Было видно, как она стесняется своего вида и не знает куда деть руки. Настя опустила глаза и покраснела под нашими взглядами, что даже загар не скрыл её румянца.

– Стаси, ты обворожительна,– всплеснул руками Стрент – и направился к ней,– Прошу за стол, – мы сели: он во главе, я справа от него, а она напротив меня.

– Не надо так тушеваться, ты богатая леди, голову выше, взгляд смелее, наглее, если хочешь. Мы тут с Сержем поговорили, что не помешают несколько уроков по культуре поведения, чем вы и займётесь после еды. Сейчас я предлагаю обсудить завтрашний день и пресс-конференцию. У Вас есть какие-нибудь планы на завтра?

– Мы ещё не думали над этим,– ответил я.

– Не знаю как Серж, а я бы хотела полностью ознакомиться с домом и окрестностями. Думаю, найдётся человек, который смог бы дать понятия об азах актёрского мастерства, чтобы не выглядеть «Дунькой» перед репортёрами, а остаток дня можно посвятить тренировкам, плаванию и занятиям английским, – после её тирады, глядя на Стрента, можно было подумать, что у него кусок выпадет изо рта. Он медленно его закрыл и стал жевать, не сводя глаз с руки Насти, которая ковыряла вилкой в салате, в ожидании ответа. Я отхлебнул минералки и почувствовал стыд за себя, не готов к разговору, а мог бы и подумать.

– Тебя, Серж, устраивает такой план?– обратился ко мне Роберт.

– На завтра, да. Но сегодня хотелось бы как можно доскональние разобрать возможные вопросы встречи с журналистами, у тебя есть время?

– Сегодня я целиком Ваш, а потом познакомитесь с Хао, это мой дворецкий, он родом из Китая, его педантичность не уступает английской, широта мировоззрений – философской, утончённость вкуса – японской, а бойцовские качества – ему самому. Я думаю, вы найдёте общий язык. Он и по-русски говорит сносно.

Я подумал, но не сказал, а откуда ты это знаешь?

– Сегодня обойдётесь той машиной, на которой приехали, а завтра закажите Хао какие модели хотите иметь.

– А я ездить не умею, – призналась Настя.

– Надеюсь, Серж решит эту проблему без моей помощи?

– Естественно, – кивнул я, расправляясь с отбивной.

– Между делом просмотрите газеты, основную подборку статей вам принесут, и смотрите новости по ТВ. Необходимой конфиденциальной информацией буду снабжать, – Стрент сделал паузу.

– Ну, а завтра, что?

– Мы будем вместе, это первое, а второе – оставайтесь естественными и не пытайтесь врать. Это со стороны бросается в глаза, и тогда вас будут раскручивать до конца, заставляя врать снова и снова, пока не сочтут бессовестными лгунами, которым нельзя верить, и станут сами докапываться до истины, а она-то им и не нужна.

– Роберт, ты противоречишь сам себе, – заметил я.

– Ни в коем случае. Есть правдивая информация и истинное положение вещей, а это ни одно и то же. Умолчать не значит солгать.

– Давайте конкретно договоримся, что можно говорить журналистам, а что нельзя.

– Одну минуточку, Стаси, – Стрент поспешно поднялся и направился к старому приемнику. – Я думаю, немного музыки нам не помешает, и попрошу учесть, что стены тоже имеют уши. Если хотите о чем-то поговорить, включите что-нибудь или отправляйтесь на природу. Тогда есть небольшая возможность остаться не услышанным другими, – он посмотрел на нас и извиняющимся тоном добавил, – не могу быть уверен, что в мое отсутствие дом не утыкали «жучками».

– Неужели, так все сложно?

– Прости, милая, привычка всех бояться и никому не доверять.

– Как так можно жить, не понимаю? – Не унималась Настя

– Только именно поэтому и живу еще.

– Но если мы завтра ничего не скажем репортерам, то лишим их куска хлеба, – вмешался я.

– Я не ограничиваю вас ни в чем, только молчите, что золото есть еще и не лезьте в политику. Односложные ответы их не устроят, но в длительные повествования не впадайте. Старайтесь говорить лаконично и точно, без лишних прикрас и демагогии.

– Чего, чего? – не поняла Настя.

– Пустословия я сказал.

– А…

– Как ты думаешь, какова степень их осведомленности? – Поинтересовался я.

