«Кем бы ни назвать человека, есть у него одно поистине дивное чувство: уметь видеть то, чего нет, и не видеть того, что есть»
Валентин Иванов. «Русь Великая»
«Раньше и будущее было лучше!»
Валентин Людвиг Фей, немецкий куплетист, артист и эстрадный автор, жил в 1882-1948 гг.
Предисловие. Отправная точка
Отправной или начальной точкой всего того невероятного, что произошло со мной и рассказано в сей фантастической истории, я считаю 3 ноября 2019 года. Именно в этот день мы вернулись в Питер со своей дачи. Путь в город был не прост: 500 метров заснеженного просёлка на перегруженной машине, медленные 20 км по скользкому асфальту с заносами до поворота на Мурманку, снеговые заряды, прерываемые завываниями отвыкшего от долгих поездок кобеля Дрейка, продолжительная пробка перед мостом через Неву (снова чинят мост, чтоб им пусто было!). Как будто наш дом на берегу реки Паши и окружающие его леса, луга, болота не хотели отпускать нас в суетливую городскую жизнь.
А вот и Точка самого начала: при заезде в гараж послышался треск досок пола под правым передним колесом 2-тонного «Ховера». Каким-то чутьём старого автомобилиста успел тормознуть и мгновенно переключиться на заднюю передачу. Вылез из пролома чудом, смахнул холодный пот со лба… Всегдашнее русское «Авось!»: сколько лет обещал себе заняться ремонтом гаража, ну, хотя бы пол перекрыть… и вот оно пришло, в самый-самый момент, словно кара за небрежность. Теперь предстоял срочный ремонт… Короче говоря, весь ноябрь с этим провозился. Настроение, естественно, испортилось сразу и надолго.
А как распрекрасно было жить в маленькой деревне на Паше…
Глава первая. Когда ничего не предвещало беды
Городская хренотень целый день
Вот так дальше и пошло: куда ни посмотришь, о чём ни подумаешь – везде хреново, совсем не так, как в деревне! Все эти мои наблюдения городской жизни, словно карандашные эскизы-зарисовки, сами собой сложились в огромную панораму маслом под названием «Городская хренотень». Предлагаю читателю только малую толику этих зарисовок.
…
Зима сезона 2019-20 не состоялась: снега не было, даже заморозки не баловали. В парке детвора и собаки заскучали без снежных удовольствий. Стаи грачей и дроздов-рябинников остались зимовать в городе, а с ними вместе скворцы и другие мелкие воробьиные… Что-то сломалось в матушке Природе.
…
В городе зашевелились сволочи – догхантеры, травящие и убивающие собак и кошек. В новостях «добренькие» СМИ, облизываясь от удовольствия, смаковали-рассказывали о девушках-подростках, замучивших насмерть многих друзей наших меньших… До какой же небывалой низости надо опуститься девушке, чтобы так чудовищно проявить свою озлобленную ненависть к живому существу…
…
Девушки… русские девушки, во что вы превратились! Стоит такая намазанная красавица, узкие штанишки тесно облегают кривые ножки, свободный покрой джинсов позволяет заднице свободно трепыхаться в пустом объёме, да и задницы-то нет совсем… нет совсем задницы… и бёдер нет… как же она рожать будет? Стоит на остановке трамвая № 36, курит электронную сигарету, вся дымом зловонным пропиталась-затуманилась, только что из ушей не идёт, сама зелёно-жёлтая такая, из-за губ надутых на завонявшего карася лицом похожая, а ноги завила штопором, по-модному.
Мода эта недавно к девушкам пришла, исторически. Очевидно, была такая история, когда одним прекрасным днём захотелось некоей милой девушке – ну, допустим стоя на остановке – приземлённо так пописать. Просто помочиться. Но ведь на остановке этого делать не рекомендуется, а вернее – пока не принято. Поэтому и пришлось этой расстроенной девушке ужаться физически, поставить, к примеру, правую ногу слева за левой, и перекрутить как можно сильнее, винтообразно так, чтобы желание оттока жидкости перекрыть… А другая девушка, как заметила эту позу, так сразу и подумала, что это Мода новая добралась наконец из прогрессивной Европы, процветающе-загнивающей с геями, лезбиянками, либерастами и прочими европеоидами… и сама стала в таковую стойку-позицию. Подражательно. Ну, а далее Мода, умело подхватив этот порыв, круто разрезвилась среди продвинутых девушек и молодых женщин. Иногда посмотришь – мама дорогая! Стоят штук двадцать раскрасавиц, и всем как бы отлить хочется: у всех ножки узлом завиты… Прелесть невообразимая!.. Аж плюнуть хочется.
