Кое-как приведя себя и свою кровать в порядок, я решила, что устрою себе день одиночества и самоанализа. Иван больше мне не друг, у Оли и Сани своя жизнь, маркетинга сегодня нет. Значит, я с чистой совестью могу прогулять.

Я закинулась «но-шпой», сделала себе большую кружку какао, бутерброд с сыром и колбасой, закуталась в теплую шерстяную домашнюю кофту и засела в своем любимом гнезде — в большом мягком кресле у окна. Широкий подоконник служил мне столом, а иногда и сиденьем. Я настояла на том, чтобы мама с бабушкой убрали с него все горшки с цветами, а штору задвигала только на ночь. Тут была моя творческая мастерская, и я проводила в этом уютном месте много времени, слушая музыку, читая, играя на гитаре или просто мечтала, пялясь в окно.

У меня была одна любимая фантазия, о том, что однажды какой-нибудь прекрасный парень из дома напротив, заметит меня в окне и начнет искать встречи со мной — загадочной девушкой с гитарой.

Но никто меня не искал. Только несколько раз соседи снизу стучали по батарее, когда я играла и пела слишком громко.

После завтрака я решила что-нибудь почитать. Мне нужно было полностью разгрузить мозг, занять его какими-нибудь отвлеченными мыслями. Я окинула взглядом свою полку с книгами, но там все было перечитано на сто раз: Булгаков, Ильф и Петров, Толкин, Беляев, Лавкрафт и другие. Тогда я решила проинспектировать шкаф в гостиной.

Там я нашла толстый сборник фантаста Роберта Шекли. «Фантастика! То, что надо! Иные миры помогут забыть этот!» — подумала я и с воодушевлением начала читать.

Первым в сборнике шел роман «Варианты выбора». Я погрузилась в чтение и с первых же строк прониклась сочувствием к герою Тому Мишкину. Бедняга сделал аварийную посадку на неизвестной планете из-за поломки некого технологического узла корабля. Лететь дальше нельзя. Заменить узел можно, но он лежит на каком-то дальнем складе, черти где. Чтобы добраться до тайного склада, Мишкину выдают робота — проводника.

По ходу дела выясняется, что Робот во-первых не предназначен для этой планеты, во-вторых обладает своеобразным характером и философским складом ума. В результате эти двое оказались замешаны в водоворот галлюцинаций — порождений враждебной планеты. Многочисленные галлюцинации описаны как совершенно сумасшедшие приключения странной парочки и множества других чудаковатых персонажей, после которых они так сильно видоизменились и утратили индивидуальность, что автору надоела вся эта кутерьма, и он прямо по ходу действия придумал и внедрил в роман совершенно нового героя и новые события, никак не связанные с основной фабулой.

Никогда прежде я не читала ничего более безумного и гениального одновременно. Я проглотила этот небольшой роман буквально за полдня, и погрузилась в раздумья.

Может быть, как Том Мишкин, в поисках детали для корабля потерял самого себя, так и я в поисках любви и признания потеряла какую-то важную часть своей души?

Но кто ее забрал? Иван? Д.? Маус? Жизнь стала такой неопределенной и необузданной. Она прокатилась по мне своими шипованными колесами. Теперь мое сердце изранено, и я не знаю, что делать и чего хотеть дальше.

Хотя нет, конечно, все не настолько ужасно. Я по-прежнему хочу любви и музыки. А то, что я не знаю, кто мне больше нравится Д. или Маус, так это не проблема. Никто из них никогда не станет моим, так чего страдать впустую?! На этом варианты выбора исчерпаны. Выбора нет. Без вариантов.

Главное, что теперь в отношениях с Иваном есть ясность. И она имеет вид большой жирной точки. Было грустно, но зато это избавляло от мук совести и стыда перед Бультерьершей. Теперь я больше не была ее соперницей. Хотя бы одно это обстоятельство позволило мне успокоиться и бесстрашно взглянуть в глаза будущему, а затем перебраться в кровать, закутаться в одеяло и уснуть.

Мой сон прервала мама. Оказалось, я проспала до самого вечера. Мне все-таки удалось исчезнуть из постылого мира, так что, что Настя и Катя обеспокоились и пришли вытаскивать меня из паутины грез.

— Ник, проснись, уже семь часов, к тебе девчонки пришли, — сказала мама, погладив меня по плечу, и включая настольную лампу.

