Третий крестовый поход 1190-92 годов возглавили английский король Ричард I Львиное Сердце и французский король Филипп II Август. Вернуть Иерусалим христиане не сумели, но завоевали Кипр и удержали свои крепости на побережье Палестины.

Наконец, навоевавшись с мусульманами в иссушенных солнцем песках Ближнего Востока, запад обратил взор на богатый Константинополь.

Тут на сцену мировой истории выступили её давние ключевые игроки и извечные соперники, итальянские портовые города Венеция и Генуя.

Голова Кристины закружилась, и она произнесла:

– Всё, пока достаточно, пора писать.

Гениальная кисть стала смешивать краски. Холст ожил. На голубой глади Мраморного моря Кристина масляными мазками отобразила венецианский флот. Он утопал в разноцветных парусах и флагах и развешанных на бортах красочных щитах и казался огромным. Облачённые в белые плащи с красными крестами на груди и спине крестоносцы уже забрались на стены Константинополя и, сражаясь двуручными мечами, продвигались его улицами к центру города. Начался безудержный грабёж. В небеса поднялись клубы дыма от пожаров. Крестоносцы грабили и поджигая разрушали дворцы императоров и знати. Скоро их величественные руины затянула молодая зелень.

На заходе солнца Пётр увидел Кристину лежащей на тёплых камнях, подложив руку под голову, в полном изнеможении.

– Я знаю, художники сумасшедшие.

– Почему – Петр обрадовался её речи.

По голосу он понял, что Кристина в полуобморочном состоянии, но абсолютно счастлива.

– Совершать такие усилия это безумие. Холст сохнет. Его нельзя трогать трое суток. Спрячь его от влаги в нише.

Петр взглянул на холст и замер. Вся история раннего средневековья отобразилась на куске ткани метр на метр. Произошло то, что картина превзошла оригинал. Пётр видел с вершины башни треугольник заключенного в крепостные стены Константинополя. В центре панорамы на холсте помещалась его рукотворная проекция, сотканная из рельефных масляных мазков, рождающих у зрителя эмоции. И проекция затмила оригинал.

– А как с подобным можно расстаться? – вырвалось у Петра.

– Я думала об этом. Видимо, мне надо сделать копию. Но это, как поднять себя за уши. Мои силы иссякли и видимо на долго.

Тут Пётр заметил, что Кристина неестественно бледна. В это мгновенье она потеряла сознанье.

– Знаешь – сказала Кристина, очнувшись – художник должен потратить столько сил сколько необходимо для успеха его произведения. Сколько отдашь, столько и получишь. Так что в другой раз не пугайся. Это норма. В человеке заключён космос, со всей его энергией. Просто художник умеет дать выход этой энергии, а иной просто, в лучшем случае, наломает дров.

– Кемаль нас увезёт на Чёрное море, и в пене прибоя мы устроим фотосессию – предложил Пётр, нежно целуя щеку и огромные, пережившие потрясение и второе рождение, глаза возлюбленной.

– Я согласна – произнесла художница с обворожительной улыбкой, вытирая слезы усталости.

глава 7

Холст оставили на попечение Нихата в городской башне, за огромным замком и им любовались любопытные птицы, влетавшие через узкие бойницы кормить птенцов. Лодка Кемаля, пройдя Босфор, повернула на север и остановилась под высоким обрывом, на вершине которого темной безмолвной громадой высились стены и башни, прекрасно сохранившейся византийской крепости, с характерным чередованием кладки из рядов алой плинфы и дикого камня.

– Недалеко отсюда, в полу часе ходьбы от побережья, сохранился вырубленный в скале заброшенный монастырь святого Николая. В его пещерах можно укрыться в непогоду, полюбовавшись остатками фресок. Среди низкорослых дубов есть тут и рыбацкая деревня. Там продают вкусную жареную рыбу. В этих дубравах скрыты источники, двумя каналами подававшие пресную воду в акведук Валента, питавший водой две с лишним сотни подземных цистерн Константинополя. А я выду в море, порыбачить. Вернусь завтра.

Кемаль был краток. На том и решили.

