Как и в прошлый раз, когда дело касалось этих воспоминаний, было видно, что Нику очень сильно не хочется рассказывать. Не желая его попусту мучить, я слегка изменил тему:

― Сколько ты прожил… там?

Николас покачал головой и выдавил:

― Почти десять лет. Совсем другая жизнь, там… всё пошло иначе. Ты так и не вернулся на Эдем, погиб где-то. Мы с Роксоланной поженились и переехали на Тифон, это в Западном секторе. У меня было двое детей, работа, новая семья… а потом я просыпаюсь и узнаю, что этого ничего не было.

― Возможно, это была какая-то сложная симуляция.

― Нет, никакая симуляция не напишет настоящую книгу, ― Ник схватил свой планшет и принялся что-то искать, а затем продемонстрировал обложку какой-то книги. ― «Потерянные в пустоте», я читал её в той жизни, тут она вышла пару недель назад. Всё слово в слово, как и тогда! Как такое может быть?

Мне не оставалось ничего, кроме как покачать головой и пожать плечами. На его вопрос у меня попросту не было ответа. Ясно было, что Синергия с ним что-то сделала. Какие-то манипуляции со временем и, судя по состоянию Николаса, даром они не прошли. Наш разум инструмент тонкий и предельно хрупкий, явно не рассчитанный на всякие фокусы с перемещениями во времени.

― Ты собираешься найти её? Эту Роксоланну?

― Уже нашёл, через интернет. Она пробудет на Эдеме ещё пару месяцев…

― Что ж, ― я протянул ему руку и искренне сказал, ― тогда успехов тебе. Надеюсь, всё получится.

Ник недоверчиво на меня посмотрел и уточнил:

― Ты отпускаешь меня? Вот так просто, без попыток удержать?

― А в этом есть какой-то смысл? ― немного подумав, я сказал то, что до сих пор лишь изредка прокручивал в голове. ― Я и сам не знаю, останусь ли. Кто знает, как оно там всё повернётся?

Из-за двери раздался смех Джанет, который отлично демонстрировал причины такого решения. Ник тоже его услышал и неожиданно рассмеялся, впервые за вечер, а затем, неожиданно обнял меня и тихо сказал:

― Спасибо, Вик, за разговор и за… понимание.

***

Наше возвращение в Солнечную Систему прошло куда более обыденно, чем мне представлялось. Никакой помпезности, никаких мероприятий. Обычная стыковка, быстрое, никому не нужное построение и процесс передачи корабля в руки техникам.

То, что для меня и остального экипажа было долгожданным возвращением домой, для остальных здесь являлось не более чем рутиной. Было даже немного обидно, и судя по реакции экипажа, особенно матросов, они ощущали себя брошенными. Никаких почестей, медалей и это людям, которые последние несколько месяцев практически безостановочно воевали!

Моя попытка как-то улучшить ситуацию, переговорив с местным интендантом, который отвечал в том числе и за награждение, закончилась полным провалом. На меня посмотрели, как на какого-то идиота и сообщили, что награждение будет проведено в частном порядке не позднее, чем через два месяца.

Это было весьма болезненным щелчком по самолюбию, учитывая, что последние несколько дней пути я посвятил написанию характеристик для всех членов экипажа. Это было долго и достаточно нудно, но мне удалось написать такую для каждого, кто отправился со мной во Фронтир. А теперь мне бросили это в лицо, фактически сказав, что никому до этого нет дела!

Весь в гневе я отправился провожать Джанет. Она должна была отбыть с первым же лайнером на Землю, к родственникам. Романа забрали раньше — ещё на границе системы его капсулу перегрузили на специальный скоростной медицинский корабль.

Наше расставание происходило в спешке, суетно и рвано. Вокруг Джанет всё время крутились какие-то незнакомые люди, старавшиеся ей во всём угодить. На меня они бросали в лучшем случае презрительные взгляды и не выпроводили куда подальше только потому, что у них не было соответствующих инструкций. За меня отдувался Кештин, в лицо которому слуги уже не стеснялись высказывать свои претензии. Увы, иного выбора у меня не было ― он всё ещё числился дезертиром. Его с корабля забирала с собой Джанет, но она честно призналась, что если её родичи узнают, что это беглый раб Джонгов, то лучше бы ему отправиться в тюрьму.

