– Очередной тест? – недовольно спросил я, чувствуя, как бешено колотится сердце. Доктор пожала плечами.

– Может, да. А может и нет. Но, если что, после девяти здесь никого не бывает. Это так, к слову.

Я медленно кивнул.

– На этом всё? Могу идти?

– Идите, кадет. И удачи.

В коридоре, едва за спиной с шелестом сомкнулись створки шлюза, я вытер испарину на лбу. Страшная женщина! Даром, что выглядит моложе меня, но от неё тоже стоит держаться подальше. А то неясно: или изнасилует, или прибьёт.

– На сегодня тесты закончились, – раздался рядом спокойный голос Марии Олеговны. Инструктор по-прежнему держала в руках планшет, говорила со мной, не отрываясь от текста.

– Ждём результатов обследования, после чего составлю для тебя индивидуальную схему тренировочного процесса. Сейчас следуй за мной. Полковник хотел тебя видеть.

Вновь потянулись коридоры базы, в которых я, вроде как, даже начал немного ориентироваться. Хотя вычленить из многообразия поворотов определённый алгоритм было всё же сложновато. Мне бы карту, или ещё чего, не искать же постоянно проводника. Этот вопрос я и задал куратору.

– Перед началом тренировочного цикла тебе выдадут КПК, – сказала она. – Там будет расписание занятий, информационный раздел и карта базы. Пока придётся потерпеть пару дней.

Поплутав по коридорам базы, мы вышли к уже знакомой двери с табличкой «заместитель командира корпуса». Только сейчас до меня дошло, что полковник Лисицын, оказывается, не главное лицо на базе. Тогда кто этот таинственный командир? Любопытно.

Постучавшись, инструктор толкнула дверь, зашла первой. Я юркнул следом и замер: в кабинете на сей раз было людно. Кроме самого полковника имелся невысокий крепенький мужичок с пробивающейся на голове лысиной и… Лёха. Друг сидел по правую руку от Александра Сергеевича, нахально скалясь, и глядел на меня.

– Майор Григорьева, благодарю, свободны, – сухо сказал Лисицын. Судя по недовольному лицу, соседство Лёхи несколько напрягало полковника. Мой приятель же, по-видимому, вообще не испытывал ни малейших неудобств.

Инструктор вышла из кабинета, мне же взглядом предложили занять свободное место. Едва я сел, Александр Сергеевич деловито кашлянул, покосился на Лёху, заговорил:

– Что ж, посовещавшись с Алексеем Владимировичем, мы пришли к консенсусу. Блок памяти в вашем сознании необходимо снять. Для этого и был вызван соответствующий специалист.

– Значит, это тот самый мозгоправ? – я с любопытством глянул на незнакомца. Он приветливо кивнул.

– Дмитрий Павлович Верёвкин. В прошлом – семейный психотерапевт, ныне же практикующий маг-менталист, – пояснил полковник. – Если верить словам Алексея Владимировича, блок в вашем сознании довольно сильный, и могут быть некие последствия. Поэтому я должен спросить: вы готовы рискнуть?

Я задумался. С одной стороны, пока что слабо понимаю все эти колдовские штучки, пусть и видел, как Лёха использовал телепорт. Поэтому гляжу на всё как бы через призму, будто бы и не со мной происходит эта мишура.

С другой же, добродушного вида Дмитрий Павлович собирается ковыряться в моей голове, которой я дорожу. Зря, что ли, накапливал в неё знания двадцать с лишним лет? И если он что-то там повредит, я могу стать пускающим слюни идиотом.

Но есть и третий момент – любопытство. Мне интересно, кто и зачем наложил блок на мои воспоминания. Что там можно блокировать? Случайно увидел то, что не следовало? Или узнал? Непонятно. Но жутко интересно.

Мне не мешали, но в глазах Александра Сергеевича я видел тревогу. Полковник сомневался во мне, наверняка считал, что в присутствии Лёхи я буду на стороне друга. Оно, в общем-то, справедливо, вот только мы заключили с Лисицыным контракт, и теперь я работаю на корпус. Это целиком меняет вектор.

– Готов, – сказал я, и порадовался тому, что голос даже не дрогнул. Во взгляде Лёхи мелькнуло удивление, оно же возникло и в глазах полковника.

– Хорошо. Дмитрий Павлович, можете приступать. Алексей – на вас защита от всплесков. Я же поставлю экран, – распорядился Лисицын.

