После смерти отца от внезапного сердечного приступа до нас с мамой доносились слухи, что он играл в подпольном казино, пока был жив. Так что он, так сказать, «заключил сделку с Дьяволом».

Ладони сжимаются вокруг кия, ногти впиваются в ладони.

— Это не твоё дело. — Шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Ты пообещал мне встречу с Дьяволом.

Он улыбнулся.

— И что ты дашь мне взамен? Поцелуй?

Это последняя капля. Желчь поднимается к горлу, а гнев раскалённой кочергой набухает в груди. Прежде чем я успеваю отреагировать, из-за спины Виктора раздаётся глубокий голос.

— Дьявол готов тебя принять.

Темнокожий мужчина размером и ростом с небольшой автобус стоит в нескольких метрах от Виктора, блокируя дверной проём в самую дальнюю в зале комнату. Разгладив блузку, я поднимаю плечи и взъерошиваю волосы. Самодовольно улыбаюсь Виктору. Он не думал, что у меня всё-таки получится встретиться с Дьяволом, и я только что доказала ему обратное.

Сердце колотится, я следую за крупным мужчиной сквозь завешенный бархатом дверной проём по металлической лестнице. Когда мы оказываемся перед крепкой деревянной дверью, мужчина тихо стучит в дверь: серия ударов, прерывающихся паузами, — явно некий код для того, кто находится в комнате.

Массивная дверь распахивается. За резным столом сидит мужчина, его ноги упираются в красное дерево, а изо рта точит сигара. Он старше, чем я ожидала, с лысой головой, от которой отражается свет настольной лампы, и тёмной бородкой с проседью. Когда он заговаривает, его голос напоминает мне наждачную бумагу, грубую и зернистую.

— Мисс Престон, чем могу служить? — он указывает рукой, увенчанной сверкающими золотыми и бриллиантовыми кольцами, на мягкое кресло напротив своего стола.

Я падаю в кресло и медленно вдыхаю, чтобы утихомирить сердце. Теперь, когда я здесь, я не могу найти нужных слов. Должно быть, потому, что это «дело» — личное. Как и всегда, сложнее всего работать с тем, что близко сердцу.

Я прочищаю горло и надеюсь, что хоть так мой голос звучит увереннее, чем я себя чувствую; я позволяю потрепанной фотографии скользнуть по гладкой поверхности деревянного стола. Дьявол лишь мельком глядит на нее с непринуждённым видом, но не пытается взять в руки.

— Что это? — интересуется он, приподнимая бровь.

— Я нашла эту фотографию в отцовском портфеле в тот день, когда он умер. Я хочу знать, кто эти люди, — выдерживаю паузу. — Я наделась, что вы мне поможете.

Рот Дьявола кривится в жестокой усмешке.

— И зачем мне вам помогать?

— Потому что вы знаете всё. И всех, — расправляю плечи, пытаясь казаться больше и грознее своих ста пятидесяти семи сантиметров роста. — И потому, что вы были знакомы с моим отцом, Беном Престоном.

Я сглатываю ком в горле и подаюсь вперед.

— Он заключил с вами сделку, а теперь моя мать, сестра и я страдаем из-за этого…

Он поднимает руку, останавливая меня.

— Мисс Престон, у меня с вашим отцом было деловое соглашение много лет назад. Задолго до вашего появления и даже ещё до того, как он встретил вашу маму.

— А что насчёт подпольного казино?

Он сужает глаза.

— Ваш отец никогда не был игроком, — он остановился, и я начала думать, что мне придётся умолять его дать больше информации. — Могу сказать вам одно — Харлоу Райдер может быть тем, кто ответит на некоторые ваши вопросы.

Харлоу Райдер? Создатель «Мэтч 360» и «Хромо 120» — компаний по модифицированию и определению генетической совместимости? С чего бы ему что-то знать об этой фотографии или о моём отце?

Увидев растерянность на моём лице, Дьявол поясняет:

— Когда-то ваш отец работал на мистера Райдера.

— Как учитель?

Он фыркает.

— Нет, он был его ведущим генетиком.

У меня голова идёт кругом. О чём он вообще? Из моего отца такой же учёный, как из меня генетически модифицированная супермодель.

— Это невозможно.

Дьявол недобро ухмыляется и подаётся вперёд, сложив руки в замок на столе.

