— Они ставят лестницы, — накладывая очередную стрелу на тетиву, произношу я. Луки были полезны, но скоро больше не пригодятся. Мы не сможем удержать орков за стеной. Рано или поздно они окажутся здесь. И тогда нам всем придется поработать мечами.
— Наконец-то! — довольно произносит Гимли, перекладывая секиру из одной руки в другую. Одна лестница за другой вздымаются в воздух. Мне хватает лишь секунды, чтобы выкрикнуть: «Мечи!» и самой взять клинок в руки. Теперь нам приходится рассчитывать лишь на свои собственные силы.
В считанные мгновения уруки оттесняют меня от Гимли с Леголасом. Но и они полностью поглощены битвой. Все действия происходят на автомате, сейчас, наверное, на первое место встали инстинкты, которые я взращивала в себе все эти долгие годы. Этот смертельный танец, кажется, длится целую вечность. Все сливается в одну размытую картину, на которой я просто не успеваю сойти с места из-за вновь появляющихся врагов.
Скольких бы мы не убивали, скольких бы не сбрасывали со стены, но мне все продолжает казаться, что эта орда нескончаема, она словно множится у меня на глазах, и ей нет ни конца, ни края. Вокруг царит суматоха, а в темноте сложно понять, скольких мы уже убили, а скольких товарищей потеряли.
Достаточно далеко от себя замечаю Леголаса, который продолжает осыпать своих противников градом из стрел. Откуда он только их берет? Взмах тяжелого ятагана прямо перед моим носом возвращает меня в действительность. Вижу довольную и плотоядную ухмылку урука, но не долго она красуется на его уродливой морде.
Взмах клинка, и голова орка со звонок падает на каменистый пол, а рядом падает и массивное тело неумелого противника. Они все отвратительны. Даже не представляю, что нужно было сделать, чтобы породить вот это все безобразное отродье. Вскоре вся битва превращается для меня в нудную и рутинную работу. Орки и их атаки примитивны и, порой, хватает нескольких секунд, чтобы избавить от очередного нападающего.
Блок. Атака. Взмах клинка. Уклон в бок. И снова блок. Все эти действия быстро надоедают, а рука уже начинает болеть от постоянного столкновения металла о металл. За спиной слышу воинственный клич Гимли и поворачиваюсь в его сторону.
— Леголас! У меня уже два! — неожиданно выкрикивает гном.
— У меня уже семнадцатый! — слышится с другого конца стены. Неужели они и тут решили посоревноваться? С довольной ухмылкой избавляюсь от очередного орка.
— Как? Чтобы какой-то остроухий обошел меня! — гневно вскрикнув, Гимли отправляет еще одного урука на тот свет. Но я не могу не посмеяться над невозмутимостью вечно веселого наугрима.
— Не ссорьтесь, — уворачиваясь от черного клинка дикаря, кричу я. — У меня уже девятнадцать, наслаждайтесь своим проигрышем, — знакомая мне уже стрела быстро находит свою цель в лице моего противника. Негодующе смотрю на Лесного принца, который с довольной улыбкой подмигивает мне. — Это нечестная игра, Аранен!
— А кто сказал, что я играю честно? — когда у него, черт возьми, уже стрелы закончатся? Вот тогда-то мы и будем играть на равных. Вскидываю руками на данный вопрос Леголаса, после чего стремительно всаживаю лезвие клинка в грудную клетку урука, который вот-вот должен был быть на стене. Эта тушка падает обратно, завлекая за собой еще нескольких орков, лезущих наверх. Напрягаюсь и со всей силы отталкиваю лестницу. Это немного замедлит нападающих.
На другом конце стены замечаю несколько детей, которые испуганно бегают и стараются увернуться от тяжелых ятаганов орков. Стремглав бросаюсь на помощь несчастным детишкам. Я все еще считаю, что они должны быть в пещерах вместе со своими мамами. Ну, ничего, об этом всем я еще успею сказать королю Теодену.
Еще никогда в жизни я так сильно не боялась за чью-то жизнь. Они же так невинны и чисты, зачем пачкать детские руки в крови. Эти юнцы еще успеют за свою жизнь повидать жестокости и смерти, ведь мы живем не в самом безопасном месте.
