– Что с ней? – спрашивала мама.
– Да она зануда! – объяснял ей мой старший брат. – Она как старуха, вечно бубнит. И если бы не мы, она сидела бы на лавочке и читала все дни напролет и кроме своих книг больше ничего не видела бы.
– И в кого она такая? – удивлялась мама. Зачем ей было притворяться участливой матерью? А может она просто была возмущена моим непослушанием? Я не хотела особо раздумывать над этими словами.
Мы сели в машину и тронулись вперед. В этот раз я не стала открывать книгу, а просто смотрела в окно, на мелькающие деревья. Мы приближались к жилой местности. Та картина, которую я увидела, несколько отличалась от моих представлений. Ощущение некоей деревни, хоть и построенной в красивом месте, наполненном яркими красками. Дома стояли старые, заброшенные, в основном деревянные. Ощущение складывалось, будто люди, ранее жившие здесь, убежали второпях от настигшей их напасти, возможно, именно про нее рассказывал старик, когда говорил о покинутой людьми местности. Двери нараспашку открыты, мебель, что виднеется сквозь окна, брошена, цветы на окнах стоят, а точнее лежат, завядшие без необходимого им ухода. А еще от некоторых дворов, мимо которых мы проезжали, ужасно смердело. Неужели, как и цветы, были брошены умирать без воды и еды домашние животные, привязанные или закрытые там, откуда не могли выйти без посторонней помощи? В душе все переворачивалось от явившихся взору картин. Что могло заставить людей так поступить? Невольно бросало в дрожь. Что нас ждет впереди? Надеюсь, мы не столкнемся с тем ужасом, что пришлось испытать бывшим жителям этого странного места.
Если бы можно было вычеркнуть из памяти картины брошенных умерших домов, то красота окружающей природы могла бы проникнуть глубоко в сердце с ее яркой зеленью вокруг, широкими полями, уходившими вдаль, словно нарисованный яркими красками ковер, небольшими холмами, тут и там создававшие особую теплоту пейзажу, и светлым нежно-голубым небом. Наверно ничто более не могло бы сравниться с такими живыми красками природы этого места. Мне казалось, что это резкое несоответствие не могло предвещать ничего хорошего.
– Чем здесь так воняет? – не удержался от комментария Паша.
Я повернулась в его сторону. Он выражением своего лица показывал свое ужасное недовольство, наморщив до предела нос. Тема смотрел на брата и копировал его поведение, морщась и оголяя свои маленькие зубки. Родители никак не отреагировали на заявление Паши. Он повернулся на Тему и засмеялся от реакции мальчика. Тема улыбнулся в ответ и сложил руки себе на коленки.
Дома мы проехали, и стало намного легче дышать. Теперь ничто не омрачало окружающей нас природы. Мама достала фотоаппарат и стала периодически делать снимки. Часто результаты своих работ она выкладывала в приложении в конце своей книги об очередном путешествии, некоторые она выкладывала на свою страницу в социальных сетях, чтобы поделиться впечатлениями и рассказать о том, что готовится очередная книга – удивительная, увлекательная и, что самое ценное, правдивая, наполненная множеством необычных фактов. Мальчики вновь стали играть в свои планшеты, а отец все также спокойно смотрел на серую гладь дороги.
Глава 3. Город цветов
Мы приближались к городу Брашов, откуда, как говорила мама, рукой подать до замка самого Графа Дракулы. После истории, рассказанной седовласым стариком – владельцем гостиницы – меня немного бросало в дрожь от понимания того, что мы находимся в центре вампирской легенды, в городе кровопийцы, что приводил в ужас всех жителей Трансильвании и даже больше, всего мира. Хотя живописность мест, через которые пролегала наша дорога, заставляла отказаться от дурных мыслей и верить в то, что это все глупые предрассудки и ничего более.
