Неоднократно упоминали о взаимопроникновении либерализма и анархизма служащие Тверского ГЖУ. В политическом обзоре за 1884 г. руководитель ГЖУ так характеризовал известного общественного деятеля Ф.И. Родичева: «Крайне вредный и опасный пропагандист, ибо в деле преступной деятельности Русской анархической партии принимает активное участие, что вполне выяснилось дознанием, так как в 1879 г. … Софья Перовская, Вера Филлипова, урожденная Фигнер, и другие участники взрыва полотна… проживали в имении Родичева»386. Вторил начальнику его помощник в Новоторжском уезде, описывая участников местной «либеральной партии»: «Линд, обязанный всем Бакуниным, не только усвоил себе их взгляды, но и опередил своих руководителей в слепом озлоблении своем к единодержавной власти… если бы не природная трусость Линда и не влияние Бакуниных, благодаря которым Линд в данное время не принимает активного участия в злодеяниях Русской анархически-террористической партии, то Линд явился бы в рядах террористов-исполнителей»387.
Акцентирование П.И. Рачковским и чинами политической полиции в Твери связи либерализма с анархизмом, конечно, не было случайным. Рачковский, с 1884 г. живший в Париже, в буквальном смысле слова наблюдал за развитием анархизма, в том числе русского, в Европе. Тверь же, как известно, была родиной одного из столпов и теоретиков анархизма М.А. Бакунина. Его родные братья Александр, Алексей, Николай и Павел Александровичи во второй половине XIX в. стали основоположниками тверского либерализма – одной из самых ранних и наиболее радикальной версии российского либерализма388, причем Александр и Павел Бакунины фактически «воспитали» таких видных деятелей общероссийского либерального движения, как М.И. и И.И. Петрункевичи, Ф.И. Родичев и др. Даже в 1890-е гг., когда братья Бакунины перестали вести активную общественно-политическую жизнь, начальник Тверского ГЖУ писал о том, что местные «либералы» действуют в «бакунинском духе»389.
Однако о тесной взаимосвязи анархизма и либерализма в Департамент полиции писали не только из Заграничной агентуры и Тверского ГЖУ. В первой половине 1880-х гг. о «либеральных» деятелях, укрывавших анархистов-террористов (упоминая имя той же Софьи Перовской), сообщал начальник Таврического ГЖУ390. В политическом обзоре Нижегородской губернии за 1897 г. говорилось о «симпатиях к анархии» газеты «Нижегородский листок»: «Местная пресса не мало способствует развращению юношества, в особенности этим отличается орган либеральной партии “Нижегородский листок”, в котором с конца прошлого года начал печататься частями роман Эмиля Золя “Париж”… Читающий отрывками роман “Париж” может заражаться безверием, симпатиями к анархии, вызываемой будто бы только нищетой рабочего класса и справедливой расплатой последнего за свои страдания»391. Начальник Владимирского ГЖУ в 1902 г. упоминал о «либералах» как «принципиальных противниках всякой подчиненности» и их негативном отношении к власть имущему только потому, что он является представителем власти392.
По мнению жандармов, «либерализм» рос под влиянием не только анархизма, но и так называемой «социально-революционной идеологии»393. Эта тема всплывала в делопроизводственной переписке дважды: в 1880-е гг. и в начале ХХ в., по нарастающей к 1905 г. Как можно заметить, оба этих периода совпадают с моментами, когда террористическая угроза считалась главной для стабильности в стране: в 1880-е гг. еще были сильны отголоски испуга от деятельности народовольцев, а в первые годы ХХ в. активизировалась террористическая деятельность эсеров. Говоря иначе, «социально-революционный» акцент в делопроизводственной переписке о «либералах» возникал не вследствие «террористической сущности» последних, а, скорее, в результате расширения списка «угроз» в политической полиции, которое, в свою очередь, было связано с ростом количества террористических актов против представителей власти.
В 1880-е гг. роль социализма в развитии «либеральных» идей неоднократно подчеркивал в своих донесениях в Департамент полиции начальник Тверского ГЖУ, описывая местную «либеральную партию» и социально-революционное движение как частное по отношению к общему. Так, в политическом обзоре за 1888 г. руководитель ГЖУ сообщал о сплоченном круге единомышленников вокруг М.И. Петрункевича – одного «из наиболее вредных деятелей в смысле распространения социально-революционного движения по Тверской губернии». Участников кружка начальник ГЖУ назвал «проповедниками социально-революционного движения», которые, «к каким бы фракциям они ни принадлежали, поддерживают живые сношения с целой империей»394. Через полгода, в июне 1889 г., специальная записка, посвященная тверскому земству, написанная тем же жандармом, относила к «социалистам» активных участников местного либерального движения – П.А. и А.А. Бакуниных, М.П. Литвинова, Д.Н. Квашнина-Самарина, М.И. и И.И. Петрункевичей, В.И. Покровского, Ф.И. Родичева395.
Заведующий Заграничной агентурой П.И. Рачковский на протяжении всех 1880-х – первой половины 1890-х гг. неоднократно сообщал в Департамент полиции о положительном отношении, покровительстве и даже финансировании «либералами» террористической деятельности, которую вели социал-революционеры. В начале 1890-х гг. он отмечал по поводу контактов «либералов» с эмигрантами-народовольцами: «Либералы… которые раньше относились пренебрежительно или с боязнью к террористическому образу действия народовольческой партии… сознавая будто бы важность минуты, обратились за содействием к подпольным революционерам»396. По мнению Рачковского, противоправительственное движение основывалось на трех взаимосвязанных идеях: конституция («идея фикс» «либералов»), социализм и террор. Сообщая в 1894 г. в Департамент полиции о совместных издательских планах неких «либералов» и народовольцев, он подчеркивал: «Основой программы этого издания» («Земский собор») являются «конституционные стремления, социализму будет отведено второстепенное значение, что же касается террора, то этот последний… не исключен совершенно, но перестает быть стрежнем борьбы»397.
Неоднократно тема взаимосвязи «либерализма» и социализма террористического толка всплывала в донесениях жандармов в первые годы ХХ в.398 Так, в политическом обзоре за 1904 г. начальник Черниговского ГЖУ напрямую связывал деятельность «либералов» с угрозой терактов в губернии: «Ненависть к губернатору постоянно подогревается со стороны вожаков либеральной партии всех оттенков… По имеющимся агентурным сведениям, против губернатора и вице-губернатора можно ожидать каких-либо террористических актов»399.
Эпизодически в делопроизводственной документации в качестве предтечи «либеральных» настроений фигурировал нигилизм. Так, сотрудники Департамента полиции Н.Д. Зайцев и Н.А. Пешков отмечали увлечение нигилизмом в молодости С.А. Муромцева и М.Я. Герценштейна400.
В ряду идейных вдохновителей «либерализма» стоит упомянуть и толстовство – чины политического сыска периодически фиксировали хорошее знакомство некоторых «либералов» с Л.Н. Толстым и его последователями401. Такой известный общественный деятель, как Д.И. Шаховской, продолжительное время, в течение 1880-х – начала 1890-х гг., характеризовался как «последователь учения графа Толстого», превратившись в «либерала» к середине 1890-х гг.402
