Что идет – смущаться или улыбка, как у Моны Лизы? Терпеть не могу, когда меня выбирают для демонстрации каких-то не понятных мне приемов. Наверно, это у меня с тех пор, как на занятиях карате, куда я ходила в младших классах, учитель показал на мне какой-то захват. Наверно, я очень комично грохнулась на татами, потому что стены зала еще долго тряслись от гомерического хохота. Правда, это был последний раз, когда я приближалась к татами.

Как ни странно, ночью я увидела сон, хотя обычно не могу вспомнить ничего из того, что мне снилось. Снился Машкин психолог Максим. Он опять пристально смотрел на меня и при этом говорил довольно любопытные вещи:

– Мне кажется, Вы быстро освоите то, чему я собираюсь вас научить. Если сможете преодолеть внутреннее сопротивление в самом начале. Моя наука разительно отличается от всего, что вас учили до сих пор. От вещей, которые внушали вам, бедным хорошим девочкам от нуля и до девяноста лет. И вы верили и действовали так всю свою жизнь. А надо было…

– Да что же такое революционное он может сообщить на своих занятиях? – гадала я, тревожно крутясь под одеялом и чувствуя, что сон уже готов от меня ускользнуть.

Так и вышло – я вдруг поняла, что передо мной уже не загадочный, как сфинкс, Максим, а репродукция картины «Весенний Париж», висящая рядом с моей кроватью.

Я еще долго ломала голову, пытаясь понять, что же навеяло мое странное видение. Может, что-то такое попалось в интернете? Нет, перед поездкой я только выясняла, как добраться до кинотеатра, где должна была состояться встреча. Может, дело в листовке, которую я взяла, чтобы передать Машке? Но в ней, по-моему, тоже ничего интересного не было. Одна сухая информация, где, когда и сколько будет стоить. И где эта листовка, кстати? Куда я ее положила? Достав из недр сумки листик и разглаживая его у себя на коленях, я неожиданно поняла, что все-таки пойду на занятия. Даже не знаю, что меня больше зацепило: любопытство после встречи в кинотеатре или желание разгадать собственный сон.

Решение у меня созрело, но вопросы к себе еще остались. Во-первых, на ком учиться ставить мужчин на колени? И, во-вторых, как я буду изучать эту науку в присутствии своей подруги? Это почти как свидание втроем – по-моему, глупость несусветная.

На ком ставить эксперимент, я решила быстро. Вернее, это даже не я, а подруга сказала – на моем айсберге. И была совершенно права. Выбор был очевиден, вернее, его, по сути, и не было, потому что я уже давно общалась с одним мужчиной. Правда, были попытки расширения горизонтов, но все неудачные. Я всякий раз возвращалась туда, откуда ушла и каждый раз все более уверенная, что это судьба, от которой, как известно, не уйдешь. Значит, моя судьба – айсберг, который время от времени изображает мятущийся парус. Но даже если это так, почему не попробовать что-то изменить? Не обязательно с ним, а вообще? Что там говорил Максим? Что если освоить его методику, то мужчины будут готовы исполнить мое любое желание? Вот и проверим. Я, честно говоря, в это не верю. Ведь, кажется, с айсбергом уже перепробовано все, что может применить нормальная женщина. Ну, разве что кроме всяких лягушачьих лапок и тому подобных способов. И результат – так себе. Признаюсь себе в этом честно и откровенно. Логика подсказывает, что здесь уже ничего не поможет, никакие чудо-специалисты. Хотя маленькая надежда в душе все-таки теплится, вопреки всему. Если метод действенный, он же все-таки может сработать. А получится с бесчувственным чурбаном вроде моего паруса – с нормальным парнем потом сработает на раз-два. Я получу ценный опыт, который мне пригодится.

Вопрос насчет Машкиного участия решился сам по себе, что меня вполне устраивает. Она, правда, хотела бы, чтобы мы везде ходили вместе, даже по врачам. Раньше это смешило, теперь часто раздражает. И когда на следующий день она сама позвонила мне и сказала, что отыскала в интернете записи занятий с Максимом, и будет заниматься по ним, я обрадовалась, как будто выиграла в лотерею.

