– Да вот… Какие-то отморозки третью ночь подряд устраивают концерт. Два-три человека, дадут несколько очередей и хоронятся. Потом через минут пятнадцать – снова. И так несколько часов. Позавчера одного нацгвардейца подстрелили, тяжелый. Пока скорая из Изюма приехала, может, и помер уже.

– Представляю, как сейчас охреневают врачи в изюмской райбольнице – огнестрелы, осколочные. Они такого, наверное, в жизни не видели… – пробормотал Шевченко. – Я сам как-то не особо с этим сталкивался.

– А я такого насмотрелся, – лейтенант достал пачку сигарет, жестом предложил Андрею с Вадимом. Оба покачали головами, отказываясь.

– Наш батальон весь Майдан прошел. Еще с декабря тринадцатого. Так у нас и огнестрелы, и обгоревшие. Слава богу, двухсотых не было.

– А вы вообще откуда?

– Днепропетровск. Патрульный батальон ГУВД. Здесь уже почти месяц. Говорят, все части, кто на Майдане был, сразу в АТО кинули, типа кровью искупить, – лейтенант зло вдавил окурок в стенку окопа. – Вот и сидим тут, как дебилы.

Андрей осторожно выглянул из укрытия. Буквально в десяти метрах, за двумя рядами колючей проволоки и узкой полосой грунтовки, темнел лес.

– Слушай, лейтенант, а ничего, что лес так близко? До нас же доплюнуть можно, не то что гранату докинуть?

– Я ж говорю – сидим, как дебилы. Одни дебилы место под лагерь нашли, другие дебилы позиции выкопали, ну а мы – третьи дебилы – сидим тут как на блюдечке…

В этот момент в разговоры по рации вклинился громкий голос:

– У нас трехсотый! Срочно врача на северную сторону!

– Кто говорит?! Какую нахрен северную сторону?! Куда врачу идти, толком скажи! – раздалось сразу несколько возгласов.

Тут в эфир врезался бас Рудницкого:

– Это «Аскет». Заткнулись все, нах!.. Кто вызывал медика? Четко доложись!

– «Днепр-14», позиции за окопом боевого охранения! Один трёхсотый, пуля в лицо попала, крови много!

– Медик, бегом к «Днепру», остальным не забивать эфир!

В окопе все притихли. Даже бойцы, которые полулежали в своих ячейках, выставив автоматы в сторону леса, нет-нет да и бросали взгляды на рацию, словно ожидая увидеть там что-то новое.

– Бля, «Днепр-14», это наша первая рота, – выругался лейтенант. – Не дай бог… – оборвал он себя и прикрикнул на бойцов. – Что рты раззявили?! Поняли, что не игрушки тут?! Внимательнее сектора наблюдать!

Спустя какое-то время стрельба стихла. Тишина нарушалась только визгом проворачивавшегося боевого блока БТРа, стоявшего неподалеку.

Лейтенант склонился над рацией и что-то тихонько в нее бубнил, прислушиваясь к ответному бормотанию:

– Пипец, старшине пуля в щеку попала, вынесла все зубы и через вторую щеку вышла. Говорят, чуть кровью не захлебнулся… – оторвался он от наушника. – Сейчас в больницу повезли, вроде жить будет.

Майская ночь полностью вступила в свои права. Истошно стрекотали сверчки, где-то проступило пение ночных птиц. Над лагерем царила тишина. Прошло много времени.

– Слушай, лейтенант, а сколько так еще сидеть? – поежился Андрей, хоть и май месяц, а ночная зябкость начинала доставать.

– Пока отбой не дадут.

– А если не дадут?

– Тогда до утра.

– Весело…

Прошел еще час. Тишину нарушали только редкие переговоры по рации. Бойцы откровенно дремали, уткнувшись касками в откосы окопа.

Шевченко и сам начинал клевать носом. Он замотал головой, пытаясь взбодриться, глянул на часы – 2.40 ночи.

– Все, нахрен. Я пошел в палатку. Мое руководство меня не видит. А утром работать надо будет. Вадик, идешь?

– Угу. Я манал сидеть тут всю ночь… – Вадим тяжело начал выбираться из окопа.

– Удачи, лейтенант. Если что – обращайся, – пожав руку командиру взвода Терещенко, Андрей выбрался из окопа.

Вдвоем они быстро добрались до палатки. Как оказалось, не они одни были такие умные: на матрасах уже спали пять человек, причем, как отметил Вадим, «самые умные – это опера». Атэцэшники, вэбэшники, следователи отсутствовали.

– Ну и хрен с ними, пусть спят себе в окопах, – пробурчал Андрей, ложась на надутый матрас. Автомат он пристроил в изголовье.

