— Есть жертвы? — до меня словно издалека донеся голос Ансара.

— С их стороны. Они не щадят своих. Пушечное мясо, и только.

— Как будто стараются отвлечь нас от чего-то более важного.

— Что может быть более важным, чем защита границ? — вмешался молчавший до того, и наблюдавший за присутствующими Дартон.

— Защита столицы и правительства. В такое время, если столица падет, а власть перейдет в руки случайных людей, не знаю, насколько можно будет полагаться на лояльность народа и союзников. Пока мы сильны и их защищаем — они нам верны, — отрезал Ансар. И я впервые видела его таким внушительным. По лицу пробежала улыбка. Значит, я в нем не ошиблась.

Импровизированное совещание продолжалось до глубокой ночи. Несколько раз парни прервались на легкий перекус, который сами же и готовили. Я сидела в кресле у окна с отрешенным видом, цепляясь за осколки сознания. Я устала, хотелось спать, но слишком многое нужно было успеть сделать. Ловила на себе взгляды Старка и Ансара, делая вид, что не замечаю. Я изо всех сил отдалялась от них, стараясь казаться незаметной и непричастной к тому, что происходит. Их забота могла растопить лед, укрывший мое сердце. Но мне это было не нужно.

— Роми, ты все еще сердишься? Прости за эту глупую драку. Я обещал не вредить Старку. Просто не сдержался, — с трудом разлепив веки, увидела, как рядом со мной на корточки присел Ансар. Подавила желание провести ладонью по его густым коротко стриженым волосам. Уж слишком этот жест походил на выражение близости и расположения. А я не готова была сближаться ни с одним из них.

— Я не сержусь, Ансар, — нашла в себе силы улыбнуться. На душе стало гадко, — просто немного устала. Все пройдет. Скоро все закончится.

— Хочешь, я помогу тебя добраться до спальни и прослежу, чтобы ты нормально уснула? — я понимала, что в его предложении нет ничего провокационного, вот только представляла, как это может выглядеть со стороны.

— Стрелок, да вы опасный тип, — вымученно пошутила я, желая, чтобы он не настаивал. Как же трудно делать вид, что все в порядке, — но, думаю, с этой непростой задачей я справлюсь сама.

— Все для вас, моя леора, — он резко поднялся, оставляя меня в комнате одну. В тишине и полумраке. Так спокойнее. Я снова прикрыла глаза, прислушиваясь к отзвукам событий, которые еще не наступили.

— Рейс, прочтите меня, прошу, — как только Псы снова столпились в гостиной, я огляделась, отметив рассерженное лицо Леонара и нахмурившегося Стрелка. Мало времени, слишком мало. Но если эмиссар увидит все своими глазами, почувствует так, как будто он на моем месте, мне станет легче. Я буду уверена, что он понял и не допустит того, чего я боюсь больше всего.

— Ты настолько легко пускаешь его в свою голову? — непримиримый тон Старка заставил поморщиться.

— Нелегко. Но так нужно. Я чувствую, — не сводя взгляда с Рейса, ответила я.

Эмиссар молча подал руку и мы перешли в мою комнату. Я устало опустилась на кровать. Мысли, что роились в голове, мешали сосредоточиться на главном.

— Я постараюсь сделать это быстро, — прошептал эмиссар, — обхватывая мою голову ладонями.

— Уж будьте добры, — усмехнулась я. Считывание памяти никогда не было моей любимой процедурой. Уже трижды я открывала свои мысли Рейсу, и лишь два раза делала это добровольно. Но от боли это меня все равно не спасло. А дальше был провал и темнота, перемежавшаяся вспышками яркого света. Сквозь него, будто сквозь дымку тумана я могла рассмотреть то, о чем сейчас думает Рейс. Его мысли и чувства. Вот как это работает, теперь я понимала. Считывание могло бы быть взаимным, если бы у меня было больше опыта и сил. Теперь же я могла уловить лишь отдельные всплески эмоций и событий, лежащих на поверхности сознания Пса. Как тогда, с именем Ансара, которое я уловила в его мыслях.

Я снова оказалась лежащей на кровати, обессиленная, с головной болью и текущей из носа струйкой крови. Рейс легонько сжал мою руку и подал белоснежный платок.