– Что ж, может, может, это тебе больше подойдет, – поддержала я подружку. – А то, знаешь, он любит задавать неожиданные вопросы. Причем, глядя в глаза и при всех!

– Ты отлично знаешь, как я это не люблю, – промурлыкала Машка. – Лучше дома, не спеша, все изучу и отправлю ему отчет.

Отчет! А мне, кстати, к завтрашнему вечеру надо сформулировать, почему мне нужно идти на эти курсы. Чего я хочу с их помощью добиться.

– Честно напишите свою цель, девочки, – призвал нас Максим перед тем, как попрощаться. – Не поленитесь. Когда Ваша цель записана, у нее намного больше шансов сбыться.

– Хочу, чтобы мой бойфренд, с которым мы уже давно вместе, наконец, по-настоящему, влюбился в меня и сделал мне предложение руки и сердца, – вывожу я каллиграфическим почерком.

Вот так – скромно, даже скучновато. Без изюминки. Наверно, я слишком долго ждала от Айсберга какого-то решительного шага. И от ожидания вся радость выдохлась, как налитое в бокал шампанское, к которому так никто и не притронулся. Поразмыслив, я размашисто приписываю:

– А в Загсе я его брошу.

Не оригинально, но логично.

Когда я вхожу в уже знакомое фойе, то тут же сталкиваюсь с маэстро Максимом. Он явно рад меня видеть и не скрывает этого.

– Все-таки решили заглянуть сюда снова? Я же понял в прошлый раз, что Вы очень сомневались, что появитесь здесь еще. Ну, что ж, решили прийти – прекрасно. Будем ломать ваши стереотипы. Держитесь! Шучу, ничего не бойтесь…

Тут он видит даму, которая так забористо визжала в прошлый раз на его выступлении, и устремляется к ней.

– Вы тоже записали свою цель, Антонина?

Как только все расселись, Максим взбежал на эстраду и спросил оттуда:

– Итак, милые дамы, кто из вас озвучит всем, зачем она здесь? Какими судьбами, так сказать?

Он обводит взглядом ряды, кажется, выискивая новый объект внимания. Но почему-то опять останавливается на мне.

– Я видел, Вы отлично подготовились – записали свою цель красивым разборчивым почерком отличницы. Мы внимательно Вас слушаем, Мона Лиза!

Слегка спотыкаясь, читаю свой манифест. Когда я дохожу до расставания в Загсе, все дамы сначала замолкают, кто-то громко охает. А потом несколько человек начинают нестройно хлопать.

– А Вы уверены, что он нормально переживет такой поворот событий? – обращается ко мне Максим. – «Скорая» не понадобится? Или Вам это было бы безразлично? Вообще-то не верится…

Овация умолкает, и кое-кто из тех, что только что хлопал мне, колет меня осуждающими взглядами. Общественное мнение – флюгер, но меня этим не проймешь. Камнями не закидывают, и ладно.

– Обязательно сохраните бумагу со своей целью. Это относится к каждой из вас, – Максим обводит рукой зал. – Кстати, я забыл вам сказать, вы можете видоизменять свою цель столько раз, сколько будет нужно. Ведь отношения будут меняться день ото дня. И, может быть…

Голос Максима тонет в гуле женских голосов. Обсуждение идет все активнее. Почти все дамы считают, что меня слишком сильно обидели. И я не переменю свое решение ни за что. А насчет загса это, конечно, чистейшее пижонство, но понять можно. Маэстро терпеливо ждет, когда самые громкие голоса стихнут. Наконец, все успокаиваются, и тут Максим говорит, поднимая бровь:

– Так чего же мужчины хотят от женщин?

Вдруг извлекает откуда-то нечто вроде огромного блокнота, на котором тут же начинает рисовать огромным ярким фломастером. Схемы, схемы… нет, не так я представляла себе эту учебу.

– Получить все, не давая ничего взамен, – объясняет он свои мудреные фигурки, – вот чего хотят мужчины. – Признание, внимание, секс, ну и все остальное по списку…

– Максим, ведь Вы только что выдали женщинам тайну своих собратьев, – заговорщицким, полным страха и восхищения тоном говорит Тося, та самая экспансивная дамочка в очках. – Вы совсем не боитесь последствий? Вдруг после одного из наших занятий Вас будут поджидать несколько крепких парней?