Вроде бы все законно, но мне стало отчаянно стыдно за светлых. Да, в Академию согнали разные слои населения. Да, страна после очередной войны не в лучшей форме, много мужчин погибли в темных лесах и не так просто содержать семью. Не мне судить о методах вампиров и поступках некоторых людей и нелюдей.

Но сейчас светлые парни и девушки теряли гордость. Их унизили за деньги, и мне было стыдно перед темными за это. Вампиры были высокомерны и имели полное право презирать низших.

Даже я презирал тех, кто добровольно продавал свою кровь. Было в этом что-то кощунственное. Не потому ли, что я вампир и знаю цену каждой капле?

— Не вижу смысла платить такие деньги за один стакан, — прошептал я.

— Посмотри, Лари, — ко мне подвинулся лорд Марис, — Две трети выбирают укус, потому что боятся ножа и длительности заживления раны. Это не удастся так быстро скрыть от остальных. На самом деле укус опаснее. Ты автоматически приглашен на все наши вечеринки, понаблюдай за купившим и его жертвой несколько вечеров и ты все поймешь. И не принимай все близко к сердцу, это жизнь и испытание для светлых, — зло рассмеялся вампирский лорд.

— Тест на гордость? — догадался я.

— Конечно. Не думаешь же ты, что единственная Академия на этой стороне станет выпускать бракованных студентов?

Мне было о чем задуматься и один из вопросов, который царапал мое сердце, это какую роль во всем играет мой отец?

"Без него все будет намного хуже" — подтвердил мне Лир.

Но я все равно сомневался. Ведь он знает все, что происходит здесь. Значит допустил? Все законно, вампиры всегда покупали кровь, но все же есть в этом что-то неправильное.

Или как и я, он не может ничего изменить?

Вечер, а точнее ночь, подходили к концу. Я так и сидел рядом с Марисом и темными принцами. С ними я не разговаривал более необходимого, поддерживая разговор с Марисом. Все внимательно следили за аукционом. Как за действиями вампиров, так и за сегодняшними жертвами. Лорд общался со всеми и лишь я больше наблюдал.

— Утром данные по каждому будут на вашем столе, — сказал Марис и Хейдар кивнул.

Хорошего было мало. Простые светлые позорились сами, а вампиры — светлые и темные, наблюдали за этим с презрением. Отстраненная вежливость аукциониста, кровь подносимая вампиру на серебряном подносе самим продающим, поскольку каждый светлый принимался отдельно, ведущий устраивал все новые правила, все подчеркивало преимущество вампиров. Другие расы они не ценили совсем. Однако ни один темный студент не стал донором. Все сохраняли гордость.

— Лорд Марис, вы ведь темный, как я понял, продавать кровь у вас считается преступлением, но уверен, что и в Темной империи есть бедное сословие. Я бы хотел понять, как у вас живут вампиры.

— А хорошо живут, лорд Лариэль, — хмыкнул Марис, — Могу пригласить в гости. Правда у нас всегда много светлых и покинуть замок они не имеют право. Впрочем, не расстраивайтесь, у нас тоже такие бывают. Низшие, что с них взять кроме крови, удовольствий и работы? Как и везде, любой желающий может продать кровь или прийти в наш замок. Как правило, таких уже не выпустят. Однако живущие у нас всегда получают кров, еду и защиту. От остальных. А работают на нас чтобы быть полезными. Мы — хищники, Лариэль. Этого не изменить. Как бы ни старались, мы зависим от своих инстинктов. При всем нашем уме.

— А как же тысячелетние вампиры? — спросил я, размышляя о том, что немногим ранее это благородное общество точно также могло покушаться и на меня, но и тогда я бы дрался насмерть.

Для меня дико продать свою кровь как еду, а эти ничего, продают. Сейчас я наблюдал за девушкой. Вампиры торговались за укус и ей это нравилось. Она поглядывала на спорящих вампиров, как на парней и немного боялась. Дура. Они ее продают, а светлая даже не понимает этого. Но почему они спорят всего лишь за стакан крови?

— Они чаще теряют эмоции, — отвечал на мой вопрос лорд Марис, — Больше потеряли в жизни. Это не так просто хоронить близких, зная, что не забудешь их никогда. С ними наверное умирает и частичка нашей души. Поэтому мы очень ценим свою кровь и детей, даже обращенных. Когда уже всех потерял, нет даже желания жить. Вампир угасает.

