Последними погибли сестры. Айро и Айзи продержалась долго, но синий туман уничтожил и их, вместе с остатками ее войска.

«Дойди…дойди…дойди…».

Айвен не знала, слышала ли она на самом деле послание сестер, или же оно было плодом воображения. Но шла. Упрямо шла вперед, когда туман жрал ее тело…

Айвен тряхнула головой и передвинула руки, совсем немного, чтобы пальцы коснулись когтей птицы. Ничего не произошло. Она по прежнему жива и все в том же кошмаром состоянии, что и раньше.

— Полечи, потом щупай сколько хочешь.

— Не отвлекай.

Она надавила на кожу, вычисляя положение дробинок. Четыре из них двигались вниз и наверняка вызывали сильную боль. Но кот ни разу не пожаловался. И не остановился.

— Как ты вообще дошел?

Она постаралась измельчить все снаряды, хоть и потратила на это почти весь скопленный запас энергии. Сейчас она беспомощней альтера, коту ничего не стоит взять и…

Айвен одернула руки и отстранилась от имуса, забыв усыпить того. Но он только перевернулся на бок и подтянул колени к груди.

— Представлял себе этот момент: я могу лежать и боли почти нет. Я чутко сплю, не переживай.

После чего он подмигнул, закрыл глаза и почти сразу заснул.

Айвен же подтянула к себе рыбу и продолжила есть. Похоже, у нее начало развиваться какое-то психическое расстройство. И обратиться с ним не к кому. А ведь долгие годы считалось, что примы не страдают подобным.

Нужно просто хорошенько обо всем подумать. О ней, о нынешнем положении день, о паршивце-Крейге, скинувшем ее сюда, о коте, который непонятно чего хочет.

После рыбы настала очередь моллюсков. Но Айвен съела только треть, нужно было все же заняться одеждой. Хорошо, что у нее завалялся кусок мыла. Айвен вытащила его из тени и отругала себя за непредусмотрительность: что стоило насовать туда же пару ножей, по примеру кота?

Айвен опустила вещи в воду, чтобы немного размочить грязь и кровь, после этого вытащила их на камни и принялась натирать мылом. За пять тысяч лет кусок ничуть не потерял своей способности разъедать грязь, выталкивая ее наружу вместе с пеной, так что через пару минут она уже развешивала вещи по кустам. Стиркой Айвен было не испугать. За время учебы в военной академии она, казалось, перестирала центнеры вещей, сказала бы точнее, но в то время она еще не умела производить подобные подсчеты. Позже, когда она сама вошла в число командного состава и появились люди, на которых можно было бы спихнуть хозяйственные заботы, именно воспоминания об этих постирушках заставляли Айвен саму следить за своей формой.

А теперь дожилась до того, что стирает тряпки имуса. Айвен вздохнула и села рядом с котом. Коты вечно мерзли, на привалах они жались друг к другу, сколько дополнительных слоев одежды не выдай.

Но этот бы точно не стал ни к кому жаться. Интересный экземпляр. Внешне — почти идеальный представитель своей разновидности, разве что по росту не добирает около трёх сантиметров, а по характеру и умственному потенциалу — практически прим. Впрочем, у Айвен была теория на этот счет.

Стоило ей прислониться к его спине, как кот вначале дернулся, затем все же придвинулся поближе. Кожа у него оказалась настолько ледяной, что Айвен пришлось отодвинуть в сторону моллюсков, лечь и обнять кота за плечи.

— Обещай, что если соберешься меня убивать, сделаешь это быстро.

— Обещаю, котенок. Ты даже не проснешься, — она погладила имуса по волосам.

— И не закапывай кости. Мясо-то ты наверняка съешь. Ненавижу откапываться из-под земли.

Айвен не стала отвечать на эту глупость, тем более что на полный желудок и возле нагревающейся спины имуса ее клонило в сон. А нужно продержаться еще час сорок семь минут до кошачьего дежурства.

— И давай я тебя обниму, так привычнее.

Он перевернулся лицом к Айвен и обнял ее за плечи. Так и правда было удобнее, зато поза вышла донельзя двусмысленной.

— Если все равно не спишь, последишь, чтобы нас никто не съел?

Кот кивнул и прижал Айвен к себе, явно наслаждаясь теплом.

