– Нет. Я уезжаю.
– Куда уезжаешь? – не понял товарищ.
– К другу, куда… На каникулы.
Ого, пока они играли, на улице началась метель! Белые мелкие хлопья кружились и сразу таяли на чёрной холодной земле. Вертелись возле фонарей. Щекотали нос. Ничего, скоро всё наконец-то будет белым-белым!. Зиму Антон любил. А осень – нет. Особенно сырую, пасмурную и с голыми деревьями без листьев…
Ой, что это? Антон заметил на скамейки две очень знакомые фигурки: одну маленькую в синей курточке и бело-голубой шапке, а вторую – высокую, в тёмных брюках и чёрном пальто, с серебристой шевелюрой густых волос…
– Папка!
Он уже и забыл, как крепко умеет обнимать его отец! Надо же… А мама говорила…
– Пап, а мама говорила, что ты завтра утром приедешь!
– А я раньше! – отец всё смотрел на Антона. Как будто не видел его очень давно. И улыбался из-под усов… – Как ты, сын? Славка мне тут уже рассказал, что вы к концерту готовитесь? И что ты даже с двумя четвёрками четверть закончил?
– Ага, готовимся… – Антон вспомнил про Кешу, обернулся – тот стоял в сторонке, видимо ждал, – помахал ему. – Пап, как ты съездил? Расскажешь?
– Расскажу. Только не сегодня. Я устал немного…
– Ещё бы! Пойдём скорее домой, чай пить! Вы замёрзли, наверное?
Дома Антон включил компьютер. Залез в «контакт»3. Днём ему так и не удалось побывать в интернете, зато сейчас была куча времени. Отыскал в друзьях Сашу Карандашина, написал ему:
«Шурка, мы приедем! Завтра мама пойдёт за билетами, значит, в субботу вечером или в воскресение мы будем у тебя. Я тебе позвоню. Славка очень соскучился. Я тоже. И папа приедет!
ЗЫ: я прочитал про твой самолёт. Мне кажется, что двигатель у него нужно поменьше сделать. Потом объясню, почему. Да и вид красивее будет… Ты успеешь его дорисовать?»
И нажал кнопку «отправить».
Как же всё-таки здорово осенним вечером быть дома! И чувствовать себя счастливым. Наверное, самым счастливым человеком на свете! Завтра – пятница, а потом – целая неделя каникул! Славка утащил папин телефон – сопит тихонько и быстро жмёт на кнопки: играет… Мама кормит папу жареной картошкой, за который ему сегодня так не хотелось идти. А он тут, в интернете. Ой, фотки кто-то из ребят выложил. С моря, нужно глянуть. Им так и не довелось там побывать: летом решили купить компьютер и велик – из своего Антон вырос, он стал Славкиным, а ещё решили немного обновить их квартирку. Ну и ладно, ещё успеют! Это не главное…
Ночью Антон проснулся оттого, что захотелось пить. Он слез с кровати, мельком глянул на Славку: тот сладко спал без одеяла, раскинув руки. И такое беззаботное было у него выражение лица, что он не смог сдержать улыбки: какой же он всё-таки ещё малыш… Братишка.
Посмотрел в окно: старый тополь качал голыми ветками, и казалось, что ему холодно. Кружились снежинки, укрывая озябшую траву. Это – первый снег, и он ещё растает… Но сейчас было красивым это безмолвное ожидание зимы. Осень скребла по асфальту листьями и нехотя отступала. А зима застилала землю и прошлое белым, чистым покровом. Новые дела, новые мысли… Какими они будут?
Антон тихо вышел из комнаты, прошёл по коридору и замер: щели кухонной двери светились, из-за неё доносились голоса родителей. Он хотел уже пойти обратно в комнату, чтоб не мешать им, как неожиданно зацепил слух негромкий, но встревоженный голос мамы:
… – Боря, ну какая Швейцария? Это же с корнями себя выдирать!
Антон замер. Какая ещё Швейцария?
– Оль, я же сказал, нам там будет лучше…
– Кому – нам?
– Тебе.
– Мне? Ты меня спросил?
– Я вот и спрашиваю… Оль, а разве нет? Ты одна здесь с мальчишками…
– А мальчишек ты спросил? Антона? Славика?
– Нет ещё. А почему они не согласятся? Там спокойнее. Условия лучше. И мы же – рядом… Славка – там, где Антон… Но в нём-то и вся загвоздка…
– Какая загвоздка? – напряжённо спросила мама. Антон тоже напрягся. Никогда папа не делал между ними различий…
– Ну, то, что мы его опекуны… Его не выпустят за границу!
