Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Безумец. Да разве она лучше?

Князь встал, оставив Грозу на лавке, распластанную его желанием и ослабившим тело удовольствием. Так не может продолжаться. Просто не может! Владивой налил в кружку остывшей сыти и выпил жадно. Налил ещё. Его плечи тяжко ходили вверх-вниз, а руки чуть подрагивали, словно он был пьяницей, которого долго мучила жажда, нынче лишь едва удовлетворённая, но ненасытная. А вдоль хребта тянулась по рубахе его из дорогой браной ткани тёмная влажная полоса. Он повернул голову, прислушиваясь к глухому звуку стихающих во дворе мужских голосов. Усмехнулся, покачав головой.

– Тронет тебя кто другой, Гроза – убью, – проговорил веско.

– Кого убьёшь-то, княже? – она села, натягивая на колени подол. Прикрыла воротом остро торчащую грудь, ещё хранящую следы губ Владивоя.

И понимала, конечно, всё. Да в голове всё мысли какие-то шалые бились, одна другой глупее. И так хотелось за колкостями и насмешкой скрыть то, что на самом деле душу разрывало: неправильностью своей и необходимостью, страшной и постыдной тоже. Князь обернулся, глянул чуть исподлобья так, что в затылке закололо, а сердце трепыхнулось и замерло на миг. С лица Владивоя помалу сошла тяжесть хмельного вожделения. Как будто снова увидел он вместо желанной девушки всего лишь товарку дочери. Девчонку, ещё не сменившую детскую рубаху – и устыдился на мгновение того, что сотворил. И того, что ещё сотворить мог.

– Обоих убью, – пообещал с пугающей уверенностью. – Наказание ты моё.

Князь снова отвернулся, провёл ладонью по лицу, втягивая запах – и щёки запекло невыносимо. После подошёл быстрыми шагами. Поддев подбородок Грозы пальцами, до боли впился в губы – коротким, яростным поцелуем-укусом – и, отпустив её, просто вышел из горницы.

Глава 3

Не желал Рарог княжеского гостеприимства, и уж пожалеть успел, признаться, что вообще связался с княженкой и её людьми. Говорили свои: не влазь. Мало ли людей гибнет на дорогах от руки русинов, которые шныряют здесь порой. С тех пор, как поселился на острове Стонфанг ярл Ярдар Медный – особенно. Но вот как увидел Рарог испуганные глаза княженки, зелёные, чистые, что вмиг налились слезами от испуга, так и понял, что не сможет мимо пройти. А пуще всего, как мелькнул рыжий всполох между спинами гридьбы, между мускулистых ног лошадей. И брови, резко изогнутые, нахмуренные над синью глаз. И правда – будто лиса в чаще проскочила. Вот тогда-то он и вскинул лук к плечу первый раз. После только увидел меч в руках бойкой девицы. И отбивалась она им ловко, хоть силёнок и недоставало. Гроза – разве другое имя могло подойти ей лучше?

И била она словами, как Перуновым огнём, и хмурилась, словно тучка. А губы у неё всё равно сладкие, как липовый мёд, и тело сильное, гибкое – только в руках и держать, не отпуская. С ночи самой до утра. Водить ладонями по спине, плечам, трогать грудь небольшую, округлую сквозь ткань – и того достаточно, чтобы в штанах тесно стало от одной только мысли.

Рарог вздохнул, сминая пальцами переносицу, отвлекаясь от разглядывания свода крыши над головой в дружинной избе. А тело и правда откликнулось на образ Грозы. Неладно что-то с этой девчонкой. Точно неладно. Даже не потому, что она сквозь воду видеть умеет – то другой вопрос, который надо бы ещё разведать, если оказия будет. Просто беспокоило, что она голову так сильно пьянила – первый раз такое случается. И хотелось махнуть на всё рукой, забрать соратников, которые в детинце уж и пригрелись скоро, да струги свои прочь от Волоцка развернуть. Потому как, коли девица так в сердце вонзилась с размаху – от того не будет добра. Выдирал такую занозу уже, было дело. Когда уходить пришлось из своего рода.

А Владивой тоже задумал что-то. Совсем не зря заманил в гости и вид сделал, что не понимает, кто есть кто. Будто и правда купцы какие к нему заехали.

– Чего ворочаешься, Рарог? – узнаваемый голос Волоха донёсся сквозь темноту.

Кто-то всхрапнул в дальнем углу, и снова всё стихло. Рарог сел на лавке, опустив ноги на твёрдый, притоптанный земляной пол. Нашарил сапоги и сунул туда ноги прямо так, набосо. Ватажники, изрядно устав за день да вдоволь наевшись за дружинным столом, повалились на лавки и заснули раньше всех. Теперь хоть в кувшин глиняный ложкой бей над ухом, не проснутся.

– Да не спится чего-то, – вздохнул Рарог.