— Мне нужно прибыть с отчётом к Вильнёву, он сейчас на Эдеме, а затем, наверное, вернусь сюда, — сообщил я девушке. — Думаю, это будет где-то через неделю-полторы.

Джанет мрачно усмехнулась и заметила:

— Ты ― военный, тебя просто назначат куда-то. Не живи иллюзиями, Генри… но я буду рада, если ты всё-таки прилетишь.

Неожиданно нас прервали:

— Так вот он каков! — громко произнёс кто-то, только что появившийся из прибывшего лайнера.

Это был высокий, статный мужчина, с яркими голубыми глазами, высокими скулами, тёмными волосами, собранными в хвост. Об этом человеке до сих пор мне приходилось только слышать, но лично встречать главу семейства Османовых, Николая, пришлось впервые.

Его появление явно стало неожиданностью даже для слуг, поэтому те замерли, не зная, что им делать.

Отец Романа и дядя Джанет одет был явно скромнее, чем полагалось человеку его статуса. Какое-то подобие военной формы, скрещенной с обычным деловым костюмом, но без знаков отличия и из куда более качественной ткани. Была ли в этом какая-то издёвка или просто желание соответствовать обстановке ― загадка, хотя на мой взгляд всё же первое.

— Тот самый капитан Чейдвик! — протягивая мне руку, воскликнул Николай.

Его рукопожатие было крепким, хотя он и сделал вид, что я слишком сильно сжал его ладонь.

— В вас чувствуется военный, — шутливо встряхивая рукой, громко сказал он, вызывая бурю смеха от слуг.

Мне такая игра на публику откровенно не нравилась, но и ссориться из-за такой мелочи было странно, поэтому, подыгрывая, я ответил:

— Извините, это всё суровая служба.

Все ещё раз посмеялись, а Николай хлопнул меня по плечу и заявил:

— Вы, капитан, вернули мне сына и племянницу! Такое заслуживает хорошей награды! Загляните ко мне, когда будет пара свободных деньков — обсудим детали, а сейчас, к вашему сожалению, я намерен похитить свою прекрасную родственницу. Дома её уже заждались!

Он сделал жест, и слуги принялись деловито погружаться на лайнер. В их потоке понуро ушла и Джанет, бросив на прощание взгляд и одними губами прошептав: «до встречи».

Глава Османовых дождался, пока в помещении останемся мы вдвоём, и куда более спокойно сказал:

— Не обижайтесь, моя жизнь такова, что регулярно приходится играть на публику. Моё приглашение, как и обещание награды — всё это в силе. Моя семья умеет быть благодарной, как никто другой.

Ещё раз пожав мне руку, он удалился в лайнер. Оставив меня в одиночестве, как в буквальном смысле, так и фигурально.

***

Изначально на Эдем я хотел оправиться в компании своих офицеров, а ещё лучше со всей остальной командой, но обстоятельства сложились иначе. Экипаж «Своенравного» придержали из-за какой-то бюрократии, а меня наоборот специальным приказом выдернули и усадили на транспортное судно, которому было по пути. Его капитан стал для меня источником новостей о некоторых событиях, которые по флотской системе новостей не распространялись, а к интернету доступ был весьма ограничен.

Вильнёв собирался провозгласить себя лордом-протектором человечества и таким образом окончательно зафиксировать свой статус. Такой шаг уже одобрила Директория, которая управляла государством, и большинство планетарных губернаторов. В стороне остались правительства Земли и Венеры, которые на новую власть смотрели без какой-либо любви. У них было полное право на самоуправление, и они им в полной мере пользовались, дистанцировавшись от бывших колоний.

Их можно было понять, с тех пор, как пало Земное Содружество минуло совсем немного времени, и те времена ещё не успели забыться. Просто кто-то, например, земляне и жители Эдема помнили эти периоды едва ли не диаметрально противоположным образом. Из этого противоречия и росли ноги у практически всеобъемлющей популярности Вильнёва в бывших колониях, и ненависти к нему же в старой метрополии.