– Ну что, брат, как думаешь, поддержат нас новгородцы? – весело спросил Рюрик.

– Думаю, пора корабли готовить. Глеб обещал помочь с постройкой. Он хитрый лис, но на нашей стороне. И не пора ли отправлять послов к северянам и кривичам? Может, и дреговичи к нам присоединятся…

– Знаю, о чем думаешь, – усмехнулся Рюрик. – Успеешь еще повидаться, недолго ждать осталось, погоди, ты мне еще в Новгороде нужен.

V.

Наконец настал день, когда Световик с небольшим отрядом отправился в земли кривичей. Позади остались словенские земли и Русса. Во все отдаленные уголки разнеслась весть о походе Рюрика. Старое городище сгорело, но чуть дальше уже отстраивалось новое. С тяжелым сердцем ступил Световик на родную землю. Дружинники вышли встречать варяга Сигнеса и никто из них не узнал в нем того мальчишку, что когда-то ушел с варягами.

В прошлом году словены сожгли городище. Храбро бились тогда кривичи, но силы были неравны, и пришлось уходить в лес, многие воины сложили тогда головы, но воевода Вент был жив и вместе со всеми вышел навстречу гостям.

С недоверием слушали кривичи весть о походе на Царьград.

– Прошлым летом Смолята прислал дружину с нас дань собирать, – заговорил Вент. – И теперь он хочет, чтобы мы помогли ему в походе? – воевода грозно сверкнул глазами. – Это для того, чтобы ему сподручней было наши деревни разорять?

Больше всего сейчас Световику хотелось узнать, цела ли его деревня, живы ли родные. Но он не стал об этом спрашивать.

– Поход собирает Рюрик, а не Смолята, – запальчиво заговорил он. – Ты его знаешь, раньше он уже бывал здесь. Да и не время теперь для старых обид. Поход может принести вам всем мир. Не лучше ли искать славы в чужих землях, а не разорять свои?

Среди дружинников послышались слова одобрения. Но Вент упрямо стоял на своем:

– Вам варягам легко говорить! Вы уйдете, а нам на своей земле жить. Что будет, если я своих лучших воинов в поход отправлю? Да что говорить, разве тебе чужаку меня понять? – с досадой махнул рукой воевода.

– Знаю я, о чем тревожишься, Вент, – тихо проговорил Световик. – Тяжело вам оставить эти леса… многие могут не вернуться… Я сам из кривичей, имя мое – Световик, а родом я из этих мест, из той деревни, что за лесом.

– Световик? Уж не сын ли Медведя? – удивился воевода.

– Он самый. Жив отец?

– Жив. И деревня твоя цела. Мы и не чаяли тебя вновь увидеть с тех пор, как ты ушел с варягами, – улыбнулся Вент. – И надолго к нам?

– Через три недели Рюрик ждет нас в устье Ловати.

– Ну что ж, время на сборы еще есть. Буду вече собирать, пусть дружина решает… К соседям гонцов я пошлю, а ты пока своих навести. То-то отец обрадуется!

Световик шел через лес, где каждая тропка была знакома ему с детства. Он заночевал в том самом месте, где когда-то встретил Рюрика. Казалось, что ничего не изменилось с тех пор, те же звезды над головой, тот же глухой шум деревьев, но он смотрел на все как будто в первый раз, словно это был новый невиданный мир. Другим стал сам Световик, и так же неуловимо менялось все вокруг. Лучи солнца играли в ветвях деревьев, весь лес был пронизан ярким весенним светом. Все вокруг дышало молодым, радостным и дерзким буйством красок природы и самой жизни. Он чувствовал свое единство с этой могучей силой природы, его переполняло предчувствие чего-то небывалого, грозного и великого, всего того, что, как казалось, сулило ему будущее. Но чем ближе подходил он к оставленному когда-то дому, тем сильнее билось сердце. Не раз за эти годы Световик представлял себе встречу с родными, как когда-то мальчишкой, он незаметно подошел к деревне.

Дом Медведя стоял ближе к лесу. Уже издалека заметив фигуру отца, что- то мастерившего сидя у крыльца, он тихо подошел к амбару, но Сигнес, всегда спокойно смотревший в лицо опасности, все не решался окликнуть отца и как будто ждал чего-то. Голова старого охотника побелела, время и заботы добавили морщин на его лице, но фигура оставалась крепкой, и Медведь совсем не выглядел стариком.

