– Ты издеваешься? Ты подарил мне кольцо только-только, на прошлой неделе! Мы даже не обсуждали саму дату возможного венчания… Черт, да какого на хрен венчания?! Ты вообще, представляешь, что это такое? И разве я тебе не говорила, как отношусь ко всем этим… показательным шоу-представлениям?..

– Я помню! Ты никогда в детстве не вела свадебных альбомов и не планировала проведения собственной свадьбы за двадцать лет вперёд. Но неужели ты всерьез думала, что я, вся моя семья (да и твоя, кстати, тоже!) согласятся на пятиминутное посещение регистрационного стола в мэрии? Для тебя это может и идеальная свадьба, особенно исключая традиционный праздничный банкет, приглашение рок-группы со съемочной командой и какого-нибудь массовика-затейника, но только не для меня! Я хочу видеть свою невесту лежащую, как ты сейчас на атласном покрывале в номере-люксе для новобрачных, в роскошном белом платье, с длинной фатой, с приоткрытыми от томного желания губками и с не менее томным взглядом в своих широко распахнутых глазках! Ты даже представить не можешь, насколько меня заводит эта картинка!

– А белый банный халат тебя, значит, не вставляет?

– Возможно я бы простил тебя за такие слова, включая и сам халат, если бы находился в этот момент с тобой и прямо над тобой! Но поверь, свадебное платье оттенка слоновой кости или молочного жемчуга превращает мой мозг в кипящий вулкан! Я в буквальном смысле становлюсь неуправляемым, в точь-точь, как в ту ночь. Завожусь с полуоборота. И в этом только твоя вина, Эллис Льюис! Другой на твоем месте я совершенно не вижу и не хочу видеть когда-либо вообще!

Брайан, черт тебя дери, только не сейчас. И уж тем более не по смартфону! Ты выбрал не самый подходящий момент и место для подобных признаний. Я не то что к этому не готова, я не знаю, буду ли готова к такому когда-нибудь еще?

Сердце продолжает выбивать надрывный ритм по всему телу, словно удерживая меня с открытым сознанием в окружающей реальности, которая за все эти минуты и не собиралась никуда исчезать. Она все еще здесь, вокруг меня в этом номере, с невесомой едва проступающей из невидимых трещин пространства ментальной тенью… – Ты действительно думала, что она испарится, только потому, что тебе так сильно хотелось этого самой?

– Только не говори, что у этого платья должен быть обязательный шлейф длиной в десять футов! Я же от одного только его вида ипанусь. А сколько мне потом придется скрываться от всех твоих обезумевших фанаток? Они реально захотят порвать не только мое платье, но и меня вместе с ним!

– Черт, Эллис, только ты способна превратить самую красивую идею и фантазию в нелепый фарс! Я итак пошел у тебя на поводу, и не огласил публично о нашей помолвке! Теперь мне придется ждать и терпеть еще целый месяц, пока ты окончательно дойдешь до нужной кондиции?!

– А разве у тебя есть выбор? И почему только месяц? Ты же собирался, вернее, поклялся терпеть меня такую всю свою оставшуюся жизнь!

– Эллис Льюис, когда-нибудь я точно накажу тебя за твой острый язычок, со всеми вытекающими из этого последствиям. Мы не виделись всего день, а у меня уже руки чешутся добраться до тебя и…

– И что? Всыпать мне по пятое число по пятой точке? – не знаю как и почему, но эти слова вылетают из моего рта сами по себе. В голове вечно одержимого фотохудожника неожиданно прорисовывается картинка красочного содержания. Я в роскошном свадебном платье лежу животом на коленках Брайана с задранным над моими ягодицами тем самым длиннющим шлейфом, а мой без пяти минут законный супруг заносит над моей обнаженной попкой свою ладонь или даже кулак с ремнем… Fuck! Я не просто резко покраснела, кажется, я даже слегка возбудилась… А может и не слегка (иначе зачем бы мне сжимать свои коленки и бедра?).

– Когда-нибудь ты на это точно напросишься!

