Застыла от ужаса и жертва, тяжелый крючок начал ее притапливать, и она шевельнулась, чтобы выровнять положение, этого движения было достаточно, чтобы речная хищница рывком накинулась и проглотила наживку. Щука еще не поняла, что вместе с рыбкой она проглотила свою погибель и лениво стояла на месте, затем нехотя попыталась нырнуть, но леска натянулась и помешала ее маневру, щука мощно дернулась и подняла фонтан брызг. Зивас кинулся к снасти и стал ее выбирать, щука этому резко воспротивилась, и билась так сильно, что Зивас вынужден был стравить несколько метров. Началась настоящая борьба, Зивас то выбирал, то отпускал снасть, постепенно хищница стала ослабевать, и ее тело приблизилось к стене скального выступа.

И тут до меня дошло, что еще ведь предстоит как-то вытащить добычу к нам наверх, и если огромная рыбина дернется в воздухе, то вполне сможет оборвать леску. Прест проворно кинулся к ружью, расчехлил, вскинул на руки и прицелился, я замер, не предполагая, что в рыбу на крючке надо еще и стрелять, дамы испуганно зажали уши. Как только щука подвсплыла, тут же грохнул выстрел. Зивас уже не торопясь, вытащил из-под каменного карниза огромную, безжизненную тушу. Рыбина с широким брюхом превышала метровую длину, наши доктора наук восторженно заорали, дамы пронзительно взвизгнули, а я с открытым ртом смотрел на все это представление.

Все захотели сфотографироваться на фоне такого трофея, я же все отыскивал следы от выстрела, и как бы отвечая мне, доктор Прест произнес:

–Дробь мелкая, ткани у рыбы мягкие, ранок почти не видно, ее на вылет пробило.

Крик Зиваса заставил всех обернуться к воде, там еще одна хищница заняла боевую позицию и ожидала движения жертвы-приманки. Прест схватил меня за локоть и непререкаемым тоном дал указание:

–Шелт, это твоя добыча! Жди, чтобы щука заглотила наживку, как только она потянет леску – резко подсекай!

Я жутко разволновался, но мне тоже хотелось испытать, что чувствует настоящий охотник, это так возбуждало нервную систему, что у меня буквально стали трястись руки. Моя рыбина была поменьше, но все равно ее рывок и отчаянное сопротивление я парировал с трудом, Зивас даже схватил меня сзади за брючный ремень для подстраховки, боясь, чтобы я не упал в воду.

–Не удерживай, во что бы то ни стало! Так и леску порвет! Отпусти ее немного, а затем выбирай, когда она даст слабину! Не торопись, она хорошо сидит, не сорвется! – наставлял он.

Щука бросалась, то в одну сторону, то в другую, но с каждым разом рывки становились чуть слабее, наконец, я подвел ее поближе, на поверхности показалась темная спина, и Прест тут же выпалил из ружья. Сопротивление исчезло, я смотал на дощечку леску и приподнял рыбину из воды, струна тут же зазвенела и тело, вытащенное из плотной среды, по законам физики потяжелело. С трудом, но я вытащил свою добычу, и мы все вместе заорали от восторга. В это время на третьей закидушке поплавок пропал из вида, и натянутая леска уже терлась о край карниза, Прест резко подсек и стал вываживать снасть.

–Что-то есть! Но не очень крупное!

Через пару минут он без применения стрельбы вытащил килограммового окуня, ощетинившегося словно еж, так что никто не решался отцеплять его с крючка, пока он не успокоится.

–На уху хватит! – подвел итог Зивас, и начал собирать удочки.

Мы подхватили свое имущество и стали выбираться к машине. Теперь приходилось карабкаться вверх с тяжелой добычей, и все изрядно запыхались и устали пока одолели подъем.

–Предлагаю распределить обязанности! – громко объявил Прест. – Я знаю, что Зивас любит заниматься рыбой! Шелт, ты сможешь насобирать сухого валежника и развести костер? Попробуешь? Ну, вот и отлично! А милые дамы, я надеюсь, приготовят нам отличнейший обед из ухи! Ну, а я друзья, с вашего позволения, немного прогуляюсь с ружьишком по лесу. Мне нужно пошептаться с деревьями!

