Еще через какое-то время, когда рыдания постепенно сменило тупое оцепенение, в комнату принцессы снова постучались. Это оказался маг. Он нырнул в узкий проход и тут же предложил Мириам успокоительную настойку.

–Хочешь ехать в Бат, да? – спросил он, едва завидев разбросанные вещи. – Так вот слушай, тебя там не ждут.

Новость была оглушительной. Теперь ходы к отступлению Мириам были отрезаны. Принцесса отложила сорочку и безвольно скользнула на пол. Слезы продолжали течь из ее опухших глаз.

–Но, ничего, малышка, ничего. – Маг ободряюще положил свою сморщенную руку на ее плечо. – У нас есть другой выход.

Мира взглянула на Королевского мага, потом на Мартре и уловила странную, почти осязаемую атмосферу сговора. Но принцесса готова была полностью отдаться во власть этих людей.

Так, мечты, разбитые о планы родителей, превращаются в ожесточенную борьбу против них.

Глава IV. Благородство князя Фракии

Элизиам сидел в кресле вот уже больше часа, стараясь придумать выход из сложившейся ситуации.

Его дочь Мириам сбежала вместе со своей наперсницей Мартре. Учитывая данный факт, не было никаких сомнений в направлении их бегства, но от этой мысли в душе у Короля холодело. История Мартре была слишком хорошо ему знакома, чтобы усомниться в словах Фридриха о том, что королевские солдаты быстро найдут беглянок.

Нет, Элизиам опасался, что их не найдут никогда. Да и письмо Мириам ясно давало понять, что все их поиски будут тщетными.

Но как она могла?! Она же знала, что последует в случае, если их найдут! Неужели отцу придется казнить собственную дочь?! И все из-за этой взбалмошной и ужасной женщины! Мартре никогда не вызывала у него доверия, однако он поддался уговорам своей жены, заверившей его, что все будет в порядке. Зачем он только поверил ей тогда?

За такими ужасными мыслями и застал своего Короля Канцлер Фридрих.

Он нашел Элизиама как будто постаревшим на несколько лет, хотя с момента исчезновения Мириам прошло меньше двух суток. Туча, нависшая над Серди, словно нависла и над самим Королем. И в воздухе уже витал запах войны и смерти.

–Никогда не прощу себе этого, – заговорил Элизиам. – Теперь все кончено. Все…

Фридрих опустил голову. Он глубоко сочувствовал своему другу. Быть опозоренным собственной дочерью… Как это ужасно!

–Если бы можно было вернуться в прошлое… – мечтал Король. – Я бы все исправил. Клянусь, все бы исправил! Ради своей жены, детей… всей страны… А сейчас я вынужден пожинать плоды своей слабости и недальновидности.

–В этом нет Вашей вины, государь, – попытался успокоить его Канцлер.

Король обрушил на него свой тяжелый взгляд. Фридрих внезапно понял, что Элизиам что-то недоговаривает. И это что-то очень важное, значительное, фатальное.

–Только я один виноват, и только я должен понести наказание за свои поступки, – продолжал Король. – Мне невыносима мысль, что от моей глупости пострадает вся моя семья. Я думал… думал… что обману судьбу. Как же я жестоко ошибся! Илана была права. – И он склонился, опустив голову на руки.

Канцлер ждал продолжения, он видел терзания своего правителя и готов был поклясться, что наступил тот момент, когда Элизиам полностью доверится ему, своему лучшему другу. Однако торжественный момент прервал стук в дверь. Вошел камергер Его Величества и доложил, что князь Фракии просит аудиенции.

Король Андорийский, храбрый и великодушный Элизиам взглянул на своего камергера больными, уставшими глазами. Он уже понимал, зачем князь пришел к нему. Где-то в уголках его разума мелькнула мысль арестовать и казнить предателя. Но в этом случае он, Король, отступит от закона, сам станет преступником. Казнить одного из девяти князей Андории – не мыслимо! Смерть такого человека могла повлечь недовольство остальных князей. Король, будучи единственным правителем своей страны, полностью зависел от тех полноправных князей, которые, по факту, разделяли земли Андории на девять частей. Несомненно, они подчинялись королевской власти, однако закон был строг не только в отношении простых людей, но и самого Короля. Зажатый между другими князьями и законом с одной стороны и грозящей междоусобной войной – с другой, Король не мог решить, в какую сторону ему идти. Ведь фактически предъявить Эилерту было нечего.

