Может, Руст и хотел меня выследить и поймать в каком-нибудь закоулке, но шансов у него на это сегодня не было. Вирка неслась на такой скорости в библиотеку, что я просто пустилась за ней бегом. В библиотеке мы просидели до ужина. Сначала я получила учебники, потом, памятуя наставления Эрвина, долго выбирала детские книжки об основах магии, где было бы побольше информации и попроще изложение.

Затем мы делали домашнее задание, а еще и готовила заданный Минейрином доклад. Старалась писать поменьше, потому что впереди, на ночь меня ждало переписывание конспектов Вирки за предыдущие два месяца. С чего-то надо начинать.

Когда краем глаза я вместо того, чтобы зубрить растения из степей Рамулы, подглядывала и зачитывалась прикрытой от Виркиных глаз учебниками детской книжкой, я получила от нее толчок локтем в бок. Я сначала испугалась, что она заметила и сейчас отругает за то, что я отвлекаюсь. Но она зашипела, косясь в сторону:

— Смотри, и эти тут. Глаз с тебя не спускают. Что им надо?

Я подняла голову, среди незнакомых адептов, которых было полно в библиотечном зале, в отдалении напротив нас сидела четверка Антуаша (я не ошиблась, он у них был главный). В руках Эрвина и Рина было по книжке, Антуаш и Морай были обложены несколькими и что-то конспектировали. Время от времени они переговаривались и поглядывали в нашу сторону.

— Не преувеличивай, они просто занимаются.

— Угу, у Рина в руках последний сентиментальный роман от Милорады Буржуан. Он веселится, читая, а Эрвин застрял уже полчаса на одной странице, — сдала парней остроглазая Вирка. — Антуаш и Морай занимаются, но что-то тоже без энтузиазма. Куда интереснее смотреть на тебя и перешептываться.

Я в это время еще немного поозиралась, в одном углу заметила Руста, делавшего вид, что занят чтением.

— Тогда посмотри туда, — показала я Вирке на него. — Вероятно, благородные кироны решили, что Руст представляет для нас опасность и защищают нас.

— Благородные кироны, — хмыкнула Вирка. — Ты вроде не дура, Нея. Как думаешь, кто из четверки на тебя глаз положил?

— Вирка! — притворно-возмущенно ахнула я. — Не думала, что тебя интересуют такие вещи! Только учеба.

— Почему нет? — не смутилась та. — Все эти союзы — это расстановка сил в академии, а в будущем и в политике. Все конфликты и дружеские союзы происходят сейчас, во время учебы. Представь, через лет сто, наши потомки тут будут разбираться, почему его светлейшество придворный маг Ан не любит военачальника его светлость Эра и к чему приведет их противостояние. А всего-то во времена учебы они не поделили девушку на четвертом цикле обучения.

— Интересно мыслишь, — хмыкнула я. И не удержалась, чтобы поддеть: — Для бывшей служанки.

Она улыбнулась, оценив мою ответочку. Но оправдалась.

— Наш хозяин очень любил политику. Ни одного вечера не проходило без политических дебатов на несколько часов. Все придворные мне как родные, я знаю о них то, что даже наверное и они о себе не подозревают, — хихикнула она. — Признаться, было время, когда бубнеж хозяина про этот незнакомый высший свет меня раздражал, но сейчас мне даже иногда не хватает этих разговоров.

Глава 25

— Ты — дочь хозяина? — осторожно спросила я.

— Не знаю, — быстрым ответом Вирка закрыла тему, и я не стала допытываться.

У каждой у нас были секреты, и мы имели право их хранить.

Пока Вирка не обозначила присутствие магов, я увлеченно занималась. Но теперь, то и дело отвлекалась, бросая на них взгляды. Стараясь не пересечься с их. Но не всегда получалось. Когда мои взгляды с кем-то встречались, я хмурилась и отворачивалась. Потом меня отвлекла сценка, произошедшая за их столом.

К их столу подошла та магичка, которая толкнула меня утром после завтрака. Она села рядом с ними и недовольно что-то выговаривала. Так как в библиотеке все старались сохранить тишину и переговаривались тихо, а магичка над этим не заморачивалась, то кое-какие обрывки фраз до нас долетали.

— …И что, на тренировку не пойдете? — послышался недовольный женский голос. — Пропустите ради докладов? У всех сразу?