Я принялся ломать и стаскивать сухой валежник, Зивас достал котелок на трех подпорках, и объяснил, как он будет стоять, и где следует располагать очаг. Затем мой шеф выкопал походной лопатой в сторонке ямку для отходов и прямо на камнях стал чистить рыбу, обмывая ее водой, которую мы притащили из озера. Пока я делал запас дров, женщины организовали место для трапезы и, усевшись на походных стульчиках, наслаждались воздухом и светом. Осенние, слабеющие лучи солнца нежно ласкали кожу еле заметным теплом.

Зивас закончил разделку и попросил меня набрать родниковой воды для варки ухи, оказывается, по дороге к озеру, справа от тропинки между валунами струился родник. Место, откуда он вытекал, было заботливо расчищено и облицовано плоскими камнями. Я осторожно попробовал холодную воду, ее вкус был мягким и даже как будто сладковатым. Притащив полное ведро, я налил в котел и разжег огонь. Все эти хлопоты были непривычны для меня – жителя мегаполиса, который общался с природой только в городских, причесанных парках. Дым костра на фоне лесной свежести, прекрасные окрестные виды, ощущение оторванности от городской цивилизации и разыгравшийся аппетит – эти незабываемые моменты надежно отложились в моей памяти!

Вода закипела и Зивас начал опускать в нее куски рыбы, хотя котелок был большой, за один прием вся щука не поместилась, и пришлось отваривать в два захода. Готовые куски доставали шумовкой на разнос с высокими бортами, затем в бульон уложили захваченный с собой картофель, лук, зелень и специи. Из лесу вернулся доктор Прест, сняв свою амуницию, устало опустился на стульчик и отчитался:

–Рябчики встретились, но я уже лет пять кроме, как по рыбе не стреляю! Еще уток видел на воде. А два года назад, между прочим, медвежьи следы попадались. – Он оглядел дымящуюся паром рыбу и кипящий котел. – Да у вас уже почти все готово! Молодцы! А какие соблазнительные запахи улавливает мой нос!

Супруга Преста принялась разливать горячее кушанье по чашкам. Зивас соорудил на огромном, плоском камне подобие стола, где мы начали занимать места. Прест покопавшись в машине, извлек специально припасенную бутылочку можжевеловой водки и разлил по стаканчикам.

Впервые в жизни, я сидел под открытым небом на походном стульчике и с легким хмелем в голове уплетал уху, сваренную нами из собственного улова. Это было, нечто! Прошли сотни лет с того момента, как мы покинули родную планету и нашли пристанище на [Земле], однако я до сих пор помню ту трапезу в мельчайших деталях. Пожалуй, из таких вот простых, но ярких фрагментов, складывается человеческое восприятие жизненной гармонии, где перевешиваются все негативные проявления жизни.

В тот день мы еще долго наслаждались видами и красотами природы, беседовали, гуляли, пили чай с травами и собирались в обратный путь. И даже трясясь на ухабах грунтовой дороги, теперь уже не жаловались на ее состояние, а одобряли своеобразный барьер, препятствующий массовому появлению человека в этих первозданных местах. По приезду домой я уснул так быстро, словно в одно мгновение кто-то выключил мое сознание, зато утром встал бодрым и отдохнувшим. Выпив чашку кофе, я поспешил на остановку. Но что это? От дыхания шел пар, под ногами хрустели корки льда, а трава покрылась таким густым инеем, будто ее присыпали мукой. Я был хорошо одет и тихо удивлялся резкой изменчивости погоды – вчерашнее тепло легко исчезло под натиском ночных заморозков. Меня также поразило, что за вчерашний день мы ни разу не коснулись научных тем и последних достижений нашей лаборатории.

Как только я переоделся и сдал мобильный телефон, ко мне подошел доктор Зивас:

–Шелт привет! В твоем пропуске сделаны соответствующие разрешения, созвонись с доктором Джадом, он у нас крупнейший авторитет в области термоядерного синтеза, его лаборатория непосредственно занимается разработкой узлов промышленных термоядерных реакторов. Договорись с ним о встрече, я его предупредил, что ты являешься носителем совершенно секретной информации по глюонной механике, думаю, у вас состоится обоюдно полезное общение.

С рабочего телефона я набрал указанный номер, и мне ответил чрезвычайно низкий по тональности мужской бас: