С той стороны, видно, с ними беседовал кто-то бестолковый, потому что он долго не мог понять, что им нужно. Он даже не знал, как включается видео. Наконец, устав от препирательств, этот кто-то сказал:

— Да гори оно всё огнём!

После чего дверь открылась. Туда уже подтягивались насельники жилого сектора, услышавшие шум и желающие узнать, что случилось. Гелена громко, так, чтобы слышно было всем, осведомилась:

— Есть тут доктор Смелянская, доктор Китс или доктор Аюба? Тяжелому больному нужно срочно оказать помощь.

Эффектная молодая дама в обычном костюме медика спросила:

— Взрослому или ребёнку?

— Старику, — уточнила Гели.

— Тогда это не ко мне. Я педиатр. Сейчас подойдут Китс и Аюба, они всегда копаются. Оба врачи общей практики, но Аюба к тому же с уклоном в хирургию. Устроит?

— Вполне, — подтвердила Гели.

В этот момент к ней как раз протолкались двое мужчин и представились врачами. У обоих на лицах был написан живейший интерес. Им явно надоело сидеть в заключении и они были рады любому поводу выбраться за пределы своего сектора. Гели, не уточняя кому, сообщила, что требуется врачебная помощь и отправила обоих лечить старого шпиона под присмотром Ариэля. Сама же огляделась и спросила:

— Где я могу видеть доктора Маронго? Стива Маронго? Мне нужно с ним поговорить.

Народ, понявший, что ничего сверхъестественного происходить пока не будет, стал расходиться, рядом с Гели осталась только доктор Смелянская. Она сказал:

— Стив у себя в кабинете. С тех пор, как вы захватили станцию, сидит, отчёт составляет. А вы ведь Ангела Рейн, я права?

— А вы — моя читательница? — улыбнулась Гели.

— И почитательница! — воскликнула молодая женщина, — Вы так здорово пишете! И сюжет всегда такой интересный! Надеюсь, мы когда-нибудь прочтём захватывающий роман о том, что здесь сейчас происходит. Пойдёмте, я вас провожу с Стиву. Он вообще-то не любит, когда его тревожат, но вас, думаю, примет.

Гелене вдруг стало смешно. С каких это пор пленники решают, принять или не принять тех, кто взял их в плен? Но если этой милой девушке так хочется… Пусть тешит себя иллюзиями.

В отличие от Смелянской Стив Маронго понимал и принимал положение вещей значительно ближе к действительности. Когда его подчинённая постучалась и сказала, что Стива хочет видеть Ангела Рейн, он тут же вскочил, несмотря на свой уже преклонный возраст, впустил её в кабинет, поскорее вытурил любопытную докторшу и запер за ней звуконепроницаемую дверь. Затем обернулся к Гели и со вздохом облегчения произнёс:

— Как хорошо, что вы пришли, Гелена. Не удивляйтесь, я хорошо знаю вас со слов вашего покойного мужа. Значительно лучше, чем вы меня. Всё так запуталось…Боюсь, только вы сможете нам помочь.

Гели с сомнением переспросила:

— Я — это писательница Ангела Рейн?

— Нет, — невесело усмехнувшись, ответил Стив, — Вы — это Гелена Йенссон, урождённая Ригел, вдова Карла Йенссона и член одного из самых богатых семейств в галактике.

Ответ Маронго поверг Гелену в шок. Все мысли из головы сразу выветрились и ни одна связная фраза не желала складываться. Она только могла смотреть на старого учёного и хлопать глазами.

В целом было ясно: она — источник денег. Но зачем Стиву Маронго деньги, да ещё здесь, где их некуда потратить? Или он имеет в виду что-то другое?

А тот начал издалека:

— Понимаете, Гелена, я всегда восхищался вашим мужем. Совершенно его не понимал, но видел, что он — значительно более крупная личность, чем все, с кем мне доводилось иметь дело. А его идеи… Они обгоняли своё время. Поэтому когда он предложил мне поработать у него в проекте, я с радостью согласился и, по своему глупому обыкновению, не прочитал как следует контракт. Меня тогда волновали всего два пункта: у меня будет собственная лаборатория, оснащённая всем, что мне вздумается захотеть, и, как вы понимаете, сумма прописью, а она была более чем привлекательной. То, что проект секретный, я понял только тогда, когда Карл сунул мне под нос обязательство о неразглашении. Тут я испугался и захотел порвать наш договор, но было поздно. Йенссон спрятал его в папку, а бороться с ним…

Гели представила себе Стива рядом с Калле и согласилась: если оба не умели толком драться, Калле задавил бы оппонента массой.