— Вы в порядке? — пробравшись к мальчишкам, тут же спрашиваю я. В ответ получаю лишь утвердительные кивки. — Держитесь рядом со мной, вас надо увести отсюда подальше, — с этими словами пытаюсь глазами найти укромный уголок, где дети смогли бы чувствовать себя в некоторой безопасности. Но, как на зло, весь обзор закрывают несметные тела орков. Они словно вырастают из ниоткуда. Кровь льется рекой, а мой клинок, кажется, пропитался ей.
Крики за спиной усиливаются, а я лишь быстрее спускаюсь по лестнице, уводя за собой детей. Они чертовски перепуганы. И я не удивлюсь, если по ночам впредь им будут сниться исключительно кошмары. Эти уродливые рожи напугают любого, даже самого закаленного в сражениях воина.
— Спасибо Вам, — искренне благодарит меня мальчик, что постарше.
— Я рада, что оказалась там, — отправляю детей подальше от разгорающегося сражения. И лишь увидев, что они спрятались, вновь начинаю подниматься на стену. Но, оказавшись на ней, замечаю встревоженный взгляд Леголаса, а следом за этим по всему ущелью разносится оглушительный взрыв.
Меня откидывает в сторону, и я даже не успеваю сообразить, что вообще произошло. Я только поднялась на стену, когда снова оказываюсь за ней, лежащей на сырой от крови и дождя земле. Правую щеку неприятно саднит, а по голове словно молотом ударили, в ушах стоит дикий звон.
Болезненно застонав, переворачиваюсь на спину. И только сейчас до меня доходит, что эти ублюдки подорвали стену. Пытаюсь отогнать от себя тошноту и головокружение и встаю на ноги. Совершенно не удивляюсь, когда, прикоснувшись пальцами к голове, замечаю на них кровь. Я бы больше удивилась, если бы вышла целехонькой.
Вовремя прихожу в себя, когда орки с дикарями прорываются через стену. Неподалеку от себя вижу Арагорна. Он, как и я, пытается прийти в себя после неудачного падения. А на подмогу к нам из ниоткуда выпрыгивает непоседливый гном. Он, в прямом смысле этого слова, налетает на неугодных ему орков и взмахами своей смертоносной секиры обезглавливает противников.
Что ж, настало время стать лидером для своего народа. Откидываю косу за спину и встаю перед галадримами. Они говорили, что ждут того момента, когда я поведу их в бой. Время пришло. Взмахиваю несколько раз клинком, рассекая им воздух.
— Возможно, это наш последний бой, поэтому спрошу у вас в первый и последний раз, — в пол-оборота поворачиваюсь к эльфам. — Вы со мной? — я не смогу заполучить их доверие лишь своим положение дочери Леди Галадриэль. Эльфы не станут верить мне и, тем более, слушаться моих слов, если я буду относиться к ним как к вещам.
— Мы с тобой, Аранель! — выкрикивает кто-то из толпы, поднимая эльфийский клинок к небу. Его клич перехватывают и остальные. И это заставляет мое сердце затрепетать. Еще никогда прежде я не чувствовала себя настолько нужной и важной. Обычно все старались уберечь меня. Да, даже в этих нескончаемых странствиях Гэндальф держал меня подальше от особенно опасных мест.
— Эм дарта тур эгор гвану*, — громогласно произношу я, начиная наступать на прорывающихся орков. — Пид ма магол тйав орхот агар! ** — мой клинок обрушивается на первого подошедшего орка. А за моей спиной разгорается нешуточная битва. Эльфы с небывалым ранее воодушевлением нападают на дикарей и уруков. Те даже не подозревали, что мы еще способны на подобную прыть.
*Нас ждет победа или смерть.
**Пусть наши мечи испробуют орочьей крови.
Боковым зрением замечаю Леголаса, который виртуозно соскальзывает по лестнице на щите, параллельно награждая иноземных захватчиков стрелами. И не успеваю я опомниться, как это ушастое недоразумение оказывается возле меня.
— Ты обещала, что будешь аккуратна, — чуть ли не рычит от недовольства Аранен, кинув на меня мимолетный, но все равно достаточно внимательный взгляд. — А вместо этого я вижу, что ты чуть не разбила свою черепушку о ближайший камень.
— Рада, что ты заметил, — колко отзываюсь я, обезглавливая дунгарского дикаря. — Специально это сделала, чтобы ты обратил на меня внимание, — с этими словами отпрыгиваю в сторону, уклоняясь от ятагана. Леголас с ловкостью всаживает стрелу в глаз того, кто просто мечтал лишить меня моей белокурой головы.
