Павел - смог. И ни капельки не пожалел!
Истинный злоумышленник был найден.
После этого компьютерный эксперт зауважал Павла не на шутку.
А непосредственный начальник ничего необычного просто не заметил. Мол, выполнил подчинённый работу - и ладно. В первый раз, что ли?
Павел сначала обиделся, а потом задумался. И понял, что судьба даёт ему шанс.
И стал после этого лавировать. Делать вид, что продолжает испытывать при работе такие же затруднения, как раньше, - но на самом деле выполняя работу с гораздо большей лёгкостью, чем раньше.
Куда он девал сэконосленные резервы времени и сил? В первую очередь - на повышение качества расследования. И, ещё, конечно, на дальнейшую учёбу. Так сказать, впрок квалификацию повышал.
Прошло чуть больше недели - и Павел почувствовал, что практически 'разгрёб' завалы на работе. Теперь настала пора думать о том, что будет дальше. После того, как Павел с работы уволится.
Думал он на эту тему, думал, - и вновь решил в своему космическому начальству обратиться.
К проблеме своего нового сотрудника там отнеслись серьёзно. И сказали, что Павел должен себе сменщика найти. Умного, подготовленного и честного.
Немного подумав, молодой инспектор сказал, что среди его сослуживцев есть человек, который почти удовлетворяет этим условиям. Он безусловно умный и честный. А вот с подготовкой хуже. Опыта у парня ещё маловато.
Вот через два-три года он превратится в настоящего профессионала. А пока...
Нет, в качестве смены он не годится!
- А если его простимулировать?
- А чем? Да и зачем? Он и так как ненормальный на работе 'вкалывает'!
- Чем? Оздоровления будет достаточно?
Павел молча кивнул головой. Если Димка Степанов получит такое, он сделает и возможное, и невозможное...
Инспектор-кандидат полиции Дмитрий Степанов находился в довольно скверном настроении.
Не то что его собственные дела шли плохо. С этим-то как раз всё было в порядке.
Плохо было с окружающем его миром.
Он оказался вовсе не таким красивым и справедливым, как воспринимался Дмитрием до сих пор.
Претензии в основном относились к сослуживцам. Слишком легко они 'прогибались' под начальство. Слишком легкомысленно относились к отдельным человеческим жизням.
Единственным исключением был Павел Пригонов. Он и начальства не особенно боялся, и к каждому подследственному относился так, как будто тот был одним из его ближайших родственников.
Но и что толку? Вроде начальство его ценит - но ни должностями, ни деньгами не балует. Пройдёт немного времени - и легкомысленные бездельники обгонят Павла в должностях. И станут им командовать и помыкать.
Так что всё было очень грустно...
Тут вдруг Дмитрий услышал лёгкое покашливание.
Он поднял голову. Перед ним стоял Павел.
- Чего грустишь, Дмитрий? - задал Павел вполне естественный в данной ситуации вопрос.
- А чего веселиться? Опять мне не дают дело до конца завершить!
- А ты напрягись! - и успеешь!
- Уж я ли не напрягаюсь? - вздохнул Дмитрий. - Не досыпаю, книг почти не читаю, времени зря не теряю. Да вот без толку всё...
- А хочешь - я тебе помогу? - неожиданно предложил Павел.
- Чем ты мне можешь помочь?
- А тем, чем и мне недавно помогли. Сведу с людьми, которые подарят тебе Оздоровление.
- Надеюсь, это законно? - напрягся Дмитрий.
- Абсолютно законно! Разве я мог бы вам что-нибудь незаконное предложить?
- И что, я должен буду место работы сменить?
- Нет, что ты! Работать будешь на прежнем месте. Единственное условие - не терять свою честность и основательность.
- И меня опять будут по рукам бить... - вздохнул Дмитрий.
- А вот тут ты не прав. Человека, получившего Оздоровление, трудно стукнуть по рукам. Очень трудно...
В общем, уговорил Павел Дмитрия. Потом договорился со своим будущим начальством о времени встречи.
И вот они вдвоём отправились обсуждать Оздоровление.
Для начала Дмитрию продемонстрировали бумагу из канцелярии министерства внутренних дел. Очень серьёзную бумагу. Исходя из неё, сотрудничество с Павлом ни к коем случае не означало нарушения субординации. А было как бы выполнением особого поручения первого заместителя министра.
Такая постановка вопроса даже Павла удивила. А уж как был потрясён Дмитрий, невозможно было выразить никакими словами.
Он очень долго читал предложенную бумагу. Буквально в каждую букву вчитывался. А потом отложил в сторону.
