Со вздохом я оторвала взгляд от Славика и повернулась к дракону. Дехас стоял на задних лапах, вытянувшись к небу во весь свой гигантский рост. Его фигура была прекрасна, сложно описать свои впечатления относительно тела животного. Но это был дракон с большой буквы – изящно выполненное мускулистое тело, покрытое чешуёй. В нем не было ни одного недостатка, он сильный, мощный, быстрый, да к тому же умеет летать. Картину портили только его голые оборванные крылья, но даже так он был впечатляющий. Человеческое тело способно лишь на сотую часть всего того, что может дракон. Мне всегда нравились драконы, я по нескольку раз пересматривала фантастические фильмы, вживаясь в роль героев, имеющих такую счастливую возможность лицезреть и управлять целым огромным драконом.

Дехас же выплюнул в небо огненный шар, затем ещё один и ещё. Он выпускал в небо огненные шары один за другим, но они не падали обратно, на землю, как мячики, а висели в воздухе, мерно покачиваясь, будто зажжённые китайские фонарики. Их свет мягко опускался на поляну, придавая ей вид тонущей в лучах софитов сцены. На лице сына, освещённого шарами, проявилась, наполненная тихой радостью, улыбка. Дракон перестал выпускать шары, и мельком глянув на нас, превратился в подобие фонтана, только вместо воды из его пасти вырывался поток искр. Дехас будто палочка бенгальского огня вокруг себя выпускал искры, что падающими звездочками сгорали и гасли, не успев коснуться земли.

– Как он не обжигается? – шёпотом спросил меня Славик, неотрывно глядя на импровизированную сцену.

– Это волшебство, сын, а оно необъяснимо с точки зрения наших знаний, – пожала плечами я, будто, Славик, устремивший всё своё внимание только вперёд, заметит мой жест.

Дракон уже показывал новые способности, он, словно язык, высунул из пасти длинный огненный жгут. Собственно, он им и действовал, как будто это вовсе не огонь, а его собственные лапа или хвост. Дехас протягивал жгут к траве, и она тут же обугливалась, превращаясь в горячий пепел. То же делали листья и ветки деревьев, которых касался дракон. Я, было, подумала, что он решил испепелить всё кругом, когда дракон в момент развеял свой подвижный огненный язык.

– Ещё? – спросил Дехас, одним глазом косясь на нас, своих восхищённых зрителей.

– Да! Да! – захлопал в ладоши Славик.

– Ну, тогда держитесь! – возвестил дракон и, подняв правую переднюю лапу вверх, стал ею делать круговые движения, словно помешивает в небе суп.

Подвластные желанию дракона огненные шары стали закручиваться в воронку превращаясь в смерч из крутящихся шаров. Эта импровизированная воронка стала двигаться по поляне, оставляя за собой черный след из сожжёной травы. И всё бы ничего, но почему-то именно такое варварское отношение к траве меня возмутило и заставило выкрикнуть:

– Дехас! Не жги траву, ей больно!

Тот с неким удивлением на меня посмотрел и молча заставил свой огненный смерч приподняться над травой и раскрутиться в обратном направлении, высвобождая из плена воронки отдельные огненные шары. Обретя свободу и ускорение, шары уносились высоко в небо, исчезая в низкой пелене облаков.

– Ну, мама! – укоризненно, протянул Славик, – зачем ты испортила такое представление!

– Мама права, вмешался Дехас, вам пора уже съесть курицу и будем отправляться в путь, пока местные халты не пронюхали, что у них под боком остановился драко, да ещё и нелетающий.

Славик промолчал, он всегда был послушным мальчиком, очень редко когда спорил со мной и отказывался выполнять мои пожелания. О том, что при этом творилось у него внутри, оставалось только догадываться, он сам никогда не раскрывал этой тайны.

– Ешьте, – махнул массивной мордой на длинной шее дракон в сторону курицы, – я пока пойду отращивать крылья в ручей.

Я тоже не стала спорить, и пошла за предложенным угощением, у меня на душе скребли кошки, вот кто меня за язык дёрнул и заставил дракона остановиться? Ведь я видела, насколько Славику нравилось смотреть за ним. Я в какой-то момент словно услышала крик боли этой самой травы. Бред? Да, сама понимаю, что бред, но больше слышать подобные крики мне не хотелось.