– Они знают, что вы русские; я спасся; мы что-то привезли. Хотелось бы знать, про золото им уже стуканули?

– А уклониться от встречи нельзя?

– Серж, это бесполезно, они все равно достанут. Ну, да бог с ними. Вы посматривайте на меня и все будет о, кей. А сейчас настало время делать сюрпризы. Пойдемте…

Мы пришли в его кабинет. Ни какой лишней мебели, под ногами ковровое покрытие, рабочий стол, мягкий уголок. Правая стена – одно огромное, от пола до потолка, окно, вдоль которого приютились цветы. Противоположная сторона – сплошные стеллажи с книгами.

– Здесь можете выбрать, что почитать, – Стрент направился в дальний левый угол и остановился у последней стойки. От его прикосновения она стала отъезжать, и за ней открылся проход.

Мы последовали за хозяином. Вспыхнул мягкий свет, и сердце у меня учащенно забилось: это была потайная оружейная кладовая.

– Здесь моя святая святых, последняя страсть и любовь. С молодых лет – стрельба моя слабость, а хорошее оружие ее основа.

– Я считаю, что это умение от бога, – заметил я, и подошел к пирамиде с автоматами и винтовками. В самом деле, здесь собраны лучшие образцы.

– А мне никогда не доводилось держать в руках пистолета, – грустно пожаловалась Настена.

– Ты, что ни разу в жизни не стреляла, – изумился Роберт.

– Нет, почему?! В школе из мелкокалиберной винтовки стреляла.

– Уже хорошо, – улыбнулся Стрент, – но будет еще лучше, если вы выберете себе в подарок любой пистолет. Тебе, Стаси, я посоветую вот эту маленькую «Берету».

– Мне можно попробовать вот этот? – спросил я.

– О! «Магнум», конечно. Сейчас достанем патроны и попробуем, – он подошел к сейфу и стал перебирать коробки. Я щелкнул кнопкой и на левую ладонь выпала полная обойма:

– Так он заряжен?

– Естественно. Здесь все заряжено и готово к работе, – отозвался Роберт и скомандовал, – пошли за мной. Сейф приподнялся от пола и вместе с платформой, на которой мы стояли, поехал в сторону, открывая за собой спуск в подвал. Мы прошли по освещенному коридору и попали в тир.

– Располагайтесь, вот наушники, пульт управления передвижными мишенями, там дверь в запасной подземный гараж.

– Как в кино про мафию, – осторожно вставила Настя. Стрент снисходительно улыбнулся.

– Мы все немножко мафиози.

Я укоризненно посмотрел на нее. Она чуть приподняла левое плечо – «извини».

– Мишени стоят, можете начинать.

Стал за спиной Настены, взял ее правую руку, в которой она держала пистолет.

– Вот это предохранитель, его надо опустить и стреляй, целься через прорез в планке, совмещая мушку с ее краями.

– Это я знаю.

– Очень хорошо, тогда пробуй, – я умышленно не напомнил ей про наушники.

Выстрел ошеломил ее. Она стояла с разинутым ртом, потом закрыла уши руками. Не давая опомниться, грохнул из своей пушки. Она присела от неожиданности. Стрент подпрыгнул ко мне.

– Ты что сдурел?!

– Пусть привыкает к грохоту. Сейчас она сидит, а в это время в меня стреляют, и нам конец.

– «Конец» у тебя в штанах, – огрызнулась она, вставая, и выпустила всю обойму без остановки. Стрент недовольно покачал головой.

Я нажал кнопку – мишень приблизилась: семерка на три часа, восьмерка на четыре часа, три девятки разбросаны по всему кругу и четыре десятки завершили ее результат.

– Я думал, будет хуже, – облегченно вымолвил Стрент, – блесни, – кивнул он мне. Грохот стоял ужасный от этого изрыгателя огня. Подтянутая мишень не оставила сомнений.

– Видна работа профессионала, – ехидно заметил Стрент и добавил, – может быть ты не журналист, а профессионал в другой области? – внутри у меня все похолодело, в самом деле нельзя было показывать настоящих своих возможностей, но ответить мне не пришлось, запищал настенный телефон.

– Да, я. Все готово? Отлично. Сейчас иду, хотя… Нет, давай ты спускайся к нам, – Роберт повесил трубку, – Сейчас я вас познакомлю с самым страшным человеком – Себастьяном фон Розеном. Это удивительный человек.