Правда, перед этим он отомстит врагам по полной. Такого очень трудно найти и остановить. Я пригласил тебя, Лариэль именно потому, что тебе ничто не угрожало. Пусть мы не знали кто твой отец, но как видишь, далеко не каждый светлый достоин нашей силы. Я хотел показать тебя вампирам чтобы присматривать за тобой. Даже если мы будем не при чем, если что-то случится, взбешенный вампир, отец любого из нас, станет убивать. Никто не знает, сколько поляжет жертв. Даже Арслада никто не рискнет разозлить настолько. В тебе мои подчиненные почувствовали высшего, сегодня в этом убедились все. Я и темные принцы, с которыми ты так не желаешь говорить, стараемся держать все под контролем. Сдержать темную энергию народа, ярость. Так что пусть будет аукцион. Поверь, это меньшее из зол.

Кровь подавалась в бокалах на каждый стол, но одно дело консервированная животная холодная и совсем иное — горячая, людская и нелюдская, которую купить не пропадали желающие.

Вампиры чувствовали себя королями жизни. Торг за укус красивой девушки увеличился в разы. Это было похоже на темный пир и многие получали удовольствие даже наблюдать за происходящим.

Я постепенно расслабился и по-другому взглянул на вещи. Это наша природа и право низших продавать себя. В Академии слишком много народа и кто кем будет зависит от каждого.

Память у вампиров исключительная и я без труда запомнил каждого низшего. Сложилось впечатление, что кем бы они ни были, останутся низшими.

Иногда встречались даже захудалые аристократки, как та девушка Сильма Лависсен. Баронесса Шевиль. Кстати, ушла она тоже вполне довольная собой, укушенная Грейданом Наварри, темным вампиром.

Разошлись вампиры под утро. Оставалась лишь пара часов на сон.

Ночь была темна, шумел в ветвях ветер, скрипела галька под ногами. Я возвращался один в свое общежитие. Где- то впереди двигались еще вампиры. Я не боялся — уже свои.

Мелькнула печальная мысль, что поохотиться сегодня так и не удалось, не наш день. И все происходящее на аукционе уже не вызывало такой антипатии. Между нами и жертвами большая пропасть.

Перед входом в общежитие собралось несколько вампиров. Хорошо некромантам, все происходило в их общежитии, а боевикам пришлось стучаться. Однако вредный комендант дверей не открывал.

— Магический замок, чтоб его, даже не выбьешь! Спущу шкуру со светлого идиота! — шипели рассерженные вампиры, продолжая штурмовать двери.

— Пропустите меня, — тихо попросил вампиров, не надеясь, что буду услышан.

Однако все тихо отодвинулись. Я приложил ладонь к двери. Не родное конечно плетение, но на территории родного замка. Пропустил свою магию и внезапно замок щелкнул, открываясь.

— Коменданта не трогать, неприятности нам ни к чему, — тихо сказал я и вошел во внутрь. Быстро поднялся по лестнице и тихонько отворил дверь в комнату, она активировалась персональным ключом, встроенным в браслет. Достаточно приложить к замковой табличке.

Мой сосед по комнате уже вовсю храпел, а я едва коснулся головой подушки, уже не видел ничего.

Утро началось неожиданно. Я был вялый и сонный. Демон расталкивал меня полчаса, ругаясь на чем свет. Что-то в его словах было о том, что он не нянька, а ему поручено присматривать за мной. Еще вчера я его опасался, а сегодня воспринимал как должное.

— Опоздаешь! Подъем! — гаркнул Хелл уже в который раз, возмущая мой тонкий слух. Эльфийский, вампирский, какая разница!

— Ты надоедливое существо! Отстань! — заявил я, скрываясь под одеялом. Ну почему так светло? Хочу еще побыть в темноте.

Однако успел заметить его прифигевшее лицо.

Демон шуток не понимал, сграбастал меня с постелью, бросил в ванну и ушел хлопнув дверью. Я повозмущался, но проснулся. Этот черт намочил мне постель! Пришлось сложить все в бак для магической стирки.