Картинки сменялись одна за другой. Я оказалась близко к разбитому аппарату, внутри которого находился кто-то живой. Потянулась туда силой, тут почувствовав что-то болезненно знакомое. Двое мужчин в незнакомой форме вышли из болида и замерли около поверженного флипа. Затем, один из них, тот, что помоложе, склонился и почти без усилий отбросив покореженную дверь, грубо вытащил оттуда женщину.

— Мама! Я тут же кинулась к ним, и, тенью скользнув сквозь них, поняла, что мне в этом видении отведена лишь роль молчаливого зрителя. Не могу ничего изменить, ни на что повлиять. Только смотреть и плакать.

Зара схватилась за живот и закричала. Держащий ее мужчина резко ударил ее по лицу. Женщина согнулась от боли, и я увидела, как ее одежда намокает от крови.

Второй нападавший бился с моим отцом. Тот сильно пострадал в аварии, хотя из последних сил пытался противостоять врагу. Кто эти люди? Почему напали на моих родителей?

До меня донесся оглушительный крик мамы, который совпал с последним, роковым ударом, стоившим моему отцу жизни. Я поняла, что он мертв, глядя в его широко открытые глаза, в которых застыла боль и обреченность.

— Нет! За что ты так с нами. Отец?

— Отец? — язвительно переспросил мужчина постарше, — ты перестала быть моей дочерью, когда осквернила себя связью с этим мужчиной. Ты отказалась от своего рода, теперь, не имеешь право называть меня отцом.

— Ты не заставишь меня вернуться! — грузно осев под ноги второго мужчины, не произнесшего до сих пор ни слова, Зара не спускала взгляда со своего мужа. Под его головой разливалась лужа крови, его шея была вывернута.

— Ты потеряла свою ценность, и твое возвращение теряет всякий смысл. Но твой выродок не должен увидеть этот мир.

— Нет! Ты не посмеешь! — злость придала женщине силы, и, вскочив на ноги, она попыталась бежать от двух еще недавно родных ей существ. Но ей не позволили. Молодой тут же догнал ее, и что-то со злостью прошипев, ударил ее в грудь.

— Кир, брат! Не делай этого, прошу! Она же и твоей крови!

Я с ужасом наблюдал, как его ладонь превращается в острый клинок, будто сотканный из клубящейся тьмы с легкостью разрывающий мягкую податливую плоть. Из раны хлынула кровь. Зара упал на бок, поджав ноги и обняв свой живот. Несколько долгих минут оба нелюдя наблюдали за тем, как жизнь покидает ее, затем, развернувшись, сели в болид и покинули место своей кровавой расправы.

Я медленно обошла флип, понимая, что все уже произошло, и от меня ничего не зависит. Опустилась рядом с отцом, проведя ладонью над его замершей рукой, не чувствуя ни жизни ни тепла, вглядываясь в черты лица, которые видела лишь на фотографиях в старых альбомах. Потом, поднялась и заторможено, словно выбившаяся из сил старуха, подошла к маме. Кровь все еще вытекала из раны, я чувствовала затихающее биение ее сердца. Точнее, биение двух сердец. Ее, и ребенка, который не родился. Я должна была умереть там, на пустынной дороге, от руки существ одной со мной крови. Тогда почему я жива?

Внезапно, мама открыла глаза. Мне стоило больших усилий, чтобы не отшатнуться. Я попыталась сжать ее ладонь, стараясь влить в нее свои силы, но руки снова прошли сквозь ее тело, и почувствовала, что сила уходит в никуда.

— Нет, ты ничего не можешь изменить, — шепнула она, — думала, что справлюсь, что все будет по-другому. Слишком сильна ненависть. Я ошиблась. Прости, доченька. Согласись принять то, что я могу тебе передать. Прими, прошу!

Мне ничего не оставалось, как на ее настойчивою просьбу, ответить:

— Согласна!