Маронго между тем продолжал:

— Я проработал на базе пять лет. Передо мной была поставлена задача научиться изменять генотип уже живущего организма. Как вы, думаю, знаете, я решил поставленную задачу. Идея Карла о прививке себя оправдала. Да, далеко не всё поддавалось этому методу, но несколько качеств мы всё же научились прививать. Правда, только детям до семи лет и в несколько приёмов, любые опыты на взрослых давали полное отторжение.

— Я поняла, что вы брали за основу вирус ветрянки, — заметила справившаяся с собой Гелена.

В последнее время потрясения следовали одно за другим и она стала к ним привыкать.

— Всё верно, — подтвердил Стив, — Именно ветрянки. Так вот, у детей наступали генетические изменения, а взрослые просто болели и довольно тяжело: температура, сыпь, тошнота и все эти прелести, правда, они были совершенно не заразными. Но это так, сказки. Сейчас я перейду к делу.

Гели давно этого ждала и вся подобралась, предчувствуя, что услышит много интересного. Как бы на этот раз в обморок не упасть!

Но если Стив Маронго и собирался перейти к делу, то как-то странно. Этот человек любил обстоятельность и опять начал от Адама. Для начала рассказал, как он попал в новый проект.

Оказывается, четыре года назад к нему обратился Айра МакКормак. Пригласил на беседу, изложил, как высоко он ценит достижения Стива как учёного, особенно те, секретные, сознался, что предыдущий проект курировал и финансировал он лично, и предложил возглавить новый на очень выгодных условиях. Снова неразглашение и снова работа на отдалённой станции без возможности её покинуть.

— Я отказался, Гелена, поверьте. Я больше не хотел иметь со всем этим ничего общего. Нарушать закон — не моя стезя. МакКормак тогда заставил меня подписать только одну бумагу: о неразглашении нашего с ним разговора. Я ушёл домой и выбросил всё это из головы, наивно полагая, что оно меня больше не касается. Не прошло и недели, как меня выкрали во время поездки в университет на Саронге. Туда я прилетел, прочитал лекцию, а на обратном пути… В общем, я заснул в своей каюте, а проснулся на пути сюда. Здесь меня встретил довольный донельзя МакКормак и сообщил, что они искали мне замену, но не нашли, так что придётся мне поработать на Содружество, хоть и против воли. Методы те же, которые мы использовали, работая на Карла Йенссона, а цель новая: создание солдата-исследователя будущего.

— Что?

Как Гелена при этих словах не упала со стула, она и сама не понимала. Видно, каким-то чудом.

— Какого-такого солдата-исследователя? — прошептала она.

— Вот и я сразу не понял, — подтвердил Стив, — Но МакКормак мне объяснил. Гелена, сейчас я нарушу свою подписку о неразглашении, только поклянитесь, что никто об этом не узнает.

Клясться не хотелось, потому что Гели отлично понимала: клятву эту, скорее всего, ей придётся нарушить. Поэтому она сформулировала так:

— Клянусь, что никогда и никому не расскажу о том, о чём вы мне сейчас поведаете, если от этого не будут зависеть жизнь и здоровье близких и дорогих мне людей.

Вышло довольно криво, но Маронго казался довольным. Он тут же перешёл на трагический шёпот и рассказал такое…

Ни для кого не было секретом, что на окраинах галактики бесследно исчезали корабли и с каждым годом это случалось всё чаще. Примерно пять лет назад этим сильно заинтересовалось правительство Содружества. Перед группой космических рейнджеров была поставлена задача: узнать, куда они деваются.

Ребята свою работу выполняли на совесть. Отправились патрулировать подозрительный участок и старательно прочёсывали его, но всё без толку. Только очень скоро они стали пропадать. То один катер не вернётся на базу, то другой. Никакая техника слежения не помогала: в какой-то момент она отключалась и тогда можно было смело ставить на то, что ещё один катер исчез. Тогда было принято решение патрулировать на по-одному, а тройками, так, чтобы находиться в зоне видимости друг друга. Если с одним что-то случится, другие заметят. Не приборами — глазками.