— А как хорошо вы на самом деле знали своего отца, мисс Престон? — я не отвечаю, и он продолжает: — Много лет назад его работа полетела к чертям в штаб-квартире «Мэтч 360» в Рубексе, и он обратился ко мне за помощью. И я помог найти ему место получше.

— Я не понимаю…

— А ты и не должна. — Он кивает своему охраннику, стоящему напротив двери со скрещенными на мощной груди руками. — Теперь, прошу меня извинить…

В одно мгновение темнокожий охранник пересекает комнату и хватает меня за локоть, применяя достаточно силы, чтобы я не мешкала. Он провожает меня от кресла к задней двери, скрытой в тени.

— Дьявол будет признателен, если в будущем ты не станешь лезть к нему со своими розысками, — рычит он.

Этот чёрт выпроваживает меня за дверь прямо в ночь, но прежде чем он закрывает дверь, Дьявол небрежно подкидывает мне ещё немного информации.

— Ах, и, мисс Престон, я бы не советовал вам повторять этого, но имя вашего отца было Митч Хувер.

Охранник захлопывает дверь, и лязг металла о металл разносится в ночи.

Митч Хувер.

Мгновение я стою там, застыв и уставившись на тёмную пустынную улицу. Я только что встретилась лицом к лицу с одним из самых опасных и неуловимых людей в городе. И почему-то он знает о моём отце больше, чем мы с мамой когда-либо.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мой байк стоит через пару улиц от «Шутерс». Я с облегчением нахожу его в том же месте, где оставила, — возле заброшенного казино, чуть менее узнаваемого, чем другие.

Некогда сверкающий мегаполис казино, ночных клубов и мигающих огней, Легас теперь напоминает выгребную яму. Ушли в прошлое блеск, гламур и материальное богатство эпохи казино. Ушли в прошлое радужные цвета неоновых вывесок и белые светящиеся рекламные щиты, украшавшие город. Вместо этого многие здания пустуют — идеальное место для нелегалов ночью и бродяг днем. Теперь это потускневший, разбитый и осквернённый город.

Очевидно, что я никогда не видела этого места на пике его богатства и процветания, но мне говорили, что это было невероятное зрелище. Но это было раньше. До того, как правительство Пасифики выбрало сторону морали и сделало азартные игры незаконными, вынудив закрыть все казино. Но забавно, как растёт преступность, когда что-то становится незаконным. Словно возвращение эпохи сухого закона.

Я седлаю «Харли-Дэвидсон» и чуть задираю мини-юбку, обнажая бёдра, белые в лунном свете. Двигатель ревёт, я стартую в сторону заброшенной «Мегасферы». Когда-то это был экстремальный аттракцион, поднимающий своих жертв высоко над городом. Теперь он стоит тёмный и безжизненный, затаившийся, словно страж у врат.

Я резко торможу перед «Мегасферой», жар от выхлопной трубы облизывает голые ноги. Я люблю приходить в это место. Подумать. Спрятаться.

Дверь в пустое здание скрипит, когда я её открываю. Ночью в темноте всё выглядит жутковато. Когда я включаю фонарик, комната передо мной освещается слабым жёлтым светом. Я хорошо знаю это место и легко могу дойти в темноте, но решаю этого не делать. Слишком много низко висящих балок и ржавых труб делают гуляние по ночам опасным и глупым занятием.

Чтобы подняться на вершину по аварийной лестнице, требуется несколько минут, но когда я достигаю крыши и выхожу наружу, ветер развевает волосы и проходится по голым ногам и рукам, напоминая, что оно того стоит. Я иду к своему любимому месту и устраиваюсь в одном из заброшенных кресел. Ноги свисают над городом. Отсюда я могу видеть его целиком. Необъятные просторы вокруг. Крошечные очаги света.

Только здесь, на вершине «Мегасферы», я могу обрести покой. Покой, из которого я была вырвана в ночь смерти отца, в ту ночь, когда мой мир перевернулся с ног на голову. Несмотря на то, что АГИО разрешила мне остаться после смерти отца, я не смогла вернуться. Мне всё равно там не место.

Я смотрю на один особенный очаг света. Пригород, в котором мы жили до папиной смерти. А потом мы не смогли оплатить счета и вынуждены были переехать в дом на две семьи на окраине города.