Языки пламени лизнули причудливо выкрученные дубовые ветки и запылал костер. Черное море мягко дышало. Волны с шипеньем, пенясь, набегали на ровный, без единого камня, песчаный пляж, раскинувшийся к северу и югу на сколько хватало глаз. И не души вокруг. Побережье формировали выступавшие друг из-за друга громадные темно синие склоны.

– Идеальная натура. Берег зарос густой низкорослой дубравой. Крепость безлюдна. Лишь белые чайки, безмятежно парящие над волнами, словно духи места. Облака в небесах, расцвеченных множеством оттенков. Тут стирается временная шкала. Ни намека на современность. От этой красоты я приду в себя. Мы буквально в десятом веке – Кристина глазами дала понять, что ожидает реакции Петра.

– Да. Пустынное побережье, с крепостью на вершине. Это место, где можно перемещаться по оси времена вперёд и назад. В таких местах судьба разворачивает человека, как лодку в море. Человек словно сошел с поезда и ещё не знает куда и на чём ехать дальше.

Ветер усилился. Море заволновалось. Кристина обнаженной вошла в полосу прибоя. Её окружили кричащие белоснежные чайки, и охватила белая соленая пена. Сквозь тучи пробилось солнце, и совершенная женская фигура обрела особое содержание. В фото объектив Пётр видел существо не земное. Фигуру окружало свеченье. Свет солнца преломлял лучи в брызгах волн, и Кристина стояла в собственной радужной оболочке. Ветер развивал длинные белокурые волосы, и они вились вокруг лебединой шеи. Из глаз исходил голубой свет. Длинные белые ноги вырастали из пены волн. Формы тела сводили с ума.

– Как мы определяем видимое положение небесных тел – спросила Кристина.

– Для этого существует понятие небесной сферы.

– Я представила. Громадный шар и я в его центре.

Кристина стала, поставив ноги на ширину плеч, раскинув в стороны руки.

– Прекрасно. Твоя фигура идеально вписывается в уменьшенную проекцию небесной сферы. Слушай внимательно. Твоя вертикаль пересекает небесную сферу в точках зенита наверху и надира внизу.

– Поняла – тело Кристины едва заметно двигалось, подобно задетой струне.

– Большой круг небесной сферы, перпендикулярный твоей вертикали, называется математическим или истинным горизонтом.

Ветер креп. Волны захлестывали Кристину до бедер, и соленая пена скрывала все тело.

– Ось вращения небесной сферы, идущая от твоего носа до пяток, называется осью мира. Она пересекается с небесной сферой в Северном и Южном полюсах.

– Так так – подбадривала рассказчика Кристина, убирая с лица вьющиеся вокруг головы волосы.

– Большой круг небесной сферы, плоскость которого перпендикулярно оси мира, называют небесным экватором. Он делит небесную сферу на Северное и Южное полушария.

– Теперь моё художественное воображение вооружено, и я этому очень рада. Для меня небесная сфера, заключающая видимую вселенную, уже родной дом, нанизанный творцом на ось вращения.

– А все сущее внутри одна большая художественная галерея – улыбнулся Петр, просматривая снимки.

– Абсолютная истина. Очень важно в собственном сознании все расставить по местам.

Пётр ощутил, что кто-то касается его плеча. «Неужели» – мелькнуло в сознании. Пётр обернулся. Никого вокруг не было. Насторожено посмотрев на песок, Петр с изумлением увидел следы, которых раньше не было.

Кристина почувствовав происходящее, вышла из моря, завернулась в полотенце и села у костра.

– Темная материя, которая для нас прозрачна, и мы не поймём почему она скрывается от нас, обозначила своё присутствие – рассудил Пётр – её обитатели к тебе не равнодушны.

– Немного подробнее об этом – произнесла Кристина.

– Тёмная материя своим весом искривляет свет, идущий к нам миллиарды лет от далеких галактик. И возникает эффект гравитационной линзы.

Тут застыла Кристина. Петр посмотрел по направлению её взгляда и увидел, как на севере над сливающимся с небесами морским горизонтом поднимаются паруса. Подобное зрелище неизменно очаровывает романтиков.