– Ты уже принимала лекарство? – конечно, ты сделал вид, что якобы ничего не заметил. Спасибо, что хоть улыбку удержал. Правда слегка нахмурился или, вернее, попытался придать своему лицу более сосредоточенное на моём самочувствии внимание.

– Да, как раз до ланча.

– А сам ланч, похоже, был принят не до конца. – даже посмотрел в сторону прикроватной тумбочки, где до сих пор ожидали воскрешения моего аппетита остывший бульон и недопитый сок.

– Я не хочу есть, честно. Тем более столько жидкости. Не хочу бегать в туалет каждые полчаса. У меня сейчас не особо-то резво это получается.

– А если я тебя туда отнесу?

Лучше бы ты этого не говорил. Перехватило не только дыхание и сердце, я чуть было сама не заулыбалась во весь рот от долгожданного осознания, что ничего не изменилось. Ты здесь действительно ради меня! И в коем-то веке мне перепало несколько бонусов и дополнительных ходов с выигрышными комбинациями. Я чувствовала это, очень сильно и нереально глубоко – как ты изменился или как что-то открылось в тебе. Меня никогда ещё так не притягивало к тебе настолько волнительно (и именно ментально!) и не изводило желанием прикоснуться к этому, пропустить всё это через себя, прочувствовать всеми клеточками собственного тела и столь уязвимой сущности. И мне безумно нравилось то, что я ощущала – как я ощущала сегодня тебя!

– Может чуть попозже? – и я совершенно не против процедуры с причесыванием, если ты, конечно, хочешь провести её сам.

– Тебе всё равно придётся это сделать. Я не уйду от сюда, пока ты всё не съешь и не выпьешь. Тебе нужно набираться сил для скорейшего выздоровления и восстановления.

– Доктор Ричардсон сказал, что если не будет никаких осложнений после операции, то я смогу выписаться из больницы уже через несколько дней.

– Конечно. Я бы забрал тебя домой уже сегодня, если бы не требовалось постоянного врачебного наблюдения в первое время после операции.

Как только я услышала фразу "забрать домой уже сегодня", следующих слов я уже практически не слышала.

– А когда меня отсюда заберут?

– Надеюсь скоро. Но точно намного раньше, чем через неделю. Мне и самому будет намного спокойнее, если ты будешь дома, рядом и спать по ночам в своей спальне, на своей кровати.

А вот это был контрольный. И я бы тогда всё отдала только за возможность прикасаться к тебе в любое время дня и ночи по собственному желанию. Неужели я не заслужила этого хотя бы сегодня? От тебя ведь не убудет, если я коснусь твоей руки или лица своими пальцами или свернусь ластящимся котёнком на твоей груди и коленях. Пожалуйста! Хотя бы несколько минут! И я соглашусь на что угодно! Буду готова стерпеть всё, простить и забыть каждое твоё безумство и беспощадный удар (поскольку знаю, что заслужила их все!). Только не лишай меня надежды на право быть счастливой рядом с тобой… Не лишай меня моего Дэнни! Он же не мог бесследно исчезнуть. Я знаю, он есть, я до сих пор чувствую его в тебе и особенно сейчас. Он никуда не пропадал, просто ты не позволяешь ему вернуться… Вернуться ко мне…

– Думаю, этим вечером или завтра с утра тебе уже можно будет принять душ.

– А мне хватит сил? Или… ты будешь мне помогать? – только одна мысль, что это ты и снова станешь меня купать, пусть и под душем, заставила моё сердце качать остатки крови с запредельной скоростью. И я действительно хотела (при чём уже прямо сейчас и немедленно!), чтобы ты это сделал. Буквально до одури.

– Нет, Эллис. Здесь я тебя купать не буду. Этим обязана заниматься Лалит, твоя сиделка. Я пришлю из квартиры несколько твоих вещей и купальные принадлежности. Потерпи, моя девочка. – наверное, на моём лице очень уж красочно отразилось и моё ответное разочарование от услышанного и едва не парализующий шок на грани срывающихся слёз. – Это всего на несколько дней.

– Так она что… потом поедет со мной на Мейпл-авеню?

– Кому-то там придётся присматривать за тобой днём.

– Зачем? Мне же уже через неделю снимут швы. Может сейчас я и выгляжу беспомощной и жалкой, уверена, завтра всё кардинально изменится! А через неделю я и на работу могу спокойно выйти.

