Риэль видела все это – и всадников, и их магию, но смотрела лишь на одного Одрика.

Только он один имел значение для нее. Неважно, что он обручен, неважно, что он будет с Людивин, и пусть провалится в бездну весь королевский двор.

Одрик принадлежал только ей одной, а эти люди хотели его убить.

Острая, как клинок кинжала, необузданная ярость вскипела в ней.

Как они смеют посягать на него?

Она пришпорила Малию и, понукая ее резкими криками, помчалась на них.

Даже Одрик не сможет справиться со всеми врагами, особенно если он безоружен, а Риэль знала, что сегодня он не взял с собой ничего. Когда она предложила ему спрятать в одежде какие-нибудь из магических артефактов, хотя бы не самые мощные, он решительно отказался. Оружие против правил, Риэль. Даже мои кинжалы. Ты это прекрасно знаешь.

Если бы с ним был Иллюминор, его меч, не было бы никаких вопросов. Но Одрик не мог призвать солнечный свет без своих артефактов. Даже Святые не способны были на это.

Никто не мог, и Риэль знала это – никто, кроме нее одной.

В одно мгновение весь труд ее наставников, долгие годы обучавших подавлять свои инстинкты, контролировать ее силы, данные ей от рождения, пошел прахом. Запертая наглухо дверь, дверь в ее сердце, распахнулась настежь.

Она выбросила вперед руки, словно могла остановить убийц одной своей яростью. Жар охватил ее тело. Кончики пальцев превратились в десять горящих точек.

Пламя с двух сторон охватило ее и выстрелило в сторону нападавших двумя огненными смерчами. Мир содрогнулся. Шипение огня разорвало воздух пополам. Она увернулась от летящих комьев земли. Малия дернулась под ней, испустив пронзительное ржание. Риэль едва удержалась в седле.

Она услышала панические крики и оглянулась. Почерневшая земля позади нее выглядела так, словно ее разорвали чудовищные когти. Всадники, скачущие за ней, резко останавливали лошадей, разворачивая их, скакали прочь от истерзанной земли.

Под Риэль тяжело ходили от судорожного дыхания блестящие, потные бока Малии. Она слишком сильно гнала лошадь. Ей не следовало скакать так быстро.

Но Риэль не желала останавливаться.

Там, впереди, убийцы из Борсвалла. Они каким-то образом обогнали их с Одриком, выскочили перед ними на перевал, перекрывая Одрику путь в город, пытаясь перехватить его, прежде чем он сумеет туда добраться. Огромные валуны скатывались с горных склонов по обе стороны перевала и, врезаясь друг в друга, взрывались комьями грязи и камнями, разлетающимися в разные стороны. Другие участники скачек пытались увернуться от обломков, но лишь некоторым это удавалось. Несколько всадников упали и больше не поднялись.

Риэль хотела остановиться, чтобы помочь хотя бы одному из них, тому, что упал рядом с ней, но потом увидела блеск копья наемного убийцы, из которого вырвались липкие комки пламени, направленные прямо в Одрика. Наемник оказался огненным магом! Языки пламени въелись в плащ и сапоги принца. Он наклонился, уворачиваясь от огненного всполоха над головой, и развернул лошадь направо. Воздух вокруг него мерцал, дрожал и вскипал пузырями. Может, это его солнечная магия рвется наружу? Риэль изо всех сил сжала коленями бока Малии. Туда! Скорее!

Боги! Если с ним что-нибудь случится, если он умрет раньше, чем она успеет ему сказать…

Земля разверзлась по обе стороны от нее. Яростный огонь вырвался из земли, разорванной ее силой, опалив лицо жаром. Полетели камни, один со скоростью снаряда врезался в плечо всадника, скачущего следом и пытающегося свернуть с ее пути… всадник упал.

Чувство вины пронзило ее, но в этот миг Малия жалобно, растерянно заржала. Что-то было не так. Лошадь спотыкалась.

Риэль качнулась, едва не упав с лошади. Она резко откинулась назад и вдохнула полный рот дыма.

Малия снова заржала – это был страшный, отчаянный вопль ужаса и боли, переходящий в хрип. Риэль почувствовала, что ее ноги охвачены огнем. Жар был повсюду вокруг нее.

Но там, впереди, был Одрик, окруженный врагами.

