— Ней-я, а Нея, — позвала она меня таким голосом, что я поняла, отвертеться не получился. Сейчас начнется допрос с пристрастием.

— Что?

— О чем ты сейчас думаешь?

Дум у меня было много, но явно не все они интересовали спрашивающих, а я не собиралась все выкладывать. Поэтому ответила в настроение.

— На автора злюсь, — это ведь тоже было правдой.

— Почему? Он же дал тебе передышку. Я вот сразу поняла, и Солька, и Вирка, — девчонки повернулись ко мне и кивнули подтверждающе. — Теперь тебя испугаются трогать хотя бы до приезда Фаргуса. Автор тебя от Руста защитил, и остальных, кто бы решил полезть к тебе. Разве ты не поняла?

— Поняла, Сапфир, но мне такое внимание не нравится. Я рассчитывала, что буду сидеть тихо-мирно, не привлекая к себе внимание. Но я правда не могу пройти мимо несправедливости. И как это совместить? Как думаешь, если я только на учебу и в библиотеку буду ходить, а остальное время здесь, мой план сработает? Я пока не буду в столовую ходить, ты поможешь мне? Захватишь булочек-пирожков? Мне много не надо, буду здесь есть.

— И сколько ты так будешь прятаться? Всю учебу? — влезла уже Вирка. — Несправедливость кругом так и будет.

— И что, предлагаешь не замечать? Пройти мимо? — закусила я нервно губу. — Ну а так что? Автор дал передышку до приезда Фаргуса. Ну приедет он, все поймут, что автор ошибся. И что тогда?

— А все уже переключатся на него, он катастрофа ходячая, о тебе и забудут, — беспечно махнула рукой Солька.

Я замолчала. Сапфирка переглянулась с девушками и снова позвала:

— Ней, а Ней…

— Ну чего?

— Расскажи, кто тебе сегодня приснился, — фыркнула она в ладошку.

Вот любопытная! Но глаза на меня подняли все, ожидая ответа.

— Не поверите. Я так крепко спала, что, если даже кто и приснился, я не помню, — честно ответила я.

Почти честно. Раздался разочарованный вздох. Девочки уныло вернулись к учебе. А я вспомнила сон и покраснела. Он был настолько развратно-эротического содержания, что я, даже если бы помнила, кто со мной все это проделывал, все равно бы не сказала. Но я не помнила лица. Объятия сильных рук, поцелуи, ласки, все, что он проделывал со мной — помнила. От чего бросает в жар и внизу живота ноет. А лицо исчезло сразу после того как меня резко разбудили.

Домашку мы с Виркой в библиотеке сделать успели, и я достала книжки о магии. Потом сяду конспекты переписывать. Рука до сих пор еще болит, столько я никогда не писала, как сегодня. Уже перед сном Сапфирка, пристроившись на кровать напротив меня и глядя, как я хмурюсь, спросила задушевно:

— Какие проблемы, Ней?

— Думаю, как денег быстро заработать, — призналась я. — Столько всего надо купить. А кем могу устроиться? Какие у меня таланты? Никаким ремеслом не владею, кто меня учил? Всю жизнь служанкой работала. Убиралась, стирала, воду таскала, за животными ухаживала, ягоды собирала, да все в таком духе. Чтобы таким трудом много заработать, и работать много придется. А как с учебой совместить? Мне еще два месяца нагонять, а тут и ежедневно столько задают, что головы не поднять.

— Петь умеешь? На инструменте играть?

— Нет, откуда? — поморщилась я.

Этому только благородных обучали, а меня Фокси грамоте обучил, и то хорошо.

— Зелья варишь? В аптеку, например, устроиться помощником или к лекарю? Они хорошо платят.

— Нет, рано еще, ничего не знаю, — совсем расстроилась я.

Сапа пожала плечами.

— Не расстраивайся, что-нибудь придумаем. Я на это мастер, — озорно улыбнулась она. — Мне проще, я в камнях хорошо разбираюсь, мне артефакторы хорошо платят за помощь. Да и к ювелирам заглядываю, если просят.

— Скажи, что это было сегодня? — спросила я. — Что за прозвище?

— Меня все так зовут, — беспечно махнула она рукой. — Не обращай внимания, я привыкла.

— Но почему?!

— А что, не похожа? — лукаво спросила она меня.