– Чего вдруг? – хмыкнул ромей. – Не нравится в стенах княжеских?

– И это тоже.

Рарог встал и, на ходу натягивая рубаху, поплёлся вон из избы. Может, коли воздуха свежего ночного глотнуть, так и в голове яснее станет.

Тихо было кругом. Капало где-то с крыши: только что дождь прошёл из набежавшей мимоходом тучи, сыростью лёг на траву, что пробилась из недавно оттаявшей земли. Рарог свернул между ристалищ – к терему. И услышал вдруг, как женские голоса где-то в стороне переливаются. Час поздний, а не спят ещё. Челядинки, небось: работу не всю закончили. Но, пройдя чуть дальше, он увидел две фигурки, заметные в темноте только из-за светлых платков, что покрывали их головы.

Женщины взвизгнули, как его разглядели на тропе, друг к другу прижались.

– Чего ходишь тут, окаянный? – сразу взвилась одна.

Пригляделась да и смолкла озадаченно: видно, не узнала. Была она постарше второй, покрепче, в бёдрах пошире и на лицо круглей. А подруга её молодая так и замерла, как зайчишка, услышавший в тишине леса шорох снега под лапами волка. Чуть бледная, словно испугалась или хворала слегка. И глаза – блестящие, тёмные всё по его лицу блуждали, отчего она помалу расслаблялась.

– Рарог я, из гостей вашего князя. Не бойтесь.

– Ходишь здесь чего, спрашиваю! – ещё больше ощетинилась старшая.

А вторая её за локоть дёрнула, не сводя с Рарога внимательного, любопытного даже взора. И оказалась она наружностью приятной, тонкой и светлой, как берёза. Под свитой не разглядеть фигуры, но и то можно было заметить, что Лада хорошенько постаралась: ноги длинные, талия – двумя руками обхватить можно так, что пальцы почти сомкнутся. И грудь округлая вздымается чуть взволнованно.

– Раз гость Владивоя, так и чего на него шипеть, – произнесла она на удивление спокойно.

– Знаем мы таких гостей. Только и следить, чтобы не умыкнули чего, – не сдалась наперсница.

Вот же неуёмная баба. Никогда бы на женщину Рарог руку не поднял, да таких порой хотелось хоть встряхнуть, чтобы сами себя услышали. Как развяжут язык, так и всё, что в голове есть, работать перестаёт.

– То, что по двору гулять нельзя, о том мне князь ничего не сказал, – бросил он всё ж грубовато, хоть и не хотел.

– Не сердись, – молодуха отлепилась от бока своей наперсницы и подошла чуть ближе – рассмотреть, не иначе.

Поправила платок, что прикрывал её волосы, заплетённые в две тугие косы – мужняя, стало быть. И показалось вдруг в неверном свете, который лился из оконца над головами, что пряди чуть рыжеватые.

– Меня Сения зовут, – представилась неожиданно. И улыбнулась приветливо. – Спасибо, что дочку Владивоя от беды уберёг. А то, что Бажена ворчит, не слушай.

– Чай не звери какие, чтобы в том доме, который нас добром позвали, бесчинства творить, – ответил Рарог хмуро. – Да не всем это втолкуешь, видно, – и посмотрел выразительно на бабу злобную. Может, хоть устыдится чуть. – Доброго сна тебе, Сения. Я тоже пойду.

Он свернул по другой дорожке обратно к дружинных избам. Продрог, признаться, в одной рубахе. Зато голова и правда как будто легче стала.

На другой день начали готовиться все к Дню Даждьбога. И везли что-то в детинец на телегах: никак для завтрашнего пира, на котором соберётся гостей гораздо больше, чем задумывалось. Гремело что-то в гриднице. Сдвигали столы и лавки носили из терема, чтобы всем рассесться хватило. И женщины хлопотали: все серьёзные. И не мог прогнать их под крышу даже дождь, что с утра самого закапал с неба, размывая тропки.

– Не задумал бы чего худого князь, – рассуждал неторопливо Другош, вытирая руки после умывания и поглядывая на кметей, которых столько они не видели ни разу рядом. В детинце дружина была небольшая. Да не вся. Много гридей и по острогам было раскидано, которых – Рарог знал хорошо – вдоль реки стояло несколько. Охранял торговый путь Владивой – самый удобный из тех, что вели с севера на юг, к морю – а там и в Ромейские земли. Да только вот неуёмные русины покоя княжеству не давали уж какое лето. Поначалу совсем редко появлялись, а в прошлый год как будто осмелели. Кого-то удавалось дружинам перехватить, кото-то Рарог сам лично встречал на узкой речной тропке, а некоторые и проскакивали мимо острого взгляда воевод. Как будто путями какими хитрыми, о которых не каждый местный знает. И тогда весям, на какие они налетали, худо приходилось.

11
{"b":"698556","o":1}