Да, он не признавал власть, да, он пытался несколько раз ее свергнуть (жалкие попытки!), но за это он был наказан: сослан в свои владения без права покидать их. Его приезд в Серди, на нейтральные земли, – личное распоряжение Короля. И Элизиам никогда не поднял бы руку на своего гостя, опасаясь осуждения света.

О, нет! Король лучше потеряет тысячи своих подданных, но не потеряет свою честь!

Элизиам нашел в себе силы. Он встал, оправил мундир и велел камергеру пригласить князя Фракии.

Фридрих понял, что ему необходимо уйти. Он почтительно поклонился и вышел, едва не столкнувшись в дверях с Эилертом.

Князь Фракии с хищной улыбкой скользнул в кабинет Короля. Он уже почти выиграл еще не начавшуюся войну, и оба противника это понимали. Элизиам постарался сдерживать свои эмоции, но страх перед дворянином сковал его сильную натуру. Он боялся этого странного человека, этого элегантного и благородного деспота, который уже почти занял место Короля.

Элизиам пригласил князя Фракии присесть.

–Чем я могу служить Вам, милорд? – первым заговорил Король, стараясь придать своему голосу больше твердости.

Князь Фракии взглянул на Элизиам с легкой улыбкой и вместо ответа положил перед ним лист пергамента. Король оцепенел. Что это? Прямое объявление войны? Он боялся взглянуть в строчки и все смотрел на спокойное лицо своего врага.

–Я так понимаю, что Вы решили отказаться от своего предложения? – мягко уточнил князь.

Король подозрительно смотрел на него, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение. Он ждал, что будет дальше.

Эилерт, не получив долгожданного ответа, улыбнулся еще шире.

–Я так и думал, – заключил он. – Что ж, дело Ваше, Ваше Величество. Однако я пришел с тем, чтобы переубедить Вас.

–Хочешь, чтобы место твоей жены заняла Элиана? – напряженно спросил Король.

–Нет, что Вы! – внезапно ответил князь. – Я уже отдал свое сердце принцессе Мириам и смею надеется, что Вы сдержите свое обещание в отношении нее.

Король был так удивлен, что не смог скрыть этого за маской безразличия. Он не мог поверить своим ушам: Эилерт добровольно отказывается от такой блестящей возможности взойти на Трон?! С бегством Мириам у Элизиама образовалась еще одна проблема: публичное унижение одного из князей. Князь Фракии мог без зазрения совести потребовать, чтобы за него выдали другую дочь, а в случае отказа – взбунтоваться. Ведь это сам Король обещал ему руку своей дочки, его никто не принуждал. Закон всецело на стороне Эилерта. И неужели он не воспользуется этой ситуацией?!

–Это брачный контракт, – пояснил князь, указывая на бумагу. – Если Вы подпишете его, я буду считать, что наши с Вами недоразумения решаться. В противном случае, я буду вынужден требовать своего права другими, менее приятными для Вас способами.

Король медленно взял бумагу и прошелся по ней глазами.

–Вы, князь, продолжаете настаивать на браке с принцессой Мириам? Даже после того, как она… покинула нас? – уточнил Король, вновь и вновь пробегая глазами договор.

–Вы недооцениваете силу любви, Ваше Величество, – хмыкнул Эилерт, от чего у Короля возникло стойкое ощущение, что как раз о любви-то тут речи не идет. – Я намерен продолжать ее поиски. Однако я хочу удостовериться, что в случае успеха, Мириам по-прежнему будет моей невестой.

–В этом договоре прописано другое условие, – нахмурился Король. – Если судить о его формулировке, Вы пытаетесь добиться полной передачи прав на принцессу. Еще до замужества.

–Но в нем прописано также, что я обязуюсь жениться на ней не более чем через полгода после ее обнаружения, – парировал князь. – А еще в нем оговорено, что в случае неудачи, я освобождаю Вас от того опрометчивого обещания, данного Вами ранее.