– Почему не позвонила? Почему не предупредила, что уже в городе, что собираешься заехать?.. Разве так делают?

– Я не думала, что сумею застать тебя в это время дома. Тем более, как же без сюрприза-то? Без эффекта неожиданности, на вряд ли бы я увидела всего этого…

– Ой, да ладно! Скажи, что просто хотела застать меня врасплох и заставить краснеть при каждом брошенном на тебя взгляде! Если хотела вызвать во мне чувство собственной неполноценности, могу заверить, у тебя это получилось!

– Сэм, с каких это пор у меня могли возникнуть подобные желания?

– С тех самых, когда ты стала Алисией Людвидж – фотографом с мировым именем, а твоя физиономия начала появляться на страницах таблоидов чаще самой королевы Виктории! Не скажу, что это раздражает, но нервишки стачивает и расшатывает с каждым разом все сильнее и сильнее. Каково мне твоему принимать столь важную персону в подобном затрапезном отстойнике?

– Сэм, заткнись и прекрати! Иначе я тебя стукну!

– Я же говорю, мистер Хайд собственной персоной. Эллис Льюис такого бы никогда не сказала!

Ну, на счет "затрапезного отстойника" Саманта Грин-Арчер как всегда погорячилась, или, вернее сказать, попыталась довольно грубо занизить собственную социальную планку. Корнел-Авеню в Леонбурге был чем-то вроде Пятой Авеню в Нью-Йорке, и высотные дома-кондоминиумы являлись местом проживания людей далеко не ниже среднего достатка. И то что Сэм могла позволить себе подобную квартиру, говорило в пользу не одних лишь трудовых заслуг Брендона Арчера, законного супруга Саманты Грин. Ей тоже было чем похвастаться за последние годы проживания в северной столице нашей родины, включая не только карьерный рост на любимом поприще любимой специализации, но и все неохватные масштабы личной семейной жизни. Кто вообще мог когда-нибудь предположить или вообразить, что именно наша оторва Сэм выскочит за муж чуть ли не первой?

И, да, признаюсь, меня каждый раз накрывает мандраж при мысли, что моя названная сестренка Сэмми успела дважды стать мамой!

–…Эмма и Карл в школе, Дон в командировке, а я пытаюсь словить момент, чтобы закончить левую работу на дому, типа за счет больничного! Твое счастье, что тебе вообще удалось меня застать здесь, да еще и в такое время. Господи, я же реально успела забыть, что значит оттягиваться по настоящему и по полной! Ты можешь в это поверить? Саманта Грин – образцовая мамочка и ответственный работник… Что будешь пить – чай, кофе… кофе с коньяком, просто коньяк или белое марочное? Ты кажется всегда любила мускатное? А вот из закусок, боюсь, даже не знаю, что предложить. Кажется, в холодильнике еще оставалось со вчерашнего ужина немного пиццы. Но если хочешь, закажем что-нибудь по телефону из ресторана. У нас тут до фига французских бистро!

Кроме желания обмякнуть в кресле, залезть в него с ногами и посмеяться над словами лучшей подруги (или снова ее обнять и на этот раз изо всех оставшихся сил) абсолютно ничего другого не испытываю.

– Сэм, хватит мельтешить! Бога ради, успокойся. В моей квартире не меньший кавардак!

– Так я тебе и поверила! – Сэм продолжает бегать по огромной гостиной, хватаясь за любую вещь, которая по ее мнению лежала совсем не там, где должна лежать. – У тебя небось горничная приходит по два раза на день!.. Хотя мне и трех будет явно мало!

– Уже не приходит. Забыла? Я же переезжаю на новое место жительства.

Не смотря на уютный семейный беспорядок по всей комнате, все равно осматриваю окружающие вещи и мебель с чувством белой зависти. Никакого ультра супер-пупер современного хай-тека или восточного минимализма. Старый добрый домашний дизайн – от плюшевой мягкой мебели, однотонных паласов на паркетном полу в тон ажурных занавесок на больших окнах, до вещей и предметов абсолютно не вписывающихся в общий интерьер. Большой кульман почти в самом углу гостиной у окна, рабочий стол-стеллаж и несколько макетов из фанеры и картона с объемными проектами домов или целых комплексов, часть из которых уже давно использовалась под плацдарм для детских игр.