— Да, мы провинились, сцепившись с четверкой Маргуса, — спокойно ответил за всех Морай.

— И поэтому Рин читает роман «Огненное сердце большой любви»? — магичка кинула в нашу сторону гневный взгляд.

— Кто это? — в это время быстро прошептала я Вирке.

— Уржина, невеста Морая, — закатила глаза Вирка. — Та еще с…терва.

— За меня его напишут рабыни, лапушка, — ответил Рин Уржине. — Если бы у Морая они были, ему бы не пришлось здесь чахнуть над книгами, а он бы развлекал тебя. Или бы послушал мое чтение этой поистине развлекательной книги. Ты не читала еще, Уржина?

— Я такое не читаю, — вздернула нос магичка.

— А зря. Это очень смешно, рекомендую. Вот послушай, к примеру: «ее растерзанные босые ноги вынесли ее к реке, в которую она с наслаждением их бросила, упиваясь прохладой воды. Но частое дыхание оборотня, которое она чувствовала где-то там, в глубине леса, заставляло ее двигаться дальше, через реку, прыгая по воде… — тут раздался общий ржач пытавшихся сдержаться до этих слов магов и заглушил окончание фразы, которую Рин уже простонал, корчась от смеха: — к зовущим своей защищенностью белокаменным стенам форта, мелькавшим вдали сквозь серебристую при свете звезд листву леса.

Я сама уже хрюкала, прикрывшись книгой, чтобы никто не заметил. Вирка последовала моему примеру, прикрылась учебником, и мы старались беззвучно смеяться, глядя друг на друга, но не получалось. Сдавленное хрюканье выдавало нас обеих.

— И что здесь смешного? — не поняла Уржина.

— Да все, — простонал Рин. — От первого до последнего слова. Растерзанные босые ноги — растерзанные кем? Тем оборотнем, чье дыхание она каким-то образом слышала далеко в лесу? Она что, слухачка? Это бы все объясняло. Но у девушки дар целителя. Целителя! А она при этом опускает истерзанные все же, наверное, а не растерзанные, ноги в воду и упивается ее прохладой? Я не спрашиваю как можно упиваться прохладой ногами? Но ты представляешь, во что превратятся твои ноги, если ты будешь бежать босой по лесу? И что она почувствует, когда порезы соприкоснутся с водой? Вместо того чтобы их исцелить, она… — тут он заглянул в книгу и снова согнулся от смеха, — она их бросает в воду… аха-ха-ха… бросает… ноги… не могу. Нет, объяснять это совсем не смешно.

— А форт построили из белого камня специально, чтобы видеть его в ночи издалека? — стараясь сохранять серьезный вид, поинтересовался Морай, и вся четверка снова зашлась в смехе.

— Чтобы ноги туда вынесли. Растерзанные. Вместе с оборотнем. А прыгала по воде через реку как вам? — Рин уже бился в истерике.

Надо признаться, что мы с Виркой тоже. Красные от натуги, мы очень старались не засмеяться вслух, но на последних словах не выдержали и захохотали в голос. Скрываться за учебниками уже не было смысла, мы склонились над ними, делая вид, что наткнулись на что-то смешное в них.

Парни бросили на нас заговорщицкий взгляд и улыбнулись как сообщникам. Это не укрылось от Уржины, и она обиженно привлекла к себе внимание.

— Ладно тебе Рин. Простолюдинкам нравится читать такие глупости. Это заставляет их забывать о той серости, в которой они живут. Недаром у автора большие тиражи, кто-то же тратит свои последние медяки на такое.

— Вообще-то, я заметил книжки этого автора под подушкой в вашем общежитии у магичек, — не удержался от колкости Рин. — Хотя, наши рабыни тоже такое читают. Поэтому я решил полюбопытствовать. И не пожалел, — бросил он плутовской взгляд в нашу сторону.

— Вот видишь, — словно не слышала первое замечание, сказала Уржина. — Кстати, где они? Почему не пишут доклады Антуашу и Эрвину? Для чего они тогда? Вы их очень балуете, — назидательно сказала Уржина.

— На экзамене за меня тоже рабыни будут отвечать? — поинтересовался Антуаш.

— Вот именно. И вы меня отвлекаете, — Эрвин встал и пересел от компании за соседний стол. Уткнулся в книгу.