Я не поняла, к чему это было сказано. В этот раз она не пояснила свою мысль. Отец, наверняка тоже не совсем знал, о чем сейчас говорит наша мама, но не забыл «угукнуть» в ответ. Мама остановилась, посмотрев слева на номер двери.
– Так, 7… – она развернулась на 180 градусов – 8… – и, повернувшись обратно, ткнула пальцем на дверь справа от седьмого номера – 9! Вот! Это наши номера. Мы с папой идем в двухместный седьмой номер, – разъясняла она нам. – Мальчики в девятый, ну а ты, дорогая, в восьмой. До завтра, детки!
Она раздала ключи и скрылась с папой за дверью. Я взяла оба ключа – и 8, и 9, понимая, что Паше будет неудобно открывать дверь с ребенком на руках. Я отворила дверь, пропустила туда Пашу и зашла следом. Когда мы очутились внутри, я ахнула. Оказывается сюрпризы, поджидавшие нас на первом этаже гостиницы, еще не закончились. В комнате было все в изумрудных тонах. Напротив друг друга, почти у самого окна, стояли две кровати с бархатными покрывалами. Слева от двери был деревянный шкаф, напротив окна небольшой деревянный столик с ночником. Над каждой кроватью были развешаны увиденные нами ранее «ожерелья», а в комнате стоял острый запах чеснока. Странный вкус был у владельца гостиницы. Мы привыкли, что номера украшают всякого рода картинами, часами, цветами, но не чесноком. Окно было завешено изумрудной занавеской. Что ж, несмотря на странности во вкусе мужчины, чувствовалось, что он пытался придерживаться какого-то дизайна и цветового решения. Я расправила одну из кроватей, и Паша смог положить Тему в кровать.
– Фу-ух, наконец-то! – обрадовался он, разминая плечи.
– Тише ты! – злобно взглянула я на братца, накрывая Артемку одеялом.
– Да ладно тебе, мамаша! Твой сыночек спит как хорек.
– А ты стремишься его разбудить своими выходками?
Теперь и Паша обратил внимание на подвески над кроватью.
– Смотри-ка, и здесь чеснок! Интересно, это бутафория?
И заинтересованный мальчишка полез на кровать, чтобы снять висящие сверху чесноки. Стянув подвеску, он спрыгнул с кровати и начал ее разглядывать. Повертев в руках, он заметил, как посыпалась шелуха. Странно, что он не заметил запаха.
– Это настоящий! Настоящий чеснок! Ты прикинь! – удивлялся брат.
– Повесь обратно, – спокойно сказала я.
– Да ты пощупай! – протягивал он мне руку с чесноком. Я оттолкнула его ладонь и повторила просьбу.
– Фу, какая ты все же скучная! Повезло же мне с сестрой, – говорил он с иронией, вешая чеснок обратно.
– Какая есть, – ответила я. – Ложись спать, уже совсем стемнело.
– Да, мамочка. Надеюсь, ты не будешь целовать меня на ночь?
Я решила поскорее уйти, чтобы у Паши не возникало желания и дальше со мной препираться. Аккуратно закрыв за собой дверь, я направилась к своему номеру. Зайдя внутрь, я обратила внимание, что здесь тоже стояли две кровати. А мама решила, что тут одноместный номер. Что ж, не буду ее огорчать, все равно она выставит себя правой. Здесь тоже стояли шкаф и тумбочки, а на стенах висели пахучие ожерелья. Я заглянула в шкаф и достала оттуда большое махровое полотенце для душа и маленькое для лица. Теперь оставалось найти душевую комнату. Я вышла из номера. Закрывать его не стала, все равно воровать у меня нечего, даже если бы кроме нас здесь был кто-то еще. С машины, также как и с дома, я взяла с собой только книгу, а она, считанная до дыр, не представляла собой особой ценности. Я прошла до конца коридора и обнаружила наконец-то туалет и душевую. Хоть они и были довольно светлыми, что не могло меня не порадовать, ощущение мрачности не оставляло меня. И я очень обрадовалась, когда наконец-то добралась до своей комнаты и улеглась в постель. Чтобы привыкнуть к новой обстановке, я включила настольную лампу и принялась за чтение книги. Но мне стало еще более не по себе, казалось, что когда я опущу книгу, за ней появится голодное мерзкое существо, ждущее удобного момента, чтобы сожрать меня. Так и не сумев сконцентрироваться на книге, я отложила ее в сторону и улеглась на кровать. Свет я решила оставить включенным.