– Элл, ты меня конечно извини, но я как говорила тебе до этого, так и буду говорить дальше! Ты е..нутая на всю голову мазахистка, если решилась на эту дичайшую авантюру! И раз ты уже здесь в Леонбурге, я так понимаю, отговаривать тебя уже не имеет никакого смысла?

– Определенно никакого! Час назад, я подписала контракт с "Глобал-Вижн"! – выжимаю улыбку обреченного сожаления вместо того, чтобы ликовать и прыгать от счастья до самого потолка.

– Твою ж мать за… Теперь точно придется выпить! По крайней мере мне! – Сэм не глядя отшвыривает собранную ею до этого груду игрушек и детской одежды во второе свободное кресло. – Два раза ногой в один и тот же толчок, Элл! За столько лет уж могла бы научиться принимать все свои решения окончательно и бесповоротно?!

Прямым курсом через всю гостиную к высокому шкафу-горке, вскрывая одну из дверц с секциями, оснащенных замками с "секретом". Представшее обозрение из нехилой коллекции разнокалиберных бутылок и напитков с высоким содержанием спирта вызывает во мне не сколько изумление, а скорее недоброе подозрение с очень плохим предчувствием. Сэм подхватывает наполовину начатую бутылку красного вина, парочку бокалов и возвращается по прежнему маршруту, изящно маневрируя между предметами мебели и прочими элементами домашнего хаоса.

Мне или кажется, или она на самом деле так сильно похудела?

– А разве в контексте фигурировало не слово "река"?

– Это романтический фантик с розовыми бантиками как раз для таких наивных дурочек, как ты Эллис! Изначально по смыслу и содержанию оно именовалось именно толчком!

Удерживая в правой руке оба бокала, Сэм демонстративно тыкала ими с указательным пальцем в мою сторону. Покончив со вступительной речью (обвинительный приговор только-только маячил на подходе), величественно усаживается почти по центру диванных сидушек изумрудного мягкого уголка. Громкий стук дна бутылки о крышку журнального столика, судя по всему, должен был подчеркнуть внутреннее недовольство с закипающим негодованием хозяйки квартиры. Вулкан по имени Саманта Грин вот-вот выбросит первый столп черного пепла и огня.

– Сэм, я здесь не из-за романтических побуждений и не по зову природы. Это бизнес! Чистый бизнес и ничего более.

Боже, Сэмми, я тебя умоляю, только не здесь и не сейчас! Если я сознаюсь, как меня саму колбасит и далеко не первый месяц, нисколько не удивлюсь, если ты вдруг рванешь прямиком в "Глобал-Вижн" и снесешь там к чертовой матери весь президентский этаж с административным корпусом отдела кадров. А если я еще мягко намекну, что чувствовала весь этот гребаный день и, кажется, все еще продолжаю чувствовать…

– Да иди ты! – щедрая порция темно-гранатовой жидкости за пару секунд утопила не меньше две трети первого бокала. – Лично по мне, подобный сверх вопиющий идиотизм совершается именно на первой почве! А если вспомнить не менее маловажный факт о твоей повернутости и стукнутости на всю голову, ответ напрашивается сам за себя!

Второй бокал с таким же уровнем тройной порции марочного бордо нацеливается в мое лицо, но не с угрозой выплеснуть-вылить все его содержимое на мою голову.

– Ответь мне пожалуйста на один вопрос. Почему "Глобал-Вижн"? Почему не с десяток других не менее крутых рекламных агентств и компаний, включая Штаты, Японию и всю Европу вместе взятые? Ты сама говорила, что тебя буквально заваливают приглашениями.

Бокал пришлось забрать, но только из чувства самосохранения. Желания упиться еще до ужина, в отличие от Сэм, я пока что не испытывала.

– Ну, да… за свой счет и без постоянного оклада.

– Только не говори, что Мэндэллы решили приобрести тебя из чувства патриотического долга, дабы предотвратить утечку ценных человеческих ресурсов страны в конкурирующие страны.

При словах "Мэндэллы решили приобрести" у меня уже в который раз за день подскочило давление, накрыв от макушки до самых кончиков пальцев на ногах удушливой волной пульсирующего жара и… сковывающего озноба. Черт!