Я нехотя открыла глаза. В полумраке ко мне крались две дорогие моему сердцу темные фигуры.

— Ника, ты жива? — осторожно спросила Катя.

— Не дождетесь, — пробурчала я, поднимаясь на кровати.

— Девчата, ужинать будете? — спросила мама.

— Будем, тёть Юль, — с готовностью откликнулась Настя, и мама, кивнув, отправилась на кухню.

Едва за ней закрылась дверь, Настя напустилась на меня:

— Ник, ты что, прогуляла?! Не похоже на тебя. Что еще случилось?

— У меня живот болит.

— Расцвела в саду акация…, - пропела Настя, — А ты боялась!

Я только кивнула.

— А мы к тебе с новостями, — радостно сообщила Катя, — в эту субботу, в новом клубе на Широкой речке будет тотальный брутал — метал — сходняк. Там будут все! И угадай, у кого есть флаеры?!

— У Сары Бернар?

— Что ты несешь, какой еще Сары?! Мне сегодня в деканате дали, прикинь, наши парни из параллельного потока играют блэк-метал и будут там выступать. А еще там будут «МэМэ», а диджеем будет Макс!

— Я не пойду, — ответила я.

— Э-э, почему? — завопила Настя, — Даже Илья пойдет на костылях.

— Я не хочу никого из них видеть.

— А вдруг они хотят тебя видеть? — предположила Катя.

— Это их проблемы.

— Ну, с Даней все ясно, но Макс в чем виноват? — удивилась Настя.

— Мне стыдно, я боюсь с ним видеться.

— Брось, ерунда, с кем не бывает, — Настя скорчила пофигистическую гримаску.

— Он будет думать, что я девушка легкого поведения.

— Он сам парень легкого поведения, а ты ему нравишься, — сказала Катька.

— Да мы же в жизни с ним не о чем почти не разговаривали, зато уже переспали! Я ни фамилии, ни возраста его не знаю, ни чем занимается. Ужас!

— Далась тебе его фамилия! Он классный и он диджей, пожалуй, достаточно информации для того, чтобы весело проводить с ним время! — рассмеялась Настя, — А лет ему столько же, сколько Илье, вроде. По крайней мере, я так помню.

— А прикиньте, если у него фамилия какая — нибудь противная и ужасная! Например, Отрыжкин, или Гадов?! — предположила Катя.

— Нет, лучше Желтков! — моментально подхватила Настя.

— Как маньяк у Куприна? — уточнила Катя.

— Но, Макс не маньяк, — решила я защитить предмет своей тайной страсти, и подумала, что из нас двоих маньяк скорее я.

— Еще какой маньяк, это же надо было додуматься — снять колготки со спящего человека! — Настя недоуменно потрясла в воздухе скрюченными пальцами.

— А вы знаете, что в конце 80-х на самом деле был такой «маньяк черноколготочник», правда он не снимал, а надевал колготки на своих жертв! — тихим зловещим голосом сказала Катя.

— Кошмар! — я забралась обратно под одеяло прямо с головой и оттуда сказала — Фу! Теперь я точно не пойду. Он мне опротивел!

— Это же хорошо! Помнишь, песенку из «Собаки на сене»? Если вы на женщин слишком падки, в прелестях ищите недостатки! Он тебе опротивел, и ты не будешь больше мучиться от страсти, — подытожила Настя.

— Все, решено, отныне он не Маус, а маньяк Желтков! — изрекла Катя.

— Кто тут маньяк желтков? — спросила бабушка, неожиданно входя в комнату, — В них много холестерина, вредно для сосудов, белки полезнее!

Мы втроем дружно принялись ржать. Бабушка не поняла нашего смеха и сказала, что на кухне нас ждет ужин: жареная картошка и овощной салат.

— Ну, все, теперь мне опротивел не только он, но и яйца в принципе, — сказала я, когда мы приступили к еде, — Вот, чего вы добились!

— Ты про какие хоть яйца? Если про мужские, то я их тоже как-то не очень, — продолжая ржать, спросила Настя, ее уже несло в ее любимую «пошлую» тему.

— Настя, мы же едим! — воскликнула Катя.

— Ладно — ладно! Кстати, очень правильно пожаренная картошка! Корочка хрустящая, во рту тает, — ответила Настя, — Я даже не знаю что лучше — эта картошка или любовь мужчины!