Риэль снова послала Малию вперед. Ее окружал дым, пламя, грохот падающих камней. Дурманящая эйфория от ощущения собственного могущества, охватившая Риэль, была настолько ошеломляющей, что она с трудом могла удержаться в седле, с трудом могла соображать и даже дышать.

Что-то горело совсем близко, почти рядом с ней.

Впереди мелькнула яркое цветное пятно, раздался мужской крик: Одрик, пытаясь оторваться от преследователей, изо всех сил погонял коня. Но люди Борсвалла уже почти нагнали его.

Риэль облизнула губы, ощутив соленый вкус пота.

У нее не было с собой никакого оружия. Почему она не взяла с собой оружие?

Ближайший к ней наездник обернулся в седле и вдруг вскрикнул от ужаса. Он поднял над головой топор, откидываясь назад. Лошадь под Риэль ринулась вперед и, громко, пронзительно заржав, споткнулась. Этот человек был магом – мастером металла; он направил поток магии из тела через артефакт и толкнул Малию влево, затем вправо и снова влево. Кислый привкус металла в воздухе заставил Риэль крепко зажать рот. Она выбросила вперед руку и направила на него всю свою силу, порожденную неудержимым гневом, который сейчас испытывала к врагу.

Жар прошел сквозь нее, от живота к пальцам. Ослепительно-белый шипящий сгусток энергии полетел на всадника и окутал его золотым коконом. На мгновение он застыл, очерченный ярким светом, а уже в следующую секунду корчился на земле, лежащий рядом с ним топор превращался в пепел.

Риэль промчалась мимо него. Она задохнулась от его запаха, от вида обуглившегося месива, которое когда-то было телом человека.

Точно так же, как когда-то ее мать.

В тот день они были дома, кругом горели свечи. После вечерней молитвы мать принялась отчитывать ее, Риэль рассердилась – и вдруг вспышка света.

Девушка взглянула на свои руки. Ее перчатки для верховой езды были обуглены, на ладонях появились кровавые разводы. Она развернула руку ладонью вниз, затем снова вверх. Бело-золотое сияние, мерцающее под ее кожей, мигнуло, затем совсем исчезло.

Солнечный свет.

Магистр Гиллори могла бы гордиться ею – истинным солнечным магом, той, которая может достать солнце голыми руками.

Она громко отчаянно расхохоталась. Что с ней происходит? Ее тело было разгорающимся костром, растущим вверх и вширь, и она не могла остановиться, сдержать это пламя.

Она уронила поводья, инстинкт кричал ей, чтобы она потянулась за оружием, и хотя ее рука схватила только пустой воздух, ее ладони потрескивали от жара. Ослепшая, в полном отчаянии, она с силой выбросила руки в сторону всадников из Борсвалла. Невидимая сила швырнула их на землю. Их лошади, освободившись от всадников, понеслись прочь, обезумев от страха.

Риэль оглянулась вокруг себя, ее подташнивало. Мир содрогался позади нее, простирающийся перед ней путь был покрыт паутиной трещин. Она чувствовала, что и ее разум так же разодран в клочья, как если бы ее сила разрушила все сдерживающие ее границы.

Где Одрик? Она дико оглядывалась в дыму и пыли.

– Риэль! – услышала она знакомый голос.

Одрик! Он шел, прихрамывая. Должно быть, она сбила его с лошади, как и его врагов. Риэль подстегнула Малию, направляя ее к принцу. Но Одрик при виде нее отшатнулся. Что-то ужаснуло его настолько, что он переменился в лице.

Что он увидел?

Толстая черная стрела просвистела мимо нее.

Риэль дернула поводья, разворачивая лошадь так резко, что сама почувствовала во рту вкус крови от порезанных мундштуком губ Малии. Она бросилась на человека, который стрелял в нее. Тот развернулся к ней лицом и, достав другую стрелу, наложил ее на тетиву.

Но только целился он не в нее, а в Одрика.

Риэль крикнула Одрику, предупреждая об опасности, а сама пришпорила Малию, посылая ее вперед, чтобы встать между ним и лучником.

Но Малия сделала несколько неуверенных шагов, а потом Риэль почувствовала, что падает. Она взглянула вниз. Лошадь под ней представляла собой ободранное кровавое месиво, пятна ее серой шкуры обуглились и дымились.