Верёвкин поднялся, подошёл ко мне. Лёха подобрался, неотрывно глядя на меня, сам же полковник направился к окну. Вокруг его фигуры мне почудилось фиолетовое свечение.

Коротышка подвинул стул поближе, сел напротив меня, буквально впился взглядом. Его карие глаза показались двумя острыми льдинками, готовыми пробурить отверстие в моей голове.

– Смотрите мне в глаза, – тихо попросил он. И я послушался.

Сначала ничего не происходило. В комнате воцарилась тишина, слышно было только, как где-то за окном пролетел самолёт. Я смотрел на Дмитрия Павловича, он на меня.

В конце концов, мне надоело. Открыв рот, чтобы возмутиться, я вдруг почувствовал, как омут карих глаз расширился, занял собой всё обозримое пространство. И затянул меня, словно водоворот.

Краткий миг полёта – и я с воплем рухнул на какую-то поверхность. Выругавшись сквозь зубы, поднялся, скривился от боли – в падении ушиб локоть. Огляделся.

Вокруг была каменная площадь. Под ногами – плиты, с вырезанными на них странными символами. Наклонившись, я присмотрелся получше. Нет, не символы.

Это было изображение щита, по центру которого находился летящий ворон, объятый пламенем, у верхнего края – закрытый глаз, от него в стороны три луча.

Необычно.

Выпрямившись, я заметил, что площадь пуста. Никаких зданий, людей или статуй. Только плиты с изображением щита. А дальше, за краем площади… бездна. Серый клубящийся туман, от которого буквально веяло опасностью. Туда лучше не соваться.

Зачем я здесь?

– Полагаю, чтобы встретиться со мной, – раздался сзади голос. Обернувшись, я увидел мужчину лет двадцати семи-тридцати, с короткой стрижкой, скуластого, с ярко-зелёными глазами, прямым носом, в синем костюме-тройке, со старенькими потёртыми часами на запястье правой руки. От него веяло силой, ещё больше, чем от Лёхи. Но, вместе с тем, я ощущал с этим странным незнакомцем какое-то родство.

– Ты кто? – пробормотал, на всякий случай сделав пару шагов назад.

Он усмехнулся.

– Хороший вопрос. Сложный. И, пожалуй, перед тем как ответить, я покажу кое-что важное.

Он взмахнул рукой и в мою сторону полетело тёмно-серое облачко. Накинулось со всех сторон, поглотило, завертело, потащило вниз…

И с размаху выбросило на каком-то холме. Здесь дул ледяной ветер, где-то вдалеке грохотал гром, а мрачные тучи, нависшие сверху, предвещали ливень. Но не это было самым важным.

Передо мной стояло полукругом семь человек в одеждах разных цветов. Глянув в пространство между ними, я увидел гроб: массивный, металлический, прямо саркофаг.

Внутри лежал человек, отправивший меня сюда. Правда, одежда на нём была другая, более древняя, да и часы на руке отсутствовали. Но лицо то же самое. И даже возраст.

И выглядел он при этом совершенно мёртвым.

– Весело, – пробормотал я. Затем вздрогнул, испугавшись, что семеро услышат. Но они никак не отреагировали на меня, взирая на тело человека в гробу. На лицах отразились самые разные чувства: от сожаления и грусти до ненависти и торжества. И, что самое примечательное, все семеро были молоды, не старше тридцати.

Не любили они этого незнакомца.

Я ещё раз внимательным взглядом окинул их одежды. У одного жёлтые, у другого синие, третий в фиолетовом… Все в разных цветах. Мертвец был в чёрном.

В голове сложился крошечный паззл, первый элемент огромной головоломки. Выходит, это те самые Короли, что пришли в наш мир? Семеро. Полковник не упоминал их количество, но почему-то мне кажется, Чёрного среди них нет. Он умер. Но тогда каким образом ему удалось затянуть меня на ту площадь? Или наоборот – я вытащил его из глубин подсознания?

Схватившись за голову, сдавленно застонал. Проклятье, слишком много вопросов! Подойдя ближе к саркофагу, я наклонился, присмотрелся к мертвецу. Да, всё то же скуластое лицо, исполненное благородства. Такому человеку бы сниматься в фильмах, уверен, мигом бы снискал славу и популярность. Даже будучи мёртвым, он испускал странную ауру, силу, хотя и непонятно, каким образом.