…
Часто встречается и такая сценка. Идёт-прогуливается парочка: фигуристая такая девушка славянской внешности – кстати, редкость большая – перси, ланиты, ушки, глазки… взгляду не оторваться. И высокая, и стройная. «Выступает, словно пава», – спасибо Александру Сергеевичу! А рядом хлыщик маленький, чернявенький, тощенький семенит, смешно подпрыгивает, чтобы что-то шепнуть на ушко красавице… В древней Спарте таких кавалеров отправляли с обрыва на дно самого глубокого ущелья, туда, где догнивали кривые кости ранее сброшенных недоростков… А наша-то раскрасавица – млеет, растекается от слов отрывисто-завлекательных, будто музыку прелестную Грига слушает… Хотя что это я про Грига-то? Небось, и слыхом не слышала молодёжь про композитора норвежского знаменитого. Ну, пусть не разбирается девушка в композиторах, но выбрать нормального парня – неужели ума не хватает? Ведь вымрет же род человеческий без мужиков богатырских!
…
Однако и ругать девушек этих как-то неправильно получается: пример-то они берут с особ «заслуженных»: артисточек, певичек, тусовщиц богатеньких всяких, а порой – даже див полицейских, опять же в СМИ показываемых. От операций по поддуву губёшек своих все они на одно лицо делаются похожими, а лицо это – чисто мордаха рыбы карповой породы: сазана, леща, язя крупного, когда они по дну шарятся в поисках прокорма для тела своего чешуйчатого. И вот вещает что-нибудь информативное такая рыбообразная полицейская дива, или артисточка неказистая в сериале ротик надутый разевает на фоне лица пластически-барби-образного – и такая тоска охватывает вдруг мужика настоящего, скучающего по прошлым, а теперь почти забытым душевным актёршам, что взвоет он порой пьяным волком.
…
Про женщин на экранах наших, замелькавших в сериалах полицейских – особый разговор: как-то так случилось, что мужики-следователи перевелись на Руси, а женщины-следовательницы – совсем наоборот – размножились со страшной силой. И ведь умнее они выглядят мужиков, вы заметили? Сразу всё раскусят, любую задачку решат, а иной раз либо сами преступника обезвредят, либо метко его застрелят в правую ягодицу, наповал. Или в левую. И все они тут же звание получают не менее полковника, и это касается не только артисток-следовательниц, но и реальных женщин-полицейских: не успеешь привыкнуть в телевизоре к худенькой девушке-лейтенанту, по форме правильно одетой, как смотришь – ёлы-палы – а она уж полковница, а то и генеральша с губками раздутыми, и в одёжке какой-то мудрёной, ну, вообще на форму не похожей, только погоны на плечиках болтаются, как признак принадлежности к касте особой. И так потянет, дорогие читатели, снова плюнуть! Да и не раз.
…
Иду домой из парка: гулял там с кобелём. Огибаю угол 44-го дома – не фига себе! – ремонтёры из жилищной конторы нашей стояки-опоры вдоль стены ставят, перекладины накладывают, чтобы, значит, ремонтом фасада, наконец, заняться. Хорошее дело! Но что-то им мешает начать работу… Подхожу ближе. Кобель мой увлечённо-настороженно смотрит на третий этаж. Вижу открытое окно, а из окна бабка не даёт ремонту свершиться, обливает рабочих какой-то желтоватой жидкостью из чайника! И кричит, визгливо так. А кошки вокруг неё так и шастают, так и хороводятся. Много. Кто на плечи бабкины карабкается, кто на голове седоватой вальяжно лежит, кто прыгает на подоконнике как ненормальный, а кто просто сидит и на улицу смотрит… Мужики-рабочие на леса не лезут, ждут начальника, чтобы тот как-то повлиял на бабку-кошатницу. И одновременно насмехаются над своим невезухой-соратником, с ног до головы облитым чем-то плохо пахнущим. Оказывается, бабка-проказница в панике, из-за боязни проникновения в хоромы её расчудесные воров-разбойников из ЖЭКа, обливала их… мочой кошачьей! Ну, разве улучшится настроение от сценки этой незабываемой?!
