– Чего исполняют?

– Танец благодарственный.

– Какой танец…, – свой рёв Валентин закончил отборным матом.

Следом за мужчинами из дома выбежали Люба и Татьяна. Еле сдерживаясь от смеха женщины поинтересовались не могут ли они чем-то помочь. Однако в ответ по-прежнему летели крепкие выражения. Тут Геннадий, сообразив первым, подбежал к Антонине и с размаху засунул босую ногу в ведро с водой вздох облегчения вылетевший из груди среднего зятя подвиг старшего к действию. Валентин с разбега сунул свою ногу во второе ведро, да так по инерции, и поехал, на одной ноге в ведре, остановила его грузное тело только входная дверь в хлев. Крепко шмякнувшись он развернулся и уже шепча ругательства ринулся на Антонину. В это время Татьяна, увидев, как вода помогла Гене сжалилась над Алексеем и бежала, подняв ведро, естественно их траектории совпали, а результатом было повторное падение старшего зятя только теперь мокрым был он весь. Мартовский лед и вода, как не странно охладили пыл Валентина, но укрепили его злобу и уверенность в правильности принятого решения – одному и любой ценой завладеть кладом Зинаиды.

Отмывшись теплой водой и отогреваясь крепким горячем чаем мужчины думали каждый о своем. Алексей размышлял кто для него Татьяна? Нет, она безусловно красавица при этом толковая порядочная, скромная и гордая, только что толку перечислять достоинства если полностью органичной она была здесь, а не в Москве …. Нет и там она одна лучшая, просто как нимфея без воды. Ему захотелось стать для неё водой. Да, с похмелюги хочу стать водой. Больше не пью, хотя напиток был чудный. Интересно, а в местной речке лилии растут? Так, прочь лирику, нужно зарядить айпад и поработать.

Геннадий не хотел ехать сегодня домой, приспичило же тёщеньке, по внученьке она соскучилась! Хотя резон, сегодня – пятница, завтра у Алёнки выходной, а в городе пиво ох какое, да и права у дочки есть, только Тоня будет ворчать. Стоп. С нами увязывается Алексей надо с ним переговорить, как он по пивку? Может вопрос с Тониным ворчанием и решится. Нет он её не боялся просто не хотел нервировать. Мысли несли Гену все ближе к вяленой рыбке и стакану с любимым пенным напитком, но тут его взгляд уперся в Валентина, а что это старший товарищ больше в сараи не рвется? Или после утренних кувырканий мозги на место встали? Что-то тут не так. Ладно подумаем об этом позже, и он даже знал с кем конкретно он об этом подумает. Надо сегодня заглянуть в тёщин гараж, ибо там находился предмет обожания Геннадия – автомобиль ГАЗ, именно автомобиль, а не машина и уж не как не тачка, и не средство передвижения. Уважал зять тёщу, крепко уважал.

Валентину нужно было незаметно скрыться из дома. Его ждала женщина, недоступная и от этого еще более притягательная, в ком в ком, а вот в ней он не мог разобраться, он думал, что она не просто способна на многое, она способна на все. Пока все складывалось на руку: Генас со своей едут в город за дочкой, Лешка увязывается с ними, Татьяну собирают в сельпо. Люба будет рядом с мамусей. Он был уверен, что все будет по их плану.

Перед отъездом Антонина решила убраться в доме. Люба вывела маму во двор. Мужчины вышли на улицу и увлеклись, обсуждая характеристики автомобилей Гены и Валентина. Тоню поджидал случайный сюрприз – находка прямо у маминой постели. В ноутбуке Зинаиды была открыта переписка с Алексеем. Что ж, видимо Алексей не для всех оказался новым знакомым. Мозг женщины заработал в ускоренном ритме…

Перед обедом семья делегировала Татьяну в сельский магазин за пополнением провианта, но кроме этого все знали, что продавцом там работает её лучшая подруга детства. По дороге молодая женщина отмечала изменения, произошедшие в её родном хуторе: усадьбы некоторых жителей, украшали арки или перголы, по которым летом, видимо, цвели вьющиеся растения, дорожки были вымощены плиткой и окна были заменены на пластиковые, а некоторые дома были просто заброшены и находились в зарослях полу одичавших садов. Такой диссонанс удивил Татьяну. Девушке захотелось «прибраться», чтобы улицы из её детства имели ухоженный вид. Ей почему-то вспомнились субботники и когда с приходом весны все местные жители облагораживали прилегающую территорию, а они своим детским косяком носились от костра к костру, собирая мусор, неизменно оставляемый после таяния снега. Так погружённая в свои мысли она вошла в магазин, они с подругой, встретившись взглядами, в первые секунды рассматривали друг друга. Первая, всплеснув руками, бросилась навстречу Танюшке Лиза и начались объятия, слезы, объяснения и воспоминания.

