Трей делит собравшихся на группы, называя имена каждого в толпе, и те направляются к своему лидеру. Когда очередь доходит до меня, я смотрю на него выжидательно. Само собой, я хочу, чтобы он направил меня в свою группу, но в самом крайнем случае, я надеюсь, ему хватит здравого смысла не посылать меня к Нэшу.

— Сиенна, ты будешь у меня в группе.

Подавляя улыбку, я двигаюсь к месту, где собирается его команда. Трина и Шрам, он же Кейд, уже ждут там вместе с остальными, которых я не знаю. Трина посылает мне широкую улыбку и выходит вперёд, чтобы встать рядом со мной. Она представляет меня остальным участникам группы. Я запоминаю, что жилистого парня с каштановыми волосами зовут Сэмюэл, а девушка с волосами всех цветов радуги, которую он крепко держит, — это Эбби.

Когда Гарретту говорят, что он в группе Нэша, его плечи опускаются от расстройства. Похоже, он не любит Нэша так же сильно, как и я. Но при всём моём сочувствии Гарретту, я рада, что не оказалась на его месте.

Распределив всех, Трей обращается к Джеффу и его группе.

— Сегодняшнее извлечение не должно вызвать трудностей. Там будет только ночная охрана. Справишься?

Джефф кивает:

— Разумеется, босс.

— Я скину всю инфу на твой линк. Будьте осторожны. Встретимся уже в лагере.

— Понял.

Наша группа из восьми человек направляется к чёрному пикапу Трея. Передние места занимают Трина и Кейд, все остальные забираются назад. Я залезаю внутрь и прислоняюсь спиной к стенке. Рельефная часть, подскакивая на дорожных ямах, впивается в мою задницу, и я смещаюсь назад, в то время как Трей выезжает из тоннеля и едет рядом с пикапом, не включая фары. Нэш и Джефф следуют за нами на собственных грузовиках. Мы караван «Грани», крадущийся в ночи, но для чего — понятия не имею.

— Сиенна, ты уже знакома с остальными? — обращается Сэмюэл со своего места в углу, где они с Эбби прижались друг к другу. Его рука легла на её плечи, как бы защищая.

— Ещё нет, — говорю я, переводя взгляд на ещё двоих членов нашей группы. Крутой момент в ночной вылазке в том, что у всех видны внутренние татуировки.

Сэмюэл указывает на девушку с парнем, сидящих с противоположной стороны:

— Это Лорел и Хэнк.

Они поднимают руки в молчаливом приветствии. Лорел — миниатюрная блондинка, примерно моего возраста, и я узнаю в ней ту девушку, которая разговаривала с Треем после его выступления в столовой. Её внутренняя татуировка в виде жёлтого растения, увивающего руку, с маленькими цветочками по краям выглядит очень мило и изящно. Хэнк — полная её противоположность. Высокий, темнокожий, мускулистый, он выглядит как тип, которому лучше не переходить дорогу. И оранжевое растение, спускающееся вниз по его руке, служит тому доказательством.

— Привет, — говорю я с кивком. Они кивают в ответ, а потом вновь отворачиваются к темноте, окружающей нас.

Мы выехали на трассу. Ветер развевает мои короткие волосы, мурашки бегут по коже, я прижимаю руки к груди. Мне нравится, как кожа светится в темноте, словно на моей руке появилось своё личное созвездие. Откинув голову назад, я смотрю на ночное небо. Где-то там, очень далеко от города, видны тысячи звёзд, а небо загорается огнями, как врата в небеса.

Раньше я смотрела на звёзды со своим отцом и представляла, что эти маленькие огоньки были маленькими прорехами в космической материи, которые вели в другой мир. Мир, который смотрел на нас сверху вниз. Мир, который плакал, когда плакали мы, смеялся, когда смеялись мы, и разделял нашу боль, когда мы терпели неудачи. Но я становилась старше, жизнь принимала всё более циничные обороты, и я понимала, как глупо было с моей стороны верить в подобную чушь. Никто не смотрит на нас. Никто не сочувствует нашей боли. Есть только мы и наши жалкие жизни.

Я вздыхаю, когда мысли возвращаются к маме. Я не хочу думать о том, как она сейчас там, в этой дыре. Не могу себе позволить рисовать в голове картинку с грязным полом тюремной камеры, в то время как сама катаюсь по округе в компании незнакомцев. Я нахожу утешение в мысли о том, что скоро у нас будет план. Завтра Трей созовёт группу доверенных друзей, и мы найдём способ, как это решить.