Я чувствовала, что ей важен мой ответ. Если совру, искренности между нами уже не будет. Обижать чудесную девушку тоже не хотелось.

— Красота твоей соломоны все перекрывает, — честно сказала я. — Я считаю тебя очень привлекательной. Когда с тобой общаюсь, замечаю только глаза необыкновенной красоты и чудесную улыбку. Но я имела в виду другое… я подумала, может, ты имеешь отношение к самой Паучихе? К ее роду? Поэтому тебя так прозвали?

Глава 29

— Боги с тобой, — взмахнула она на меня руками, — что ты, что ты, сплюнь три раза.

С условием что она теперь маг, а ведет себя как простолюдинка, выглядело это очень смешно, и я улыбнулась. Она тоже поняла и тихо рассмеялась.

— Да уж. Старые привычки так просто не искоренить, да? Я родилась на рудниках и провела там все детство. Там все, кто рождаются, такими растут, и взрослые становятся, если долго находятся. Это влияние миллериума, ты знаешь?

Я знала, но знать мне это было неоткуда, поэтому покачала головой. Сапфира кратко пересказала то, что я знала о рудниках. Во всех рудниках, где добываются так нужные богачам драгоценные камни, всегда находится еще и миллериум. Это то, что скрывают от всех. Страшная тайна. Потому что миллериум влияет на магию. Он ее уничтожает.

Поэтому маги так боятся миллериума и скрывают всю информацию о нем и рудниках. Но вот так бывает в жизни, камни нужны магам, а где камни — там смерть магии. На рудники маги не суются. Но и отдать их во владение никому не могут — золотая жила же. Вот и крутятся как тот уж на сковороде.

Рудники берегут и охраняют, и вместе с тем боятся. А работают там каторжники, да наемники. Со временем образовались и поселения. И семьи заводились и дети рождались. Детский труд там особо ценился, ибо не каждый взрослый может юркнуть в узкую шахту и разведать пути по узким лазам. Об этом, конечно, не говорилось, но люди всегда шепчутся. Я же говорю, тайное всегда становится явным.

— У меня есть припрятанный миллериум. Я его в тайнике в городе держу, чтоб никто не прочухал, — шепнула Сапфир, наклонившись ко мне. — Маги засекут его быстро — от него голова ужасно болит. Хочешь, я тебе его как-нибудь покажу?

— Хочу, конечно, — заверила я. — А почему он на тебя не подействовал? Ты же должна была лишиться магии на рудниках?

— Так у меня ее не было, — сказала она, — я оттуда убежала в двенадцать зим. Останься, я бы умерла через пару зим. А дар у меня недавно открылся только, полгода как.

— Но как так бывает? — растерялась я. — Ты же не веришь в эти сказочки про дар богов? Все люди, у которых якобы дар проявляются — получают его по наследству от родителя, являясь его внебрачным ребенком. Это всем известно.

— Ну, я точно не дочь мага, откуда ему на рудниках взяться?

— Мама твоя, может, сбежала от него и спряталась на рудниках, — предположила я.

— Да ты, мать, Милорады Буржуан начиталась что ли? — прыснула Сапфирка. — Всю свою недолгую жизнь она там прожила. Дочь заключенных, в пятнадцать от такого же залетела, меня родила, умерла, когда мне и шести зим не было. Так что, извини, ничем я кроме шуткой богов объяснить свой дар не могу. Просила я их как-то помочь мне, вот и откликнулись на мольбы сиротки. Да и не сильный у меня дар, зато работа хорошая будет.

В принципе, почему бы и нет, подумала я, вспомнив свою историю с Фокси. Может, он тоже вмешался в судьбу этой девочки. Только с какой целью? Если боги вмешиваются, вряд ли для того, чтобы подарить спокойную размеренную жизнь, о которой мечтает Сапфирка.

— Не буду спорить, — сказала я и зевнула. — Не так давно я поняла, что ничего об этой жизни не знаю. Я свой дар тоже только месяц назад получила.

— Послушай, — замялась я. — А исцелить твое тело нельзя?

— Нет, — спокойно ответила она. — Слишком поздно. Магия бы смогла мне помочь на раннем этапе. Слишком много времени прошло.

— А если сильный целитель? Типа императорского мага-лекаря? — с надеждой спросила я.

Нет, ну как тут смириться, что магия есть, а помочь не может. Для чего она тогда нужна?