«Мне рассказывают, – писал король в своем письме, – что сэр Джеймс де ла Молль, который прежде хорошо относился к нашей персоне и, особенно, к покойному королю, нашему святому отцу, бездействует, наблюдая за кровавой усобицей, и остается в стороне. Такое не свойственно древнему роду, коего он является потомком, чьи представители, если история не лжет, в прошлом всегда стояли бок о бок со своими королями, сражаясь за правое дело. Я также наслышан, что сэр Джеймс де ла Молль, таким образом, держится особняком, не занимая ничьей стороны, из-за неких резких слов, которые мы обронили в безрассудной шутке много лет назад. Мы не знаем, правда ли это, сомневаясь в том, что память человека может быть такой долгой, но если это так, то тем самым мы просим его прощения, и это самое большее, что мы можем сделать. А теперь нашей короне грозит опасность, и нам крайне нужна помощь Бога и человека. Поэтому, если сердце нашего подданного, сэра Джеймса де ла Молля, не бунтует против нас, во что мы не можем с готовностью поверить, мы умоляем его оказать нам помощь людьми и деньгами, которых, как говорят, у него с избытком, и это письмо есть не что иное, как доказательство нашей крайней необходимости».

– Это, насколько я помню, те самые слова письма, написанного собственноручно королем, и они довольно ясно показывают, сколь безвыходным было его положение. Говорят, что читая его, сэр Джеймс забыл былую обиду и, будучи тронут, взял бумагу и поспешно написал ответ. Он действительно это сделал, так как я видел его письмо в музее. Его содержание таково:

«Господин мой, о прошлом я не буду говорить. Оно – в прошлом. Но поскольку вашему величеству угодно просить моей помощи против мятежников, готовых посягнуть на ваш трон, спешу заверить вас, что все, что у меня имеется, находится в распоряжении вашего величества до тех пор, пока ваши враги не будут разбиты. Провидению было угодно, чтобы я скопил состояние, которое теперь спрятано в надежном месте, и будет там храниться до тех пор, пока не закончатся эти времена. Это весьма внушительная сумма золотом, из которой я тотчас же предоставлю десять тысяч монет в распоряжение вашего величества, как только будет обеспечен безопасный способ их передать, ибо я скорее умру, нежели позволю, чтобы эти большие деньги попали в руки мятежников и были потрачены на их черное дело».

Далее в письме говорилось, что его автор сразу же соберет из числа своих арендаторов конный отряд и что, если только не удастся найти иной удовлетворительный способ для доставки денег, он лично привезет их королю.

А теперь кульминационный момент этой истории. Гонец был схвачен и из-за голенища его сапога извлекли неосторожное письмо сэра Джеймса, и в результате не прошло и десяти дней, как его взяли в осаду пятьсот Круглоголовых под командованием некоего полковника Плейфэйра. Замок был плохо подготовлен к осаде, и, в конце концов, сэр Джеймс был вынужден сдаться, чтобы не умереть с голоду. Не успел полковник Плейфэйр войти в замок, как тотчас же послал за своим пленником, и, к великому удивлению сэра Джеймса, показал ему его собственное письму королю.

– Итак, сэр Джеймс, – сказал он, – у нас есть улей, и я вынужден попросить вас привести нас к меду. Где эти большие деньги, о которых вы здесь говорите? Я бы с удовольствием прибрал к рукам эти десять тысяч золотых монет, которые вы где-то так аккуратно припрятали.

– Да, – ответил старый сэр Джеймс, – у вас есть улей, но секрета меда у вас нет, и вы его не получите. Десять тысяч золотых монет лежат там, где они лежат, а с ними и кое-что еще. Найдите их, если это вам удастся, полковник, и возьмите, если сможете.

– Я найду их к завтрашнему утру, сэр Джеймс, в противном случае… в противном случае вы умрете.

– Я должен умереть – все люди умирают, полковник, но если я умру, мой секрет уйдет в могилу вместе со мной.

– Поживем, увидим, – мрачно ответил полковник, и старого сэра Джеймса ответили в темницу и посадили на хлеб и воду. Но он не умер ни на следующий день, ни на другой, ни даже через неделю.