Начиная проваливаться в сон, он успел подумать – «не слабо началась командировка…»

Солнышко припекало уже серьезно, по-летнему. Андрей уселся на рюкзак и уныло выругался:

– Ну что за фигня?

Лежащий рядом на траве Вадим, не открывая глаз, проворчал:

– Чем ты не доволен? Сидишь себе и сиди – срок командировки идет.

– Мы уже час сидим, между прочим, завтрак уже про… ли с этими ожиданиями. Где наш транспорт? Старший этот, Таран, ушуршал куда-то и пропал…. Пацаны вон уже начали крутиться – тэшники на блокпосты собираются, атэцэшники аналитику сбивают…

– Не, ты точно баран, Андрюха! – Вадим перевернулся на живот. – Тебе что, повоевать захотелось? Знаешь, мне как-то ночью ни фига не весело было…

Андрей промолчал. Не говорить же коллеге, что попадание в штаб армейской группировки в полной мере позволяло выполнять задание Центра. Ведь именно на армейскую группировку ложились основные усилия по ликвидации подразделений ополченцев…

Из-за палаток вынырнул Сергей Таран. Лоб его покрывали капельки пота.

– Фуух, капец жара в палатке у «Аскета»… Он еще так орет, что хочется под стол залезть… Так, мужчины, через пятнадцать минут в Довгенькое идет автобус ментов, они туда согласовывать что-то по снабжению едут. Могут нас подобрать. Иначе придется самим добираться – больше попуток нет.

– Где эти менты? – резко поднялся Андрей.

– Хрен их знает. Должны у КПП быть…

Нужный микроавтобус Андрей с Вадимом нашли быстро. Возле него стояли трое парней, которые резко отличались внешним видом от всех в этом лагере: на них были «горки»[34] с нарукавными шевронами «Беркут МВД». Да и их оружие бросалось в глаза – не АКСы 5,45 мм, как у всех окружающих, а АКМы калибра 7,62 мм, с вытертым воронением…

– Ни хрена себе, это че, сепары приехали? – удивление Вадима было не наигранным: «горки» уже четко ассоциировались с бойцами Новороссии. А тут еще и шевроны «Беркута», который новая киевская власть после Майдана расформировала в первую очередь, и нестандартные автоматы….

– Парни, вы откуда такие красивые? – подходя, поинтересовался Шевченко.

Троица повернулась в их сторону, и один из парней, невысокий светловолосый здоровяк, соизволил ответить:

– Ивано-Франковское УВД. Рота «Беркут».

– Так его же вроде разогнали?

Глаза у крепыша зло блеснули:

– «Беркут» всегда будет. Под таким названием или другим. Че вообще надо?

Андрей протянул собеседнику руку.

– Майор Шевченко, СБУ, контрразведка. Парни, не вы в Довгенькое собираетесь?

Боец крепко ответил на рукопожатие:

– Василий, командир взвода. Собираемся, щас наш зампотыл придет и поедем.

– Парни, возьмите с собой! – взмолился Андрей. – Нас туда отправляют, а транспорт хрен дают. Так мы тут до седьмого пришествия куковать будем!

За спиной Андрея недовольно сопел Вадим, явно считающий энтузиазм коллеги излишним.

– Ну, у нас вообще-то бусик грузовой, и там все продуктами забито. Мы своим на блокпосты доппаек везем. Но если влезете – милости просим.

Спустя десять минут троица эсбэушников упаковалась в микроавтобус. Андрей полулежал на упаковках с газировкой рядом с Василием.

– У нас вся рота Майдан прошла. Как этот пидор Янык всех сдал, нам дома такую встречу организовали – хуже, чем на Грушевского было! У нас же там и вашу управу захватили, и наших сотрудников мочили на улицах… Мы вернулись, и нам сразу предъяву: убийцы, палачи, короче, полный набор. По мне дело возбудили, два месяца на допросы в прокуратуру таскали. Вообще, половина роты рапорта на увольнения написала. – Вася, перекрикивая шум двигателя, отвечал на вопрос, как в зоне АТО оказались Ивано-Франковские милиционеры.

– А потом эта фигня здесь началась, в Киеве и спохватились – а кто же будет с сепаратизмом разбираться? Эти придурки с Майдана? Так они только против безоружных ментов, да вдесятером на одного сильны. А в настоящем бою… Ну и кинули клич: добровольцы – вперед. Сводную роту от УВД сформировали, наших придавили и сюда. А мне так и вообще сказали: не поедешь – сядешь. Я подумал, лучше на войну, чем в тюрьму…