Точно! После долгой волокиты родителям удалось оформить только опекунство над Славкой. Потому что нет сведений о том, что Славкины родители погибли или лишены родительских прав… Но это по бумажкам только! А сейчас получается… Антон еле сдерживал себя, чтобы не дёрнуть ручку двери.
– И что ты предлагаешь? – это мама.
– Оль, я не знаю… Я и советуюсь.
– Я думаю, что нужно всем вместе советоваться! С ребятами…
Молчание. Потом усталый голос отца:
– Я просто не знаю, как им сказать…
– Борь, что ты не знаешь? Ты уже всё решил. Уже подсчитал во сколько нам переезд обойдётся. Квартиру там подыскиваешь. Почему ты не спросил меня? Я не смогу жить в чужой стране!
– Оль, ну ведь раньше могла же. И ничего я пока не подыскиваю. Так, навел справки.
– Справки… Знаешь, Борь, раньше я много чего могла. Сына, например, в интернате оставить. И что из этого вышло?.. Борь, да не захочет он, пойми же ты!
– Откуда ты знаешь? Он ведь хотел ехать со мной… Оль, я когда приезжаю в Россию, знаешь, мне так грустно становится… Загадили страну.
– Правильно, и давай отсюда смотаемся! Так, да? Пусть дальше гадят…
«Что за чушь? Какая ещё заграница?!» – сердито подумал Антон. Так всё было хорошо, а тут… Чего им неймется-то?
– Я просто думал, что нам всем там будет лучше… И мы будем вместе. Я измучился так мотаться… – тихо сказал отец.
– Борь… Я тоже хочу быть вместе. Но я не смогу так. А Славку ты куда денешь?
– Нужно искать его родителей… Только как?
«Ага, хорошо придумал, пап… А ты не подумал, как я там без него буду? И без Шурки? Ты зачем меня рвешь на кусочки?»
Молчание нарушила мама:
– Борь, у них сегодня был медосмотр. У мальчика подозрение на ревматизм. Надо обследоваться. Какие-то там шумы в сердце…
Ох, ёлки! Антон услышал медленные удары своего сердца. Они проваливались в пустоту и были такими громкими, что он испугался – сейчас их услышат родители… Хотя, какая разница… Эх ты, Славка…
В тишине кто-то скрипнул стулом.
В тишине кто-то вздохнул.
Что такое «ревматизм», Антон не совсем понимал. Из книжек знал, что из-за этой болезни опухают суставы, и пальцы становятся сложно сгибать. И что ею можно заболеть, если человек долго мёрзнет и плохо ест…
– У кого? – бесцветно нарушил тишину отец.
– У Славика. Видимо, последствия жизни на стройке…
«И нашего путешествия…» – подумал Антон. Странно только, что в том году проходили медосмотр и – ничего не обнаружили… Да и Славка не жаловался, что у него что-то болит. Хотя, если вдруг случалось ему замёрзнуть или промокнуть под дождём – малыш шёл в ванную и отогревался там не меньше часа…
За дверью молчали. Антону почему-то ужасно захотелось лечь в постель и уснуть. Чтобы наутро проснуться и понять, что всё это – сон.
– Борь, я уже позвонила доктору, спросила. Он сказал, что нужно беречь ребёнка. С такими вещами живут до старости… Хорошо бы сердечко посмотреть.
– Оль, что ж ты молчала?
– А что, это разве что-то изменит? – мама говорила так тихо, что сложно было разобрать слова. – Как-то повлияет на твоё решение?
Папа ответил неразборчиво.
– Да ну, Боря… Разве тебя может что-то изменить?
Пол такой холодный почему-то. Антон осторожно переступил ногами.
– Там вообще климат не всем подходит… Зимой ветрено, летом дожди. Это на севере… Но… Оль, знаешь, мне иногда так страшно за вас! Я ночами не сплю, мысли всякие разные. Я даже молюсь… И так по мальчишкам скучаю! Оль, ты не представляешь, как бы мне хотелось быть с вами!
Мама молчала. А Антон никогда не слышал такой тоски в голосе папы… Да уж… Нелегко ему…
– Борь, если хотелось бы – можно было что-нибудь придумать, разве нет?
– Вот я и думаю… Если я буду работать здесь – мы так долго не протянем… И Тошке в институт нужно будет поступать…