Но вот на порог вышла мать. Рядом с Медведем она казалась совсем хрупкой и маленькой, плечи ее были опущены, словно тяжкий груз несла она на своих плечах, а вокруг глаз легли темные тени. Глядя на мать Световик вдруг почувствовал свою вину за то, что оставил тогда мать, так и не попрощавшись с ней. Раньше он никогда не думал о том, сколько горя и слез принес он ей, так нежданно уйдя из дому, быть может, раскаяние впервые шевельнулось в душе храброго варяга. Это чувство неожиданно захватило его целиком, придавив своим грузом, в груди защемило.

– Матушка… – тихо позвал он.

Мать встрепенулась, взглянула в его сторону и бросилась навстречу сыну.

Световик, обнимая мать, как ребенка, гладил ее по голове, мысленно повторяя: «Прости меня, мама, прости».

Во дворе у Медведя собрались все на веселый праздник. Старый охотник встречал сына, славного воина, соратника и побратима варяга Рюрика. Кое-кто из молодежи хотели отправиться в поход, что собирали варяги и новгородцы. Многие, глядя на Световика, хотели попасть в дружину.

Медведь с гордостью поглядывал на сына, вспоминая свои былые подвиги. Мать украдкой плакала, перебирая богатые подарки, что привез сын из дальних земель. Материнское сердце замирало при мысли, что уже совсем скоро придется опять проститься.

– Мы все уже и не думали, что ты вернешься. А мать верила. Этой зимой захворала она, но ведунья Влада ее выходила. Не отходила от нее, пока лихоманка не отступила… – говорил Световику брат, пока мать и сестры готовили угощенье, он стал уже почти совсем взрослым и, как отец, любил лес и, так же как Медведь, мечтал со временем стать лучшим охотником в этих местах.

Световик с улыбкой смотрел на мать и сестер. Он старался быть ласковым с матерью, и, зная, что не хотелось ей вновь потерять сына, старался смягчить боль предстоящей разлуки. Жаль было матери, но давно уже увела его судьба из этих мест. Вот только Влада… она так и не пришла встречать его. Темнело и гости стали расходиться по домам. Потихоньку, чтобы никто не заметил, вышел и Световик.

Как в детстве со всеми своими радостями и бедами он шел в священную березовую рощу, так и сейчас, сидя в изумрудной траве меж стройных белых стволов, он сжимал в руке драгоценное ожерелье из яхонтов, привезенное из-за моря для Влады. На западе догорали последние всполохи заката, и на землю спускались сумерки, окрашивая все вокруг чудесным сиреневым светом. Голова кружилась от дурманящего запаха цветущих трав и молодой зелени, того самого аромата, что чувствуется в воздухе лишь весенними тихими вечерами.

Раньше Световику казалось, что прошли те времена, когда красота природы и прелесть весенних вечеров имели над ним такую власть, но сейчас сердце так же замирало от восторга, и в казавшуюся такой далекой пору детства, проведенного в этих лесах. Все чувства его, загрубевшие в дальних походах варягов-завоевателей, вновь оживали навстречу новой чудесной весне. Но, все же, услышав легкий шорох у себя за спиной, он по привычке одним рывком вскочил на ноги и, обернувшись, увидел перед собой Владу.

Она смотрела на него смеющимися глазами все та же – и совсем другая. Ее тоненькая девичья фигурка и спокойный внимательный взгляд, казалось, совсем не изменились, но все ее существо светилось уже совсем другой по-женски чарующей прелестью так созвучной со всем буйством красок, жизни и ароматом весны. Световик, как зачарованный, смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова…

Как когда-то давно, сидели они рядом в березовой роще. Влада говорила о болезни матери, о смерти старой ведуньи Сведы, о том, чем жила все эти годы их деревня. Световик больше молчал, слушая Владу, после бурных лет, проведенных в дальних краях, он как никогда чувствовал всю прелесть этой размеренной, уже такой далекой жизни. Но грозная сила, что как щепки в бурном потоке уносит и отдельных людей, и целые народы, докатилась и в этот тихий уголок. Во время последней распри между вождями полыхали окрестные селения, но по счастью беда обошла их деревню стороной. Влада благодарила за это Берегинь, древних покровительниц своего рода, но Световик за то время, что жил среди варягов, перестал так верить в могущество духов, он знал, что смерть и разрушения несут не они, а сами люди, и, подобно древним героям сказаний викингов, он готов был бросить вызов всемогущей судьбе. Но ему нравилось слушать тихий, словно лесной ручеек, голос Влады, чувствовать рядом ее дыхание… Световик так и не решался заговорить о том, что волновало его.