– Эллис, не гони лошадей. Это мне решать, когда и куда тебе выходить. И через неделю ты на вряд ли так скоро куда-то выйдешь. Но это не означает, что я стану запрещать тебе заниматься твоей работой дома. Всё остается как и прежде. Единственное, что изменится, это то, что весь следующий месяц ты будешь жить в моей квартире на Мейпл-авеню под моим присмотром вплоть до своего окончательного восстановления. Тем более это нисколько не должно мешать тебе следить за процессом обустраивания твоей квартиры на Лайтвуд-Сквер. Уверен, скучать тебе не придется.

Но что-то мне всё равно продолжало не нравится во всём этом раскладе. Как будто не доставало или специально замалчивалось о каком-то очень важном элементе. Мы не обсуждали интимные стороны вопросов. Только чисто бытовые и рабочие. И я опять в большинстве случаев лишалась права личного голоса. За меня уже давно всё решили! А ведь не прошло и суток с той минуты, как меня уложили на операционный стол.

Ты и не думал меня отпускать, ни при каких обстоятельствах, просто твоим планам на мой счёт пришлось несколько видоизмениться. Но это не значило, что ты сам намеревался менять что-то в себе. Может всего лишь ослабить хватку и на время отложить в сторону кнут.

– Остальную часть первостепенно важных вопросов будет лучше обсудить уже дома, и когда ты наберешься достаточно сил. А сейчас тебе надо думать о себе и соблюдать послеоперационный режим.

– Ты уже собираешься уходить? – не знаю, чем конкретно меня так сильно задело, каким из твоих ледяных и безупречно отточенных скальпелей – словом, намерением или действием? Ты прав, всё оставалось как и прежде на своих законных местах, и я тоже. Но я всё равно не желала, чтобы это лезло сейчас между нами и стирало в хрустальную пыль мои хлипкие надежды и фантазии. Я хотела, чтобы ты был рядом, цеплялась за тебя ментально со всей дури и едва не до срыва в реальную истерику. Ты же не мог этого не видеть и уж тем более не чувствовать!

– А тебе уже не терпится отделаться от меня? – конечно ты шутил и даже не скрывал этого в своей ответной и слегка ироничной улыбке, но у меня вдруг резко похолодело в груди, вскрыло стягивающей коркой иссушающего инея часть легких, сбившегося сердца и ослабевшие суставы задрожавших рук. Представить себе, как ты сейчас уйдешь от меня и бросишь на весь остаток дня и ночи совершенно одну?..

– Я не говорила этого! – не представляю, как вообще сумела выдавить из себя эти слова и не схватиться за тебя буквально. – Ты же сам грозился, что не уйдешь, пока я не съем ланч. И меня надо расчесать и ещё, как минимум пару раз, сводить в туалет. И последнее у Лалит не очень-то хорошо получается. Впрочем, как и всё остальное.

– Похоже, кто-то наводит напраслину на очень профессиональную и опытную сиделку с какой-то определённой целью. – не перестаешь улыбаться и шутить, но, кажется, меня отпустило.

А может позволила твоей близости окутать меня ещё плотнее и затянуть в тебя ещё глубже, перекрывая мои собственные каналы определенных чувств и мыслей? Если даже и так, не вижу причин и смысла сопротивляться. Особенно тебе и сейчас.

– Я говорю, как есть. – и опускаю "скромно" взгляд, словно меня заинтересовали чёрные пуговицы на твоей кофейной сорочке. – Мне есть с чем и с кем сравнивать.

Но дотронуться до них так и не решаюсь, хотя и копаюсь пальчиком по синему пододеяльнику всего в нескольких миллиметрах от твоего рукава (тёмно-каштанового пиджака с бордовым отливом из натуральной и очень дорогой итальянской шерсти) и твоего запястья. Хотя чувствую практически кожей и неожиданно вспыхнувшим в диафрагме тёплым солнышком, как ты улыбнулся в ответ ещё шире. Как сильнее и осязаемей запульсировал в моих венах сладкий ток твоих ответных эмоций – невидимых касаний, скольжение невесомых, но самых крепких красных нитей.

– Если я что-то обещал, значит, так и будет. Я пробуду здесь сколько понадобится. А пока у тебя есть только два выбора на эту минуту. Либо доесть свой холодный ланч, либо… – весьма искусным маневром перехватываешь моё внимание, когда отворачиваешься на пару секунд в сторону, но только для того, чтобы взять с края кровати отставленную тобой на время подарочную коробку. – отвлечься на что-нибудь более приятное. Например, посмотреть, что я тебе принёс. Хотя предупреждаю сразу. Этот подарок я делал не для тебя.