– Я мог бы многое рассказать тебе, путь долгий. Например, как твой славный Орден предавал и убивал людей. Прямо как тебя.

– Я не желаю слушать эту ложь. – Утратив всякий интерес к беседе, охотник поторопил коня. Общество Молока начинало утомлять, а впереди был ещё длинный путь.

Горизонт вился вдали тонкой чёрной ниточкой, расплываясь в призрачном мареве раскалённого, вот-вот расплавится, воздуха. Мошкара, роившаяся в поднебесье, дрожала столбами дыма от кострищ. Но ветер, хоть и изрядно ослабший, налетал всё так же часто и внезапно, не оставляя им шанса поживиться путниками. День входил в полную силу, и тени, указывающие на запад, обратились в крошечные лужицы прямо под ногами. Редкая зелень отмечала собой берега обмельчавших рек, радуя привыкший к бурому глаз.

– Извини, – изрёк наконец Гримбо. Его тёплый, полный сокровенной нежности голос не мог не подкупить. Пусть даже и являясь заведомой ложью, мороком древнего колдовства. – Нам ещё очень долго ехать, и тишина не ускорит ход времени. Даже наоборот. Мир?

– Ты говорил, что любишь людей, – выпалил он давно назревшую мысль. – Зачем тогда мучил тех калек? Они безнадёжны и давно должны были спокойно умереть.

– Правильно, они были обречены. Какая разница, когда? Мне было интересно посмотреть… К тому же ты тоже был обречён. Надо было бросить?

– Теперь понятно, – стиснув зубы, процедил Волот. – Ты разочаровал Магистрат своим неповиновением. Ты променял нашу дружбу и доверие на тех девок. Тебя следовало бы убить. И ты смеешь предлагать мне мир? После стольких оскорблений? Серьёзно, Молок? Ты настолько тупой?

Гримбо, искривив лицо в жуткой ухмылке, исподлобья посмотрел на охотника. Казалось, сам мир замер в тревоге перед грядущей бурей. Исчезли, попрятавшись в гнёздах, юркие птицы, стих последний ветер. Сама трава, полноправный властитель этого края, застыла в ожидании, боясь даже шелохнуться. Кони, трусливо выгнув шеи, едва заметно задрожали от страха, большими умными глазами понимающе косясь на посеревшего лицом доктора.

– Ну, что молчишь? – дерзко спросил Волот, со злобным упорством понукая замершую лошадь. Безуспешно, как и попытка привлечь внимание Молока. В его пустых глазах, полных безучастной отрешенности, призрачной завесой слёз блестела бесконечная тоска.

– Значит, так, – хрипло проговорил он. Небрежное движение руки, от которого потемнел воздух, грубо оборвало возмущение охотника – невидимая когтистая лапа схватила его за горло, оставив возможность лишь сдавленно пищать или дышать. На выбор. – Я буду говорить, а ты помолчи. Без обид, но иначе ты не выслушаешь. И не дёргайся особо, будет хуже.

– Да пошёл ты! – прошипел он, судорожно пытаясь разорвать хватку. Но нечто потянуло вверх, оторвав от седла, грозя сломать шею. Оставалось только обмякнуть и прекратить сопротивление.

– Я же говорил, не ёрзай. Очень трудно бороться с желанием прихлопнуть тебя как муху. Слушай и запоминай, повторять больше не буду. Ты пришёл в мой дом с оружием. Ты хотел – и хочешь! – меня убить. Тебя послал Магистрат. А ты не задумывался, почему именно тебя? О, какой непокорный взгляд. Я вижу тебя насквозь. Испытание? Я – древний, как само время, монстр, порождение чёрной магии минувших веков. И они послали тебя. Ученика, одного, без сопровождения и подмоги. Думаешь, они всерьёз рассчитывали на успех? Ты скажешь, что мы – близкие знакомые. Да, я помню тебя в детстве и был другом твоему отцу. Насколько вообще могут дружить создания, питающие взаимную ненависть. Но чем это помогло тебе? Значит, дело не в этом. Так подумай, ради чего хвалёный Орден мог послать тебя на убой.

Хватка невидимой руки немного ослабла, будто Молок действительно рассчитывал получить ответ. Но Волот хранил упорное молчание, одним взглядом пытаясь прожечь в нём дыру. Ненависть и презрение клокотали в душе охотника, подсказывая незаметно дотянуться до кинжала – а там будь что будет. Молок усмехнулся.