Мясо было изумительной прожарки, сочное, хорошо прожаренное и ещё тёплое. Только вот есть без соли его было почти невозможно. Мясо казалось пресным и безвкусным. Я через силу впихивала в себя невкусные кусочки, понимая, что есть всё равно нужно. Сын ел молча, даже не высказал по поводу вкуса ни одного слова, наверняка обиделся. От этого понимания на душе становилось ещё более невыносимо, смутная вина терзала и не давала покоя.

Дракон плюхался в ручье, пытаясь хорошенько смочить крылья, но ему это не особо хорошо удавалось, всё-таки ручей был слишком мал, не рассчитан под габариты драконов. Кусок в моё горло совсем не лез, и я перестала насиловать свой организм. Вместо этого встала, подвязала повыше колен подол своего длинного платья, скинула обувь и пошла, помогать Дехасу.

– Эй, – крикнула я на ходу, привлекая внимание дракона, – может тебе помочь?

– А ты уже закончила трапезу? – спросил дракон, оборачиваясь и протягивая шею ко мне.

– Да, закончила, – с небольшим сомнением согласилась я.

Морда дракона была совсем рядом, я могла её коснуться, лишь протянув вперёд руку. А мне хотелось погладить чешуйчатую кожу, ощутить под пальцами гладкую чешую, с несколько острыми краями. Ну, хоть какие-то желания исследователя проснулись – хмыкнула я своим мыслям.

– Тогда помоги, – согласился дракон, укладываясь на левый бок.

Ручей был холодный, но неглубокий, редко в каких местах он доставал мне до колена. Добравшись в пару шагов до места, откуда росли у дракона крылья, я зачерпнула, сложив лодочкой ладони, живую воду и вылила на оголенные кости крыла. На моих глазах они не стали затягиваться кожей, но Дехас наверняка лучше знает, что ему поможет, а что нет.

Закончив с водными процедурами, я выбралась на берег, платье сохранить сухим мне не удалось, я несколько раз проливала на него воду, но для дракона это была не проблема, он одним своим горячим дыханием высушил мою одежду и согрел весьма продрогшие ноги. Славик давно закончил есть, и, подперев подбородок рукой наблюдал за нами.

– Что, малец, заскучал? – своим грудным голосом спросил Дехас.

– Есть немного, плохо, что в вашем мире нет компьютеров, без них мне скучно.

– Может и есть компьютеры, только называются по-другому, – задумался дракон.

– Я уверен, что нет. У вас вместо компьютеров волшебство есть, вот вам и не скучно, а мне что делать вот с этим? – сын с отчаянием стукнул по недвижимым ногам кулачком.

– Эй, парень, не переживай, вот доберемся до города драко и повелитель наверняка поможет справиться с твоим недугом, ты только потерпи немного.

– Я не верю! – вскричал сын, – я не верю, что хоть что-то может мне помочь! Я загадал оказаться в волшебном мире, я думал, что волшебники меня вылечат, и я снова смогу ходить. Но нет, это всё ерунда! Вот ты волшебник, а вылечить меня не можешь, значит всё напрасно и бесполезно! Я навсегда останусь таким – беспомощным и ущербным, но я не хочу! Слышите? Не хочу так жить! Лучше бы я погиб вместе с папой, чем жить так. Это не жизнь, это существование!

Славик кричал, по его лицу текли крупные прозрачные слёзы, моё сердце разрывалось от слов сына. Сейчас из него вырывалось всё то, что он так долго в себе носил и никому не говорил. Он жалел меня, меня – взрослую женщину! Как же я допустила, что за своими страданиями не видела страдания ребенка, считая, что все у него нормально, что он смирился со своим положением инвалида!

Я бежала к нему не чувствуя под ногами землю, в носу предательски щипало, глаза болели, но слез не было, их по-прежнему не было.

– Тише, тише, – пыталась я успокоить сына, сжимая его в объятьях, но тот отталкивал меня и вырывался, он сейчас как никогда чувствовал себя одиноким и беспомощным, а я не могла ему помочь, я не могла пожертвовать собственными ногами, чтобы он стал ходить.