Проснулась я от знакомого голоса. Меня звал Тема. Я открыла глаза и увидела перед собой его смущенный взгляд.
– Алена, я в туалет хочу. Отведи меня, пожалуйста, – сказал он тихо.
Так уж повелось, что как только с малыша сняли подгузники, я сажала его на горшок и водила ночами в туалет. Такое было редко, только когда он засыпал ранее положенного часа, не успев совершить все вечерние приготовления. Вот и сейчас он просил отвести его сделать то, что он не успел сделать перед сном. Я улыбнулась и встала с кровати. Взяв ребенка за руку, я повела его уже знакомой мне дорогой. Указав ему на нужную дверь, я облокотилась на стену и ждала, пока Тема выйдет. Ждать пришлось недолго. Мы пошли обратно по коридору.
– Мне страшно. Мне здесь не нравится. – Признался мне братик.
– Почему? Мы рядом, стоит закрыть глазки и станет светло и хорошо, – ответила я, намекая на приход утра. Мне не хотелось говорить маленькому братику, что мне здесь тоже не особо нравилось, чтобы не пугать восприимчивую психику ребенка. Артемка только кивнул и всю оставшуюся дорогу до номера молчал. Остановившись на пороге 9го номера, Артемка спросил:
– А можно я лягу с тобой?
– Темочка, ты ведь не один, там Паша рядом.
– Паша обычно не слышит меня. Я еле докричался до него, чтобы он ответил, в какой ты комнате, – с грустью ответил малыш. Ну как тут не согласиться, когда тебя просят такие милые невинные глазки?
– Конечно можно. Пойдем.
Мы зашли в комнату. Я посадила его на кровать и стала снимать с малыша обувь, по привычке, как это было с момента его рождения. Иногда он противился, выказывая свою самостоятельность, но сейчас сидел тихо. Я положила кроссовки братика рядом с кроватью, и хотела было укладывать Тему, как он внезапно подался ко мне с криком «Кто это?» и спрятал лицо в моем свитере. Я резко подняла глаза. Напротив меня было окно. Только сейчас я поняла, что штора не была задернута. Видимо, перед тем как мне ложиться спать, я не обратила на это внимания.
– Это просто окно, – пыталась я успокоить испугавшегося ребенка. Хотя было очень странно видеть на окне огромный крест. Либо у хозяина этого места были очень сильны предрассудки, либо он чего-то сильно боялся, и это что-то было нечеловеческой природы. Я не стала над этим задумываться. Ночью любая мелочь может вызвать страх. Я не хотела ничего бояться, мне нужно было оберегать маленького человечка.
– Тебе кто-то померещился. Сейчас задернем шторы, и все будет хорошо.
Я встала, подошла к окну и, посмотрев сквозь него невозмутимым взглядом человека, которого ничего не может испугать, задернула шторы. Хотя внутри меня все дрожало. Но с занавешенным окном действительно стало легче.
Тогда я вернулась к малышу и уложила его в постель. Я пожелала ему добрых снов и поцеловала в щечку. Личико малыша выразило спокойствие и доверие ко мне. Я поглаживала его по голове, сжимая в другой руке его руку. Когда рука совсем ослабла, я положила ее на кровать и легла напротив.
Глава 2. Пугающие истории
Проснулась я уже в озаренной светом комнате. Бросив взгляд на кровать напротив, я не обнаружила там братика. Видимо, он встал раньше меня и убежал к Паше, чтобы тот не счел его трусом. Да-а, мой старший братец не скупится раздавать ярлыки, даже когда речь идет о таком маленьком человечке, как наш Артемка. Разница в 12 лет его почему-то не волновала. Я сладко потянулась, и встала с кровати. Посмотрев в окно, я с удивлением обнаружила, что оно вновь открыто.
– Наверное Тема открывал, – проговорила я для собственного спокойствия. По крайней мере, следующей ночью нас здесь уже не будет.
Я заправила обе постели и вышла из своего номера все с теми же полотенцами в руках. Из номера мальчишек доносились веселые голоса, и я окончательно успокоилась, поняв, что с Артемом все хорошо и всему виной наше богатое воображение. Я сходила умыться и, оставив полотенца на своих местах, пошла в комнату мальчиков.