А дальше… Я кричала, от гнева, ненависти, боли, бессилия. В моей голове вспыхивали и взрывались тысячи сверхновых, я умирала и рождалась заново, чтобы с каждой прожитой жизнью вбирать в себя все больше и больше тайн, знаний, опыта. Именно так они и жили. Те, кого когда-то считали мудрыми, милосердными богами, создавшими жизнь в нашей Галактике. Те, кого, называли Всевидящими, их почитали, им молились, не ведая о том, что поклоняются чуждой расе, пришельцам, уничтожившим собственный мир и нашедшим пристанище в чужом, им не принадлежащем. Почувствовала их ужас и гнев, когда они поняли, что постепенно, с каждым новым поколением вырождаясь, они теряют свои силы. Каждое новое поколение лишалось способностей, присущих расе долгие тысячелетия.

Дети стали появляться намного реже, отбирая магию своих матерей, а, порой и жизнь. В отчаянии решившись на эксперимент, они решились пожертвовать частью силы, чтобы спасти немногочисленные остатки своего народа. Выявили гены, присущие наиболее агрессивной стороне их силы. Так появились Пожиратели. Они создали тех, с кем сами едва смогли справиться…

Корчась возле тела своей матери, поглощая, усваивая то, чем она со мной поделилась, пораженно заметила, как над ней склоняется Дерек. Держит на руках, укачивая, словно ребенка. Могла бы поклясться, что по его лицу прошла судорога боли. Несколько бесконечно долгих минут он сидел, не видя меня, будто прислушивался к чему-то, слышному лишь ему. А после…

Его ладонь превратилась в такое же оружие, которым убили Зару. Резко распоров ее одежду, он оголил сильно выросший живот, а затем, одним точным движением сделал вертикальный надрез. Спустя долгие минуты мужчина извлек из мертвой матери тельце младенца.

Дерек застыл. В его глазах промелькнула нерешительность. Он колебался. Затем, словно заставляя себя действовать, удалил из носа и рта ребенка околоплодные воды и слизь, чтобы тому было легче дышать. В тот же миг детский плач взорвал тишину.

— Я мог бы сделать тебя счастливой! Но ты все испортила. Я обещал, что позволю твоей дочери появиться на свет, Зарина, — его слова, обращенные к мертвой, заставили мое тело похолодеть, — но как же она мне ненавистна!

Дерек подошел к покореженному флипу, покопавшись в нем, извлек какую-то тряпку, небрежно завернув в нее младенца и исчез.

— Стрелок, мы зафиксировали проникновение на территорию Ольрана. Челнок в нашей базе значится как угнанный. Подозревалась шайка Бадди. После того, как его повязали, несколько подельников были в розыске, и от Каганата старались держаться подальше. Челнок пустой, и хорошо спрятан. Видимо кто-то заметал следы своего прибытия.

— Тела нашли? — бросил Пес на ходу.

— Думаешь, будут?

— Контрабандисты не очень любят наши края, здесь им не уютно. И по своей воле вряд ли бы сюда заявились. Скорее всего, нам следует ждать гостей. Объяви перехват, вызови Гончих, пусть возьмут след. Я скоро приеду.

Я широко открытыми глазами смотрела в потолок. После схлынувшего сна-видения дыхание все еще не восстановилось, словно я бежала, долго и упорно.

Медленно встала, прошлась по комнате, обхватив руками плечи, чувствуя себя диким зверем, посаженным в клетку. Но, я и была такой — зверь, непонятный, неизвестный, принадлежащий к виду, который ради выживания готов был переступить через остальных, смести всех, кто стоял на пути.

Резко захотелось вдохнуть свежего воздуха, стены комнаты давили на нервы, и я решилась выйти. На этот раз присутствие малознакомых Псов меня уже не смущало. Просто изменилось само восприятие жизни и сложившихся обстоятельств.

Пройдя по дому, спустилась вниз, не замечая вскочивших при моем появлении Псов. Они сопроводили меня до двери, вышли со мной на двор. Солнце успело опуститься за горизонт, на улице царил уютный чуть прохладный вечер. Легкий ветерок принес с собой запах осенних листьев и поздних цветов. Вдохнула полной грудью, прикрыв глаза.

— Леора, вы хотите прогуляться? — передо мной возник Дартон, готовый предложить свои услуги.

— Я бы хотела пройтись к озеру, — бросила я на ходу, и поспешила вниз по тропинке. Дартон присоединился ко мне. Еще двое Псов держались на некотором отдалении. Они мне не мешали, погруженная куда-то глубоко в себя, я их даже не замечала. Воздух и прохлада охладили разгоряченное лицо, убрали лихорадочный румянец, освежили мысли.