— И влюбилась? — решаюсь спросить я.

Трина запрокидывает голову и смеётся.

— О нет. Трей мне как брат. Лучший в мире, скажу я тебе, но всё же брат.

С сердца будто падает камень, и я не понимаю, почему меня это вообще волнует.

— Как насчёт тебя? Почему ты присоединилась к «Грани»? — спрашивает Трина. У неё загораются глаза.

Хм, с чего бы начать.

— Несколько дней назад Рэдклифф, глава армии, похитил мою маму. Я нашла, где её держат, но чтобы до неё добраться, мне нужна помощь. Трей сказал, что поможет, но ввиду последних событий…

Трина поднимает руку, останавливая меня:

— Подожди секунду. Ты только что сказала, что твою маму похитили?

Я киваю.

— И у Трея есть план?

— Должен быть. Он даже сказал, что некоторые члены «Грани» могут согласиться помочь. Ты… — я запинаюсь, не зная, как закончить предложение.

— Помогу ли я? — заканчивает она за меня. В следующую секунду она твёрдо заявляет. — Конечно же да! У меня даже есть новые боевые сапоги со стальными носками, — она поднимает ногу, красуясь, а потом подмигивает. — Уж поверь, эти малыши могут сделать очень больно, если попадут мужчинам по нежному месту. Если ты понимаешь, о чём я.

Я смеюсь, и это прекрасно. Прекрасно проводить время с другой девушкой. Делиться переживаниями и впечатлениями. Если это и значит иметь лучшую подругу, то все эти годы я прожила зря. Чез, конечно, мой лучший друг, но это другое.

Какой-то шум сверху привлекает наше внимание. Три гладких чёрных дрона летят в нашу сторону, держась невысоко над пустынной землёй.

— Твою мать, — Трина вскакивает на ноги и практически тащит меня вниз по скале, к потайной двери.

— Что это?

Страх застилает глаза.

— Дроны. И не думаю, что они прилетели доставить почту.

Мы приседаем за скалой, пока дроны пролетают мимо. И хотя вход в лагерь — маленькая бетонная постройка — сейчас находится под землёй, вне зоны видимости, нам очевидно, что они направляются именно туда. Мы смотрим, как они кружат над местностью. Они похожи на кровожадных гончих, выслеживающих жертву по запаху. Вот только дронам не нужно принюхиваться — они определяют тепловое излучение в инфракрасном диапазоне. Наверняка кто-то есть сейчас под землёй в этом месте, может быть, Кудряш или Шрам, и я надеюсь, что им хватит ума скрыться где-нибудь ещё.

— Мы вляпались, — стонет Трина рядом со мной, моё сердцебиение ускоряется.

Это я натворила? Если Рэдклифф отслеживал меня в тот день, когда я пришла в лагерь в поисках подземного бункера, то я, получается, ненароком привела его сюда? Мой рот пересыхает от страха.

Я в ужасе ожидаю, что вот-вот откроется нижняя часть дрона, сбрасывая бомбу, но этого не происходит. Дроны кружат в воздухе уже несколько минут, но не направляются к горам. Они держатся над скрытым входом.

— Нужно предупредить Трея, — шепчет мне в ухо Трина.

Мы крадёмся к двери. Спрятанный среди фальшивых скал, вход полностью сливается с окружающим пространством. Мы спускаемся по металлической лестнице, пока наши ноги не оказываются твёрдо стоящими на бетонном полу в чулане со швабрами, и затем спешим по коридору, разыскивая Трея. Мы чуть было не врезаемся в командира, который в этот момент выходит из столовой.

— Дамы, дамы. И где же пожар? — ухмыляется Нэш.

— Мы заметили дроны, — выпаливает Трина. — Они кружат над тайным входом. Их там три…

Нэш сужает глаза, ухмылка исчезает с лица.

— Уже сообщили Трею?

— Как раз пытались его найти.

— Он должен быть у себя. Поспеши и расскажи ему, — Нэш обращается к Трине, словно меня рядом нет. Не то чтобы я была против. Что угодно, лишь бы он не смотрел на меня.

Я собираюсь последовать за Триной, но Нэш хватает меня за плечо. Жёстко.

— Отпусти, — шиплю я.

Он тащит меня по коридору и за угол, пока я упираюсь пятками в пол. Моё сердце бешено бьётся от страха, а дыхание становится прерывистым. Чего он хочет от меня? Подозревает, что это я привела их сюда?