Каждый день его приводили к полковнику, и под угрозой немедленной смерти допытывались о том, где спрятано сокровище. При этом ему не разрешали ни словом, ни жестом общаться ни с кем, кроме офицеров мятежников. Каждый день он отказывался говорить, пока, наконец, терпение его инквизитора не лопнуло, и сэру Джеймсу было откровенно сказано, что, если он не сообщит секрет, то на рассвете следующего дня его расстреляют.

Старый сэр Джеймс рассмеялся и заявил, что пристрелить его они могут, но если он обогатит их сокровищами, то продаст свою душу дьяволу. После чего попросил принести ему Библию, чтобы он мог почитать ее и подготовиться к смерти.

И ему дали Библию и оставили одного. На следующее утро, на рассвете, отряд Круглоголовых вывел сэра Джеймса во двор замка, где его уже ждали полковник Плейфэйр и его офицеры.

– Ну а теперь, сэр Джеймс, ваше последнее слово, – сказал командир Круглоголовых. – Вы покажете нам, где спрятано сокровище, или вы предпочитаете умереть?

– Я ничего вам не покажу, – ответил старик. – Убивайте меня, если хотите. Поступок достойный святых пресвитеров. Я все сказал, и мое решение неизменно.

– Подумайте хорошенько, – предложил полковник.

– Я уже все обдумал, – ответил сэр Джеймс, – и я готов. Убивайте меня и ищите сокровище. Я попрошу лишь об одном. Моего юного сына здесь нет. Он уже три года во Франции и не знает, где я спрятал это золото. Пошлите ему эту Библию, когда меня не станет. Но сначала тщательно пролистайте ее страница за страницей. Там нет ничего, кроме надписи на последнем листе. Это все, что я могу ему дать.

– Книгу мы просмотрим, – ответил полковник, – и если в ней ничего не будет найдено, ее отправят во Францию. И теперь, именем Господа, я заклинаю вас, сэр Джеймс, не позволяйте любви к презренному металлу встать между вами и вашей жизнью. Я делаю вам последнее предложение. Сообщите нам, где спрятаны эти десять тысяч фунтов, о которых вы говорите в этом письме… – и он поднял письмо королю, – и вы получите свободу… откажетесь – и вы умрете.

– Я отказываюсь, – ответил его пленник.

– Мушкетеры, приготовиться! – крикнул полковник, и группа солдат вышла вперед.

Но в этот момент налетел такой яростный шквал ветра, а вслед за ветром пошел такой сильный проливной дождь, что на какое-то время казнь пришлось отложить. Вскоре, однако, он прекратился, и с неба пролился холодный свет ноябрьского утра, осветив обреченного человека, в молитве стоящего на коленях в мокрой траве. С его седых волос и бороды стекала вода. Ему приказали встать, но он отказался и продолжал молиться. Поэтому они застрелили его… стоящим на коленях.

– Ну что ж, – сказал полковник Кварич, – во всяком случае, он умер как подобает доблестному дворянину.

В этот момент раздался стук в дверь и вошла горничная.

– Что такое? – спросил сквайр.

– Пришел Джордж, сэр, – ответила девушка, – говорит, что хочет вас видеть.

– Разрази его гром! – прорычал старый джентльмен. – Вечно ему от меня что-то нужно, не одно, так другое. Полагаю, речь пойдет о ферме у рва. Помнится, сегодня он собирался встретиться с Джантером. Вы извините меня, мистер Кварич? Моя дочь расскажет вам конец истории, если вам интересно услышать больше. Я присоединюсь к вам в гостиной.

Как только ее отец ушел, Ида встала и предложила полковнику Кваричу, если он допил свое вино, перейти в гостиную, что они и сделали. Эта комната выглядела гораздо более современно, нежели вестибюль или столовая, и в ней чувствовался вкус юной леди девятнадцатого века. Тут были маленькие изящные столики, драпировки, фотографии в рамках и сто одна безделушка, с помощью которых дама со вкусом делает комнату привлекательной в глазах грубого мужчины. Это было весьма приятное место, эта гостиная в замке Хонэм, с ее уютными уголками и несколько выцветшими красками. Оно было освещено мягким светом затененной абажуром лампы и ее общим духом владений женщины.