Список явлений получился неожиданно длинным. Я постарался передать их читателю в своём – уже новом после своего прозрения – видении. Для лучшего восприятия я сгруппировал явления по разделам, оставив нумерацию сквозной. По понятным причинам я убрал из текста почти все фамилии участников, оставив имена, иногда отчества, иногда прозвища, однако я всегда мог документально доказать, что такие люди существуют или существовали ранее, а явления действительно происходили. Более того, список мог быть намного длиннее, однако я, борясь за чистоту отбора, выбрал только те явления, которые происходили либо с моим участием, либо с моими родными и близкими друзьями и знакомыми, словам которых я полностью доверял.

1. Нина Кирилловна, моя тёща, трижды очень серьёзно блуждала в окрестностях нашей деревни. Два раза в одиночку, один – в группе.

В середине 80-х лет прошлого века три человека из нашей деревни решили пойти за грибами. В состав группы входили пожилые женщины, знавшие друг друга с детства: моя любимая тёща Нина Кирилловна, её троюродная сестра Людмила Алексеевна и их подруга Вера Ивановна. В одно прекрасное утро конца лета они переправились на левый берег Паши, захватив корзинки, грибные ножички, немного еды, воды и компас.

Вдоль реки проходил лесной просёлок из деревни Колголемо к уже несуществующей деревне Сязнеге. Просёлок то приближался к реке, то отдалялся от неё; эти расстояния изменялись от 200 метров до 1 километра. Однако, даже с расстояния в 1 километр, если прислушаться, можно различить звуки нашей деревни, стук топора, треск бензопилы, громкий разговор, смех и крики на реке, урчание лодочных моторов и шум мчащихся по шоссе автомашин.

Женщины, перебравшись в лодке через реку у начала хорошо нахоженной ими тропы, ведущей на просёлок, спокойно пошли по тропе, обсуждая злободневные для них темы. Вышли на просёлок у моста через весело журчащий ручей, и пошли в сторону несуществующей деревни Сязнеги, собирая грибы с обеих сторон просёлка. Корзинки постепенно наполнялись грибами. Подустав, присели отдохнуть и перекусить на высоком месте, где лет 10 – 15 назад краеведы официально и безрезультатно вели раскопки в поисках могилы Рюрика. Беседуя, подруги пытались представить, как люди жили в те времена, каков был облик Рюрика, где же всё-таки он захоронен.

В это время они одновременно услышали почти человеческий «плач» скрипучего дерева, также одновременно вздрогнули и стали рассказывать друг другу поверья, согласно которым в скрипучих деревьях таились и плакали души замученных когда-то людей.

Потом, вспоминая этот эпизод, женщины в один голос говорили о появившемся у них «осознании этого места». На мои вопросы объяснить подробнее, они только улыбались, пожимая плечами, совершенно не умея или не желая раскрывать своё понимание этого «осознания»…

Порассуждав на интересную древне-историческую тему, подруги тронулись к дому. Перед началом движения решили взглянуть на компас, хотя обратный путь и так был им прекрасно известен. Каково же было их удивление, когда они увидели, что стрелка компаса не может замереть в привычном направлении на север. Она заметно дрожала и отклонялась то вправо, то влево. Иногда эти отклонения достигали 90 градусов относительно северного направления. Почти сразу и одновременно женщины ощутили чувство необоснованной тревоги, даже страха. Им захотелось как можно быстрее вернуться домой. Обратный путь по просёлку показался им «слишком» длинным; по какой-то непонятной причине, не заметив мостика (позже они говорили в один голос, что его не было вовсе!), они прошли поворот на тропу к реке и потопали к деревне Колголемо, до которой от поворота было чуть более трёх километров. Пройдя два километра, они вышли на обширные Колголемские луга, увидели высокие деревья кладбища, поняли, что «слегка» промахнулись, и решили вернуться. К тому времени они прошли от лодки расстояние около 10 – 11 километров. Еда у них кончилась, воды тоже не было. Почему они не набрали воды из многочисленных ручьёв, пересекающих просёлок, позже объясняли, что в панике об этом и не подумали.