Положив руку на край кузова, я всматриваюсь в темноту. Тени пустыни сменяются на пути к городу. Вместо тёмных силуэтов кактусов и коротколистных юкк появляются разрушающиеся постройки. Полагаю, мы направляемся к одному из зданий правительства в Пустоши, но, к моему удивлению, Трей сворачивает к Гейтвею. С выключенными фарами он проезжает мимо брошенных казино. Тёмные очертания «Мегасферы» вырисовываются впереди, и на мгновение у меня возникает мысль о побеге.

Наш пикап и грузовик Нэша останавливаются перед «Мегасферой», и мы все выбираемся наружу. Я борюсь с желанием побежать на самую верхушку, откуда видно всё. Никто, наверное, и не заметит, что я пропала.

Трей достаёт из кузова своего пикапа большую спортивную сумку, и мы все собираемся вокруг неё. В сумке оказываются разные устройства для взрыва: динамит, самодельные бомбы — из того, что я смогла разглядеть. Нэш, стоящий за Треем, издаёт впечатлённый свист, предвкушение в его глазах ни с чем не спутать. Потирая ладони, он ухмыляется.

— Вот это я понимаю — веселье, — говорит Нэш. Часть его ребят смеётся, толкая друг друга. Мои глаза встречаются с глазами Гарретта. Он стоит в нескольких шагах от меня, скривив лицо. Веселье он явно понимает иначе — и предпочёл бы на извлечении оказаться в группе Джеффа.

— Что будем взрывать? — спрашивает светловолосый парень в очках. Подозреваю, он из команды Нэша.

Трей, сидящий на корточках, поднимает глаза на него. Зелёное дерево на его руке освещает содержимое сумки.

— Самую большую постройку в Гейтвее, конечно же. Ту самую, что принадлежала Харлоу Райдеру.

Моё сердце подскакивает в груди, а рот пересыхает. Нет, пожалуйста, только не её.

Блондин оглядывает длинную пустынную улицу, вдоль которой возвышаются здания.

— Которую?

Я знаю ответ ещё до того, как Трей его озвучивает.

— «Мегасферу».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Нэш, твоя группа — ответственная за взрывы на верхних этажах…

Я слышу, как голос Трея отдаёт приказы, но сама стою оцепеневшая. «Мегасфера». Моё место. То, куда я прихожу в поисках мира, покоя, одиночества. Почему именно «Мегасферу»? Стоит ли мне сказать что-нибудь Трею? Умолять его выбрать другое здание? Будут ли мои мольбы значить хоть что-то?

Сделав глубокий вдох, я подхожу ближе к Трею. Он занят, собирая динамит.

— Трей, — тихо обращаюсь к нему в надежде, что никто другой не услышит моей мольбы.

— Что такое? — он даже не смотрит в мою сторону. Если в лазарете мне показалось, что между нами что-то есть, то теперь я отбрасываю эту идею за несостоятельностью.

— Могу я с тобой кое о чём поговорить?

— Ага, я слушаю, — он бросает на меня быстрый взгляд и возвращается к своему занятию. Провода самодельных бомб перемешались, и он осторожно их распутывает.

Я с трудом глотаю и вытираю вспотевшие ладони о джинсы, чувствуя жёсткость ткани.

— Почему «Мегасфера»?

Он смотрит на меня.

— Потому что она принадлежит Харлоу Райдеру. В этом есть что-то ироничное, не находишь?

— Но… но… — подходящие слова на ум не приходят. — Но ведь это историческое место. Значимое.

Сузив глаза, он отвергает мой довод.

— Для кого?

«Для меня», — отвечаю про себя, но вслух говорю другое:

— Для жителей города?

Трей пожимает плечами.

— Ну, видимо, им придётся найти новое значимое место, — он возобновляет свою деятельность. — Да и вообще, это просто заброшенная постройка. Она просто-напросто небезопасна.

Я отворачиваюсь, чтобы он не смог увидеть слёз в моих глазах. Знаю, что глупо. И почему я так привязана к этому месту? Может, потому что весь прошлый год, когда я скучала по папе или чувствовала, что жизнь становится совершенно невыносимой, именно в этом месте я находила убежище. А теперь его там не будет.