Мы въезжали в Брашов. Это был чудесный старинный город, со сказочными аккуратными домами, расставленными вдоль дороги с яркими цветными крышами. Город будто бы представлял собой огромный букет, привлекая к себе внимательные восторженные взгляды. Повсюду были рассажены клумбы с оригинальными синими цветами, вперемешку с обычным… чесноком! Довольно интересный у местных жителей вкус – сажать в центре города чеснок. Но у каждого, как говорится, свои тараканы. Я не стала заострять на этом свое внимание и просто наслаждалась открывающимся мне видом. Так мы добрались до самой легендарной достопримечательности города – черной церкви. Вид у нее был величественный, хоть и немного мрачный. Мама вылезла из машины, мы последовали ее примеру. Она все рассказывала нам про то, что вычитала из книжек про город и церковь. Отец внимательно слушал. Но, кажется, он единственный, кто проявлял хоть какой-то интерес к этой теме. Мы же с братьями упивались окружающими нас красотами не вдаваясь в подробности того когда и для кого они были построены, что случилось с ними за годы их существования и как они дожили до наших дней. На улице было довольно оживленно. Местные бегали сломя голову, будто боялись что-то не успеть. А еще они как-то странно на нас косились, я бы даже сказала, что с какой-то опаской.
– А когда мы пойдем есть? – спросил Паша, отвлекая мать от фотографирования «черной» достопримечательности. Я оценила Пашу с ног до головы и сказала:
– Вот перестанет у тебя все съеденное уходить в рост, станешь большим жирным поросенком!
– А ты как была стрекозой, так и останешься! Фу! Посмотреть не на что! – быстро ответил тот и продолжил канючить еду. Тема его поддержал, сообщив, что тоже не прочь перекусить и мы направились ко входу в симпатичного вида кафе, с надписью на английском (специально для туристов) «Завтрак» («Breakfast»). Само здание было персикового цвета, а дверь обрамляли вьющиеся по железной арке синие цветы, что смотрелось необыкновенно романтично. Дверь была деревянная, из светлого дуба. Мама потянула за круглую железную ручку и та легко подалась. Когда мы вслед за ней вошли в заведение, нашему взору предстал милый декор под дерево, только стены и потолок были выкрашены в молочный цвет. Круглые деревянные столики были аккуратно расставлены по залу в шахматном порядке и к ним приставлено по четыре, несколько отклоненных назад, деревянных стула. Возле стены располагались более вместительные столы – прямоугольные, с двумя лавочками по бокам. На каждом столе стояла белая конусообразная ваза с теми самыми синими цветами, которые мы видели в клумбах города и возле входа в кафе. А в правой стороне зала, почти в самом конце, располагалась дверь, по-видимому, на кухню, так как оттуда выходил обслуживающий персонал с подносами, полными всяких яств. Была еще одна дверь, напротив входа, но на ней не было никаких надписей, чтобы догадаться, что это. Четыре из девяти столиков были заняты, мы направились в правую часть зала, где выбрали второй столик от стены. Паша придвинул к нашему столику еще один недостающий стул, и мы замерли в ожидании, когда кто-нибудь к нам подойдет. Ожидание оказалось недолгим. К нам быстро подошла девушка в синем платье, с белым передничком и на английском языке обратилась к нам:
– Здравствуйте! Вы приезжие?
Мы с готовностью подтвердили этот факт. Тогда девушка, с горящими глазами начала описывать нам блюда их кухни, предлагая всевозможные варианты. Я чувствовала, как во мне просыпается аппетит от ее описаний блюд и запахов, витавших вокруг.
Мама заказала первая, попросив не добавлять в еду чеснок, но девушка на это странно отреагировала, взмахивая руками и доказывая, что это неотъемлемый ингредиент их кухни.
– Я все прекрасно понимаю, но я не люблю чеснок! Так что будьте любезны…
– Нет, вы не понимаете… – с мольбой в глазах причитала девушка – по вашим жилам должна течь кровь, смешанная с чесноком. Ох, я неправильно выражаюсь, но, поймите, так будет правильно. Это необходимо для вашей же безопасности.
– Я пью витамины, так что никакой грипп мне не страшен! – не сдавалась мама. Ее характер был довольно упрямым. Я бы уже сдалась уговорам этой девушки с очень добрыми карими глазами, но не мама. Если ей что-то взбрело в голову, то ее ничто не остановит.