– Ну, попробуй ещё раз, – выдохнул доктор, разжав кулак. Его призрачная копия мгновенно исчезла, и Волот, сам схватившись за горло, тяжело упал обратно в седло, жадно ловя ртом воздух. – Только теперь я тебя не пощажу. И кто тогда выполнит приказ?

– Только это тебя и спасает, – едва отдышавшись, огрызнулся охотник. – Ты сам виноват в своей судьбе. Во всех несчастьях.

– Скажешь, что такие, как я, – сеятели смерти, разрушений и всех бед бедных людей?

– Зачем повторять то, что всем известно?

– Вы и сами неплохо справляетесь. Войны, убийства, грабежи и насилие… Человек сам себе тот ещё ночной кошмар, вам других и не надо, поймёшь, когда поживёшь подольше. Если поживёшь. Только и умеете, что убивать друг друга.

– Я не обязан слушать тебя. И не буду.

– Я знаю. Вы слишком глупы и тщеславны для обсуждения собственных пороков. А чужие – пожалуйста. Готов поспорить, даже тебе не избежать этого. Закончишь жизнь в петле.

– Я не слушаю.

– Знаю. Надеюсь, теперь ты наконец поймёшь, что здесь происходит. И кто главный.

– Сам тогда и веди, – буркнул Волот, крепко сжимая кулаки, чтобы унять дрожь. Приказ Магистрата диктовал определённые правила поведения, и в очередной раз пытаться убить демона, который пощадил тебя и согласился на путешествие до Зелёной крепости, явно нарушало множество предписаний.

– Нет, – с невозмутимым весельем отозвался доктор, поторапливая коней щелчком пальцев. Казалось, его совершенно не смущают чувства спутника, способного прирезать доктора ночью. Ну или хотя бы попытаться. – Поведёшь ты. Должны же мы сохранять хоть какие-то приличия.

Глава 5

– Кажется, нам в ту сторону, – неуверенно предложил Гримбо. Пустынная дорога, над которой нависали низкие ветви деревьев, абсолютно ничем не отличалась от своей сестры-близняшки, тянущейся в противоположную сторону. Усталый взгляд, скользящий по пыльной колее и цветущей в вечном спокойствии придорожной зелени, цеплялся лишь за пограничный столб. Высокий, отполированный сотнями прикосновений, с прибитым к самому верху колесу от телеги, он уныло шелестел истлевшими девичьими ленточками, привязанными на удачу.

– Определись уже. Разве так трудно посмотреть по Солнцу?

– А ты его видишь? Всё в облаках, ещё и деревья. – В подтверждение своих слов он указал на чистое голубое небо, нещадно морщась на ласковом свете. – Вот-вот пойдёт дождь.

– Ты же древняя тварь. Я думал, вы знаете больше обычного человека. Или хотя бы вспомни, это же твоя деревня – я местных краёв не знаю.

Гримбо, пристально всматриваясь в безмолвный лес, не спешил с ответом. Лёгкая дымка утреннего тумана овевала стволы деревьев, прячась от утреннего солнца. Будто дикий хищник в засаде, он повёл носом по ветру, осторожным жестом призывая к тишине недовольно бубнящего Волота.

– Чую кровь, – наконец сквозь зубы выплюнул он. – Недалеко.

– Где?

– Вон в той стороне, – отрывисто объяснил он. Облачко пара, несмотря на летнее утро, вырывалось из его рта вместе с каждым словом, свидетельствуя о колдовстве. – Человеческая. Старая. Много.

– Спешиваемся. – Устало слетев с седла, он едва удержался на ногах. Долгое беспрерывное путешествие давало о себе знать. – Нужно проверить.

– Они мертвы. Смысла нет.

– Мне будет полезно размяться, – резонно заметил охотник, растирая опухшие ноги. – Если хочешь, оставайся.

– Пустая трата времени. Нашего времени, Вол. Они там все мертвы, гарантирую. Смысла нет.

– Знаешь что? А я, пожалуй, пройдусь.

– Постой, я с тобой.

– Ну уж нет. Ты останешься. Кто-то же должен… Например, следить за лошадьми?

– Уверен? – Полный тревоги окрик заставил его остановиться. – А если что случится?

– Ты сам сказал, что они дохлые, – бросил Волот через плечо, немедленно продолжив путь. Последние слова, предназначенные для Гримбо, мог услышать только сам лес, окончательно поглотивший охотника. – Вот и посмотрим, не ошибся ли.

«Я всегда прав», – запоздалым эхом пронеслось в мыслях. Оскалившись, резко тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Лес принял его под сень пушистых ветвей елей, синева которых кружилась вязким смолянистым воздухом.