Нэш толкает меня к стене и упирается руками по обе стороны от моей головы. Он близко наклоняется, и я пытаюсь не думать о том, что чувствую запах виски от него, а ведь ещё только утро. Он пялится на меня секунд двадцать, не меньше.

— Я слежу за тобой, — выдаёт он в итоге.

Я смотрю ему в глаза, стараясь сохранять спокойствие.

— Что? Почему?

Он презрительно усмехается.

— О, я думаю, ты знаешь. Полагаешь, что обвела всех вокруг пальца, но только не меня. Ты могла обмануть Трея. Или Трину. Но не меня. Я прекрасно знаю, кто ты такая и зачем ты здесь.

Я раздражённо мотаю головой.

— Не понимаю, что ты несёшь. Видимо, мозг отключается, если начинать пить с утра, едва проснувшись.

Нэш щурится. Он явно злится, хотя тщательно старается удержать лицо. Не успеваю я осознать, что происходит, как его руки сжимаются на моём горле и поднимают вверх, отрывая от пола. Он вдавливает меня в стену, звук удара эхом разносится по коридору. Я хватаю ртом воздух, перед глазами появляются чёрные пятна, а горло жжётся, словно кто-то трёт его металлической губкой. Больно. Я не могу думать ни о чём, кроме боли, пульсирующей в моей голове и горле.

Я умру. Прямо здесь. Прямо сейчас. Моя смерть будет совсем не такой, как я себе представляла. Она будет не от рук тех, кто мне угрожал. Она будет от рук одного из тех, к кому я прибежала за защитой, безопасностью, помощью.

Спокойный голос раздаётся за спиной Нэша:

— Опусти её на пол. Сейчас же.

Нэш поворачивает голову, но не ослабляет хватку.

— Это из-за неё они здесь. Она шпионка.

Трей повторяет, на этот раз громче, с большей властностью в голосе:

— Отпусти её, Нэш.

Тот рычит:

— Я не допущу предателя в наших ря…

— Она не предательница. Поставь её на пол, и я всё объясню, — Трей подходит ближе, и я вижу его краем глаза. Мои лёгкие жаждут воздуха, но я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Скоро всё будет кончено.

Руки Нэша меня отпускают, и я падаю вниз на холодный бетонный пол. Воздух кажется слишком плотным, чтобы его можно было вдохнуть. Я с трудом дышу и кашляю, каждый глоток воздуха царапает мне горло.

Закрывая глаза, я фокусируюсь на дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Это ведь не должно быть так сложно, но всё же мне тяжело.

Тяжёлые шаги удаляются по коридору, прочь от меня. Когда я открываю глаза, то вижу Трея, присевшего рядом, его брови сдвинуты к переносице от беспокойства. Нэш ушёл.

— Ты в порядке? — спрашивает Трей.

Я киваю, слишком напуганная, чтобы говорить. Трей обвивает рукой мою талию и поднимает вверх. Я выпрямляюсь, но он так и не отпускает. Прижимает ближе к себе, вынуждая опереться на него, пока мы идём по коридору. От него пахнет мылом.

— Куда мы идём? — получается у меня прохрипеть. Моя комната в другой стороне.

— В лазарет. Пора сменить твою повязку, — он затихает на мгновение, а потом наклоняет голову ко мне, тихо добавляя: — И нам нужно поговорить.

Моё сердце колотится. О чём нам нужно поговорить? Он собирается отказаться помочь мне спасти маму? Может, он думает, что мне лучше покинуть лагерь «Грани»?

Операционная примыкает к больничной палате, и только прозрачная дверь разделяет их. Но отсюда я не вижу коек, и не могу понять, здесь ли ещё Кейли или нет.

— Как там Кейли? — спрашиваю я.

— Лучше. Но ей всё ещё нужен покой.

Трей помогает мне сесть на стол, поднимая своими сильными руками. Он пристально смотрит на меня, пока мне не становится неловко, и я отвожу глаза в пол. Он берёт меня за подбородок, приподнимая голову, и осматривает шею, его пальцы гладят по нежной коже. Его прикосновение вызывает такое ощущение в моём животе, которое мне не очень нравится. Боль, рекзая и глубокая. Мои щёки пылают.

Трей опускает руки, делает шаг назад и прочищает горло.

— Прости за Нэша. Он бывший военный и привык думать худшее о людях. Пока не узнает получше. У него благие намерения — он просто хочет защитить всех нас.