– И вообще, где Аня? Куда ты её дел? И почему ты один с её сумкой?..

– Ха!.. – Штольский причмокнул и двинулся дальше, загадочно подёргав головой.

– Штольский, ты меня пугаешь… – догнал его Лев, – я надеюсь, у неё всё хорошо? Ну, и у тебя…

– Конечно!.. – уклончиво ответил тот. – Просто я не понимаю, почему всё в этой полной идиотов жизни должно укладываться в их дебильные рамки и правила?.. – он лениво и как бы задумчиво шагал и время от времени раскидывал свои длинные пальцы, общаясь с Лёвой, но в то же время со всем пространством в целом. – Где свобода? Где полёт фантазии? – он остановился, посмотрев сквозь Льва прозрачным взглядом. – Почему надо, например, одеваться? – и он растерянно, как будто и впрямь недоумевал по этому поводу, посмотрел на своё пальто.

Лев засмеялся и, толкнув его в спину, задал ему вектор движения:

– Штольский, только умоляю – не раздевайся! Холодно!

– То есть, в принципе ты не против?! – обрадовался Штольский, продолжив идти.

Лев посмотрел на него, плохо сдерживая улыбку:

– В принципе, это иногда необходимо.

– Вот видишь… – вздохнул Штольский, – и ты туда же… необходимо… Почему люди не хотят освободиться от стереотипов?..

– Штольский, освободи меня, пожалуйста, пока я не напридумывал что-нибудь нестереотипное! Где Аня?

– А… Аня? Она в этом… в курятнике… – сказал он обыденно и погрузился в размышления, сунув руки в карманы пальто.

      Лев толкнул его в бок, как бы размораживая.

      Штольский вздохнул, выходя из транса:

– Ну Медовников… художник, к которому она ходит, я тебе говорил… Она уехала ещё с физкультуры, у них там сегодня раньше начинается… Мастер изволит отбыть на праздники куда-то… – издевательским тоном закончил он, потом снисходительно посмотрел на Льва и продолжил: – Вот всё вам, слабым умишком, объяснять надо… Как вы живёте? – он пожал плечами и слегка потряс головой.

– А курятник тут причём? – спросил Лев, игнорируя всегдашнее недовольство примитивностью окружающих.

– А что же это по-твоему? – ухмыльнулся Штольский. – Этот Медовников – такой центровой расфуфыренный петух в пёстром шарфике и блестящей рубахе, как бы случайно расстёгнутой до пупа, расхаживает там весь надушенный среди цыпочек, старательно малюющих что-то на мольбертиках, – он картинно выкидывал по очереди руки с растопыренными пальцами, создавая обстановку, – то к одной в палитрочку залезет и мазнёт там что-то, приобняв невзначай, – Штольский подвигал бровями, – то другой шепнёт как бы по секрету: «Вы, милочка, грязцы сюда добавьте, грязцы… а теперь небочко поправьте-ка»… и похлопает где придётся… – Штольский опять многозначительно подвигал бровями, глядя на Льва.

Тот засмеялся над Штольским, пародирующим художника.

– И ты не против?.. Курятника…

– Я?! Как же всё примитивно! Лёва, не разочаровывай меня!..

– Ну правда…

– Да пусть разогреет… Мне же лучше… Он – молодец! Я почти его поклонник и фанат. Я бы и сам так устроился, если бы хоть что-то рисовать умел. Ты не поверишь, но они ему за это ещё и деньги платят!

Штольский многозначительно посмотрел на Льва и они оба рассмеялись.

– У тебя сегодня тренировка есть? – спросил Штольский. – Ты не опаздываешь?

– Да, позже…

– Пойдём со мной к Тимофееву зайдём, я сумку закину, а то я его один на один плохо переношу, – поморщился Штольский.

Они завернули на другую улицу, и прошли привычным для Штольского маршрутом к Аниному дому. Дверь открыл высокий плечистый парень. Взгляд глубоко посаженных серых глаз обдавал холодком.

– Александр Вениаминыч, – деланно расшаркался Штольский, не то издеваясь, не то побаиваясь его, – примите! – он выставил перед собой Анину сумку.

Тимофеев усмехнулся, глядя на Штольского как на придурка, вздохнул и забрал у него сумку сестры.

– О, Лев… здорóво! – Тимофеев протянул руку и Лев пожал её. – Зайдёте? – пригласил он обоих, глядя на Льва.

Тот посмотрел на друга. Гена уклончиво ответил:

– Если Аня позвонит, я сегодня ещё зайду, – при этом он разглядывал стену около квартиры.

– Ну это ты к Анютке зайдёшь, а сейчас ко мне, – он махнул им головой в сторону открытой двери, по его голосу и внешности трудно было понять, что ему нужно и способен ли он звать в гости с дружескими намерениями.

Штольский медлил, поэтому Лев тоже не двигался с места.

– Ну, мне надо с кем-то вменяемым из вашего класса поговорить… – в голосе Тимофеева появились тёплые оттенки, но он смотрел с надеждой исключительно на Льва.

Потом он посмотрел сурово на Штольского, как бы раздумывая, взял его своей мощной рукой за одежду на груди и втащил в дом. Лёва удивлённо проследовал за телом Штольского. Но тот, хоть и оказался внутри квартиры, будучи приглашённым таким странным способом, оставался каким-то замороженным.

Тимофеев вздохнул над ним и сказал примирительно с надеждой в голосе: – Я пельмени варю, могу и на вас добавить…

– Годится, – кивнул Штольский и обратился к Лёве: – Ты как? Не торопишься? – и когда Лев махнул головой, стал раздеваться.

      Они прошли на кухню, где Тимофеев закидывал пельмени в кастрюлю. Штольский сел к столу, вытянувшись, как будто ему всадили в спину кол. Потом вскочил:

– Надо руки вымыть, – сказал он и ушёл в ванную комнату.

      Тимофеев подсел ко Льву поближе и тихо спросил:

– Он вообще как? Поговорить с ним хоть иногда можно? – он просверлил Лёву серым взглядом.

Лев удивился:

– Да в нашей школе только с Генкой и можно поговорить! – он присмотрелся к Тимофееву и на всякий случай добавил: – Ну, и с тобой…

Тот вздохнул:

– Ну, не знаю… Почему у меня всегда такое ощущение, когда с ним говорю, что один из нас идиот?

      Лев сдержал улыбку, пока Тимофеев отвернулся к пельменям.

– Да нормальный он! Я не знаю… почему у вас так…

– Я ж ему Ксюшу простил?.. – снова сверлил глазами Тимофеев.

      Лев неуверенно кивнул.

– Я ему сестру прям в руки отдал…

      Лев снова кивнул.

– А чего он?.. – поднял брови Тимофеев.

– А что?..

– Я не знаю… Он нормальный? С Анькой в комнате закроются, слышу – он ей из учебников декламирует… громко… Ладно, она теперь учится хорошо, но это так, для матери с отцом. А я понять хочу… – он остановился.

– Что?.. – Лев пожал одним плечом, удивляясь.

      Тимофеев перешёл на шёпот:

– Анька – в порядке, ты согласен? – он многозначительно посмотрел на Лёву.

– Да, – кивнул Лев.

– Чего да?.. Огонь!.. Мечта… если присмотреться… Ну, чокнутая правда, да. Ну, и он же тоже?..

      Лев, недоумевая, пожал одним плечом.