Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Душе-то что, душа не мерзнет, не скудеет…»

Душе-то что, душа не мерзнет, не скудеет,
Не надо ей носить ни шапку, ни пальто,
Она в других краях опять помолодеет,
Ее там не смутит, не огорчит ничто.
Душе-то что, она, наверное, крылата,
Завидует уже не птицам, птицы – ей.
Как Гоголь ездил в Рим, она спешит куда-то,
Где, может быть, еще светлее и теплей.
Какие там дворцы, соборы, пропилеи,
А улочки – таких и в Барселоне нет.
И с нею, может быть, беседует в аллее
Любимый ею здесь задумчивый поэт.
До горестей земных теперь ей нету дела,
На дольний мир смотреть ей незачем с высот.
Но, может быть, она нет-нет и вспомнит тело,
Лежащее в земле, и по нему всплакнет.

«Так ли уж точно Платон изреченья Сократа…»

Так ли уж точно Платон изреченья Сократа,
А Иоанн и Матфей записали Христа?
Речь забывается – и неизбежна утрата.
Смысл сохраняется – формулировка не та.
Да и записывать не на чем было, и стыдно
Было б записывать в незабываемый час
Всё, что не в розницу сказано было, а слитно,
И заменялось своими словами для нас.
– Встреча в Аиде с тенями нас ждет дорогими,
Здравствуй, Гомер, Гесиод, Одиссей, Паламед!
– Небо прейдет, и Земля и Луна вместе с ними,
Звезды спадут, а словам моим гибели нет.

Всё было

«Боже мой! Боже мой!
На кого ты меня оставил? –
Это он воскликнул, еще живой,
И ни слова к тому не добавил.
Эта боль, эта мука во тьме –
Неужели еще и цитата?
Царь Давид в двадцать первом псалме
Так уже восклицал когда-то.
Отзывалась та боль в струне,
Что рука его теребила.
Мы напрасно о новизне
Так печемся в стихах. Всё было.

«Вспомни Екклесиаста…»

Вспомни Екклесиаста
Или Иеремию, Давида,
Может быть, Соломона, – нечасто
Вспоминаешь ты их, и забыта
Книга Иова и Даниила,
А Захарии и не читал ты.
Ни к чему. И когда это было!
До Афин это было, до Спарты.
Что тебе их пророчества, пенье,
Назиданья, повторы и струны,
Обращения к хору, сравненья,
Лани, серны, и звезды, и луны,
Но подумай, быть может, у Фета,
Пастернака или Мандельштама
В их стихах отозвалось всё это:
И волненье, и пламя, и драма.

«Где жизни нет, там нет и смерти…»

Где жизни нет, там нет и смерти,
И в небе так везде, везде,
И даже ангелы и черти
Жить не могли бы на звезде,
Любой звезде, любой планете –
Там либо пламя, либо газ,
А как влекут нас звезды эти
И как обманывают нас!
И вижу ночью, встав с дивана,
Что звезд, как снега, намело,
Что мирозданье без обмана
Существовать бы не могло:
Как ни убога наша мера
Для мирозданья, ни мала,
Его смущает наша вера
Перед лицом добра и зла.

Всё тот же шмель

Всё тот же шмель, что год назад, что два, что сорок.
Так вот кто, умерев, потом опять живет!
И огненный цветок ему всё так же дорог,
И кто тебе сказал, что этот шмель не тот?
Всё тот же шмель – вот так решается проблема
Бессмертия. Смотри: есть вечная весна!
Насколько же точней и проще эта схема
Придуманной для нас – и радует она.
Как видишь, не нужны небесные селенья.
Один цветок как кисть, другой – как бубенец.
Так может быть, не ты, а шмель – венец творенья?
Ты ссохнешься, умрешь, какой же ты венец?

«Как солнце светит из-за тучи…»

Как солнце светит из-за тучи,
Каким вселюбящим огнем!
Быть может, миром правит Случай,
А Бог присутствует при нем.
Сверкают лужицы, как блюдца,
И паутины блещет нить.
Но можно ль к случаю тянуться,
Его о чем-нибудь просить?
И снова всё накрыто мглою,
Затмилась даль, судьба горька.
И снова тучи надо мною,
Как стихотворная строка.
Но луч прорвется из-за тучи –
И вновь в слепящем серебре
Ты, как Орлов, «попавший в случай»,
Или Потемкин при дворе.

«Вот поезд, отправится он через семь…»

Вот поезд, отправится он через семь
Минут, через шесть, через пять. Надоело!
Как тянется время, не нужное тем,
Кто мается, ждет и скучает без дела.
Он несколько раз поглядит на часы:
Тем уже их шаг, чем глядишь на них строже.
Ему этой жизни известны азы,
Он знает, что время неровно, – и всё же!
Дорожный рабочий пройдет вдоль путей,
Сквозь дымку оплывшее солнце проступит,
Еще он заметит чету голубей,
Бредущих в раскачку, но он их не любит.
Скорей бы уж, что ли! Не вечно же тут
Стоять, – разорвать эти вечные путы,
Они его давят, они ему жмут…
Когда-нибудь вспомнит он эти минуты!
2
{"b":"699913","o":1}