— И обещай, что если решишь меня изнасиловать, сделаешь это быстро.

— Ты даже не проснешься.

Айвен не видела лицо кота, но чувствовала, как тот ухмыляется. Ничем не прошибить.

И хорошо. С другим бы они не смогли пройти такое расстояние по незнакомому миру. Она тоже обняла имуса и мгновенно заснула.

Анрир прижал к себе примовскую тварь и поморщился от запаха тины. Они вдвоем насквозь пропитались им, словно бы заправские рыбаки. Нужно было и самому вымыться перед сном, но проклятая боль в пояснице думать не давала, не то что шевелиться. Определенно вернется домой — откроет центр по борьбе с заболеваниями почек. Никто не должен так мучиться.

Тварь спала крепко, даже не дернулась, когда Анрир почесал себе нос. Убить бы ее. Но нельзя, от примовской девки очень много зависело, потому и приходилось тащить ее на себе, защищать от гиен и кормить, хотя больше всего хотелось упасть и не шевелиться. Одно хорошо — тварь теплая, даже горячая, в такой холод, когда все вещи сушатся, самое то.

Анрир прикрыл глаза, чтобы дать им немного отдохнуть и бессовестно закинул ногу на девку. Та все равно спит, как бревно, а он хоть немного погреется. Заодно можно немного подремать, прислушиваясь к происходящему вокруг. Первое время все было достаточно спокойно, какой-то некрупный хищник попытался подкрасться к ним, но короткий рык, обозначавший: «пшел прочь с моей территории и от моей самки», его моментально спугнул.

Внезапно по спине мазнуло нехорошее чувство чужого взгляда. Вполне разумного и любопытного. Анрир лениво, будто бы во сне, повалил тварь на спину и закрыл своим телом.

Она проснулась мгновенно, словно бы и не спала, но не вскочила и не подняла скандал. Только бросила короткое мысленное послание: «Что случилось?».

В ответ Анрир постарался как можно точнее воспроизвести свои ощущения. С передачей слов у него было хуже, это понимать он мог почти все, даже то, что люди предпочли бы скрыть.

«Убьем?»

Сомнение. Источник опасности далеко. Просьба не шевелиться, чтобы не выдать себя.

Если они заметят женщину, так просто не отвяжутся. И сразу же Анрир понял, как сглупил: рядом сушились вещи, которые при самой бурной фантазии не примешь за мужские. Он лениво отодвинулся от твари, давая той возможность лечь удобнее.

«Они все еще там?»

«Да». Анрир неспешно сел и потер лицо руками, нужно было уходить отсюда, и как можно скорее. Если им повезет, то они разминутся с основной массой местных.

— А теперь медленно вставай, начинай ныть, и помни: ты обычная альтеровская девка, в темноте не видишь, сырую рыбу килограммами не ешь.

Тварь не пошевелилась до тех пор, пока Анрир ее не толкнул в бок.

— Вставай!

— Господин, не надо! Можно еще немного поспать? — она кокетливо изогнула спину и с наслаждением потянулась. Если отвлечься от мыслей о происхождении твари, то вышло даже красиво. Сразу захотелось что-то такое нарисовать: призывно изогнутая спина и взгляд матерого хищника. Как у самки нефиллы, съедающей самца после спаривания.

Анрир дернул ушами и принюхался, но присутствия чужаков так и не обнаружил.

— Они далеко, только видят нас, но не слышат.

— Вот и славно, — она встала и потянулась за одеждой, не забыв споткнуться по пути. — Чтобы им Путающий Дороги все везение отбил. Не дали нормально поспать. И одежда не высохла.

— Считай им и так не повезло: встретили двоих самых отмороженных психов за всю историюКолыбели.

— Которые сейчас далеко не в лучшей форме, и это меня беспокоит.

Анрир кивнул, подал ей руку и повел за собой. Нужно торопиться, если они хотят убраться подальше от наблюдателей.

— Откуда здесь люди? Ведь все погибли… Хотя глупый вопрос.

— Угу, мы здесь не первопроходцы, — он не рисковал оглядываться по сторонам, но все еще чувствовал чужой взгляд. От усталости закрывались глаза, а мышцы подрагивали и плохо слушались. Ничего, вернется домой — будет сутки спать, не меньше.