— Сожалею. И спасибо, что снова мне доверились.

— Не стоит, — хотелось беззаботно отмахнуться, но вновь закружилась голова, и я прижала к носу платок.

— Стоит, — эмиссар сел у кровати, прямо на пол. Его взгляд казался отрешенным, словно он смотрел куда-то вдаль, находясь где-то далеко отсюда.

— Что обо всем этом думаете?

— Что теперь, при виде Храма у меня перед глазами всегда будет одна картина — убийство ваших родителей.

— Храм не только символ власти, но и сосредоточие силы Всевидящих. Долгие годы они собирали материал, не теряя надежды на то, что однажды обретут утраченное.

— Они используют нас, считают почти животными, — проскрежетал зубами эмиссар, — скрещивают наиболее подходящих носителей нужных генов, чтобы получить второй шанс.

— Могу лишь сказать, что те, кто создал ваш вид, пытался сделать мир лучше. По крайней мере, защитить его от собственной угрожающей части. Жаль, что от этой идеи так мало осталось.

— Они готовы нас уничтожить лишь за то, что мы становимся сильнее!

— Не просто сильнее. В ходе естественной эволюции любой вид подвергается изменениям. Вы развиваетесь, приобретаете что-то новое, что-то теряете. Проблема Всевидящих в том, что они, однажды почувствовав в себе силу творцов, поверили в свою неуязвимость и непогрешимость. Но мир не статичен, Вселенная развивается, достигает кульминации, и разрушается. Всевидящие отчаянно пытаются оттянуть момент своего угасания, считая вас своими главными конкурентами в борьбе за обладание силой. Они не остановятся пока не почувствуют, что Каганат больше не представляет для них угрозы.

— Нас уничтожат. Как когда-то Орден.

— В этом их план. Столкнуть лбами две звездные системы, разжечь войну, а после выйти из тени и пожинать плоды своего коварства. В покорной бессильной против них системе. Они много лет живут среди нас, скрывая собственную суть. Влияют исподволь, дожидаясь удобного момента. К сожалению, он наступил.

— Мы предупреждены. Если ударим первыми… — начал эмиссар.

— Не стоит. Игра на их поле ни к чему хорошему не приведет. Они утратили часть своих сил. Но это не сделало их слабее Каганата. Нужно использовать любую возможность, чтобы оттянуть столкновение. И еще — когда-то давно они отбросили то, что, как им казалось, мешает их развитию. Они уничтожили в себе Пожирателей.

— Наверное, самое здравое их решение, — парировал эмиссар.

— Это сделало их слабыми и уязвимыми. Чтобы противостоять созданному ими же врагу, появились Темные целители. Мы с Леонаром, как и Псы, части одного целого, когда-то вырванного и расколотого. Чтобы переиграть противника, нам нужно стать одним целым. Объединить силы.

— Ты доверяешь Старку? — серьезно спросил эмиссар.

— Я доверяю Старку, — подтвердила я, — поодиночке мы погибнем. Точка невозврата. Мама говорила об этом, тогда я не поняла. Она зависит не от времени или события, не от силы, а от тебя самого. Ты сам ставишь эту точку, принимая решение, перечеркивая этим свое будущее. Сжигая за собой мосты.

И почему у меня такое чувство, что свой мост я только что подожгла.

А дальше были активные военные действия. Аквилонцы наступали, больше не таясь, применяя свое оружие. Впрочем, они использовали любые методы, чтобы обезвредить Каганат. Каганат отвечал кровью, смертями, тотальным уничтожением нападавших. Сигнал, заставляющий Псов меняться, остался одной из главных угроз. Как и Аквилонский смерч, против которого до сих пор ни в одном из обитаемых миров не придумали защиты.

Мы по-прежнему проживали в нашем доме-штабе, скрытом от всех, на который я смогла наложить защиту от проникновения таких, как Дерек. Таких, как я сама. Я понимала, насколько мы все уязвимы перед Всевидящими. Ансар или Старк всегда были рядом со мной, сменяя друг друга в этом своеобразном дежурстве, много времени проводя во Дворце, на передовой, регулярно вылетая к границе.

— Мое предложение бежать все еще в силе, — мне на плечи опустилось теплое покрывало. Старк присел, напротив, за столик, выжидающе глядя на меня.