– Тань, ты совсем не изменилась и красота в тебе какая-то не московская, а наша, казачья.

– Лиз, да и ты такой же – «курносый глазастик».

– Ой, Таня, у нас здесь столько новостей. Ты же когда приезжала последний раз мы с тобой не виделись, я же как раз Антошку рожала.

– Подожди… это что же, у тебя сыну уже шестой год?!

– Да, растём.

– А муж? Ты счастлива с Андреем?

После этого вопроса Лиза как-то вся напряглась и её удивительные синие глаза будто померкли. Она глубоко вздохнула всей грудью.

– Да нет, Танюша, бросил он нас. Его влюбленность сменилась резкой неприязнью к нам… Я теперь уже думаю, а была ли она вообще – его любовь. Я-то была готова за ним хоть куда, а вот он … Ладно, подруга, не хочу я говорить плохо об отце своего сына. Лучше расскажи, как у тебя там в столице? Говорят, привезла с собой такого красавчика, аж дух захватывает. Деревенские бабы сегодня в очереди судачили, а я невольно слушала. Ну ты же знаешь наших, им рот не закроешь.

– Лиз, меня пересуды никогда не волновали, а уж сейчас то и подавно.

– Ну да, где ты и где наша деревня, – вздохнула Лиза.

– Нет, не так, как была мне Москва чужой, так и осталась, и, если в студенческие годы особенно некогда было задумываться, как-то все было необременительно. Потом тоска. Знаешь, оказалось, что офис, пусть даже крутой фирмы, оказался не тем местом, где я хотела провести свою трудовую жизнь. Но надеюсь, что всё между нами, не хотелось бы, чтобы родные, особенно мама, засыпали меня неприятными вопросами.

– Кстати, как она? Знаешь, мне всегда казалось, что твоя мама будто высечена из камня. Причём это касается не столько её внешности, сколько её характера. Такие люди не должны болеть. Мои покупатели в очереди в своих домыслах и вовсе до самого худого дошли. Пока дед Кузьма не заткнул всем рты и не сказал, что необходимо изловить и запытать Илюшку на предмет правильности его лечения Зинаиды. Ведь её в нашем хуторе по-прежнему все любят и уважают.

– Знаешь, Лиз, я сама еще не разобралась. Мне не верится, что моя мама может вот так резко слечь. Так, наверное, думает большинство детей о своих родителях, кажется, что их забота будет вечна. Но приходит и наш черед помогать.

Тут подруги на какое-то время замолчали. Задумались.

– Тань, а у тебя детей нет? Извини, если обижаю.

– Нет, Лиз, не обижаешь. Я по-прежнему уверена, что рожать нужно от любимых.

Глаза Лизы невольно округлились

– А как же твой, ну тот, с кем ты приехала?

– Леша очень хороший человек, блестящий финансист. Ко мне относится замечательно, но вот я…

– Знаешь, Таня, решать тебе, но нам то уже не семнадцать. Я вот тут застряла за этим прилавком.

– Лиз, заболтались мы с тобой. Давай лучше вечером увидимся.

При этом Лиза протянула подруге пакет с продуктами. Татьяна, взяв его, повернулась к двери и вдруг резко обернулась и спросила: «А как он?». Лиза ласково улыбнулась:

– Не забыла значит. Я так и думала, что у вас навсегда. А как он? Да весь в войне.

– В какой войне?! – оторопела Татьяна.

– Везде война, дома – с Оксаной, на работе – с племянничками Терентьевича. Наверное, мать тебе не успела рассказать. Два года назад наш неизменный председатель Виктор Терентьевич скончался, весомая часть хозяйства, за время его правления, перешла к нему в ведение, а после его кончины, к наследничкам, своих детей же не было. И если у него с Артёмом была холодная война, то с племянниками переходит в горячую стадию. Ну, а с Оксаной отношения, как у кошки с собакой.