Шутки шутками, но я знала, что Брайан и мухи не обидит, или будет потом целый месяц выпрашивать прощение за тот же оставленный в порыве накатившей страсти засос или допытываться, не сильно ли было больно в последний раз… Да, любимый, больно было, и даже болело после этого пару дней. Но ты не представляешь, как мне нужна была именно такая боль… боль, которая бы держала меня в реальности рядом с тобой. Ведь эти отметки оставлены тобой! И она вполне может понадобиться мне уже совсем очень скоро. Я хочу чувствовать твое присутствие не только в виде ожившей картинки на экранах мобильных устройств, я хочу чувствовать, как ты пытаешься загородить-заслонить меня собою от всего мира, наложить собственную защитную тень неоспоримого собственника на то, что уже практически по закону и официально принадлежало лишь тебе одному!

Мне надо ощущать тебя постоянно, понимаешь? Только лишь тебя! И желательно глубоко в себе. Черт, я действительно этого хочу и практически готова на это. Пусть даже из-за пережитых сегодня страхов с дичайшими предчувствиями, но… ведь куда не правильней осознавать, что я поддалась эмоциям и чувствам, которые не испытывала уже хрен знает сколько лет!

Да, теперь я готова разговаривать с тобой по видеосвязи хоть всю ночь напролет, только чтоб не оставаться больше в этом пустом номере одной… Пустом?.. Одной?.. О, да, я очень хотела что-то из этих двух вариантов, в качестве сопроводительных ощущений. Чтобы спокойно и даже с восхищением подойти к панорамному окну спальни и… без каких-либо задних мыслей посмотреть с захватывающей высоты на открытый ночной Леонбург. На его живые манящие огни дорожных магистралей с бесконечными потоками бегущих по их пульсирующим артериям машин, огибающих железобетонный рельеф каменных мышц архитектурных шедевров прошлого и настоящего двусторонними течениями асфальтных рек. Совершенно не думая, не допуская мысли, что где-то там, в одном из тех статичных или передвигающихся огоньков другого панорамного окна или освещенного изнутри салона лимузина, находится такой же зритель-обозреватель. Зритель, который не просто всматривается в ночной город, а прекрасно знает и чувствует, для чего это делает!

…Если бы было можно остановить этот день, этот вечер, это мгновение навсегда, сейчас, в этой самой точке, застыв вместе с ним, подобно окружающим монументам человеческих слабостей и пристрастий… Зависнуть в этом состоянии, в этих эмоциях и ощущениях, в осязаемом потоке материальной бесконечности… Но, нет! Она не спит… Она больше не может спать! И она не просто движется, она вибрирует, дрожит в беззвучных вспышках и кровавых протуберанцах, в плотном вакууме огненного космоса. Она жаждет набраться былой силы, если не большей, поглотить собой все, что встретит на своем пути, оживляя каждую мертвую планету, зажигая ледяные камни изнутри, заставляя кричать от блаженной боли каждую воскресшую звезду!..

Да, милая, ты ее тоже чувствуешь, или вскоре прочувствуешь на собственной шкуре, в собственной коже и настолько глубоко, как еще никогда не чувствовала. Я наполню тебя ею заново, своими пальцами, руками, своим взглядом и дыханием… я заполню тебя ею всем собой! И ты примешь меня так, как и должно, без права на сопротивление и возврат!..

Как-то я пыталась прочесть какой-то дамский роман, который мне посоветовала Робин Поланик по моей же просьбе. Уже не помню ни его названия, ни тем более имени самого автора, но то что я так и не дочитала до конца даже первой главы – это мне запомнилось очень хорошо. Как и последовавшее за этим твердое решение – не спрашивать или просить советов у своей обожаемой помощницы касательно популярных новинок книжного рынка. Увы, с современной прозой, как и с кинематографом, я дружила с очень большой натяжкой. И чем дальше, тем сложней и натянутей становились наши и без того напряженные отношения. Вернее, я не испытывала к ним какой-то особой страсти или увлеченности, и по большей части из-за того, что мой интерес был несколько иного плана. Меня чуть ли не постоянно преследовал один и тот же вопрос и особенно сейчас! Почему в книгах (а в фильмах и подавно!) настолько легко отслеживать развитие сюжета и едва ли не с первых строк? Предсказывать не только большинство действий, ход событий, но и сами слова-мысли ведущих персонажей. И почему в реальной жизни все иначе, не смотря на более упрощенную структуру человеческого бытия? Почему нельзя забраться в голову реального человека и узнать, о чем он сейчас думает или что задумал, и задумывал ли он хоть что-то вообще?