы еще не называли друг друга парнями, но мы уже фактически жили вместе. Я продолжаю ждать, когда Мэддокс скажет мне о том, что ему нужно личное пространство.

Понимаю, что тороплю события, но я всегда был сторонником отношений. У меня, конечно, были мимолетные связи, но я всегда хотел человека, ради которого хотелось бы спешить домой по вечерам. Я хочу, чтобы все было серьезно. Я бегал от Мэддокса больше месяца, поэтому можно сказать, что мы стартовали где-то с середины. То, что нам приходится жить вместе, не позволяет действовать не спеша, но дело в том, что мне и не хочется медлить.

Черт, главное не ляпнуть это вслух. Иначе Мэддокс сбежит отсюда со скоростью Усэйна Болта (Прим. пер.: Усэйн Болт – ямайский легкоатлет).

У нас еще даже не было секса. Ну и что, подумаешь, секс. Зато мы преуспели в минетах.

Мэддокс отводит взгляд в сторону, прежде чем заговорить.

— Помнишь, мы договорились, пока ничего не говорить Стейси о нас, потому что она слишком впечатлительная?