По пути назад они снова «промахнулись», не заметив свёртку и мост, и опять дотопали до раскопок, снова увидев которые, ещё больше запаниковали. Их эмоциональное напряжение достигло предела. Каждая женщина в таком возрасте имела какие-то заболевания, нуждалась в отдыхе, но волнение не давало им и минуты, чтобы просто присесть и хорошенько разобраться в ситуации.

Каково нам потом было их слушать, как они, пойдя снова от Сязнеги, опять «промахнулись» и пошли к Колголемо, решив всё-таки добраться до этой деревни. Однако на последней развилке просёлка повернули не направо, а налево, и, пройдя незнакомым путём, к вечеру вышли, наконец, к деревне Смелково. Весь путь их скитаний составил более тридцати километров!

В Смелково их переправили через реку в деревню Емское, где наш хороший знакомый егерь Владимир Истомин и его жена Катя накормили-напоили «блудниц» и позвонили по телефону (мобильников тогда и духу не было) в нашу деревню. Я ездил за ними, чтобы доставить домой, и прекрасно помню их состояние: заплаканные глаза, истощённые лица и дрожащие руки…

Для моей тёщи Нины Кирилловны это было первое из трёх серьёзных блужданий вблизи от нашей деревни.

…

2. Другие два случая её блуждания и счастливого избавления осенью 2003 года подробно описаны в моих книгах: «Полвека с английским сеттером», издательство «Нестор-История», СПб, 2017 год, а также в её дополненном и исправленном электронном варианте «Человек и Собака. Взаимная дрессировка», издательство ЛитРес, 2020 год.

В этих книгах я сделал упор на огромную помощь, которую оказала при поиске Нины Кирилловны наша любимица: английский сеттер Чемпион России Мирель-Линда II, записанная во ВПКОС (Всероссийской племенной книге охотничьего собаководства) под № 2334/94. Теперь же меня интересовало, как воспринимала тёща всё то, что происходило тогда с ней.

Нине Кирилловне, собирающей грибы и идущей путём, который ей был в подробностях знаком аж с 50-х лет прошлого столетия, вдруг показалось, что она слишком долго идёт по тропе, что тропа – какая-то нескончаемая, что местность вокруг – совсем ей незнакомая; у пожилой женщины тут же возникло чувство тревоги, даже страха. Продолжительность её блуждания составила около 12 часов, и это всего в 1,5 – 2 километрах от деревни.

…

3. Через несколько дней, в течение которых Нина Кирилловна приходила в себя, ей вдруг пришла в голову идея проверить, как же это её угораздило заблудиться в хорошо ей знакомом месте. Пошла проверять и… снова заблудилась там же. Из её рассказа выяснилось, что, пособирав клюкву на знакомом болоте, она опять слишком долго, «неправильно» долго шла по тропе, вернулась на болото, снова пошла к дому… и так несколько раз, пока совсем не стемнело. У неё опять возникло чувство сильной тревоги и страха. Идя дальше по отвалу осушительной канавы, как по единственному ориентиру в полной сентябрьской темноте, услышала «треск и плеск» огромного грузного тела, мчавшегося по канаве в её сторону. Кто-то промчался мимо, обдав тёщу брызгами и грязью, что ещё больше напугало старую женщину. Решив, что это кабан, хотела отбежать в сторону, но оступилась и свалилась в канаву, сразу за пробежавшим существом.

И снова продолжительность её блуждания составила около 12 часов.

…

4. В 90-е годы прошлого века три охотника с двумя легавыми собаками – английским сеттером и курцхааром – переправились на левый берег Паши напротив нашей деревни поохотиться на боровую дичь и за грибами. В составе были опытные охотники: два Владимира и автор этих строк. Все мы привычно хорошо ориентировались в лесу; был с собой и компас. А для меня эти места были знакомы издавна: я посещал их и весной на глухариных токах, и осенью, частенько охотясь со своими легашами по боровой дичи. Погода стояла осенне-золотая, устойчивая, о чём каждодневно сообщал барометр.