Несмотря на то, что солнце ещё не полностью показалось из-за водных просторов, на главной торговой площади города уже царила суета. Лавочники старались обратить внимание на свою продукцию всеми возможными и невозможными способами, ну а покупатели где-то вдумчиво, где-то восторженно бродили по торговым рядам в поисках чего-то, о чём сами порой не знали. И если самым стойким удавалось сохранять беспристрастие перед лицом такой красочной ярмарки, то все равно ненадолго.

Вообще просто ходить здесь и быть частью этого праздника уже представлялось большой радостью, ведь музыка приятной суеты, торгов, завлекающих покупателей рекламных лозунгов, шуршание перебираемой ткани, блеск ювелирных изделий и запах пряностей задавали ритм и придавали энергию всему следующему дню.

Пока нигде не было видно виновника торжества – Хайла, но это не омрачало празднования.

От многообразия товаров было просто невозможно больше секунды задержать внимание на чём-либо одном. Всё переливалось, искрилось или просто вкусно пахло. Глаза разбегались, а голова кружилась от этой волнительной и приятной суеты, пестроты и какой-то особой атмосферы торжества, которого здесь каждый раз так ждали. И понятно почему.

Народу становилось всё больше, и от этого на главной торговой площади становилось всё теснее. Вот что-то блестящее притянуло взгляд. На бархатной изумрудно-синей ткани лежали аккуратно разложенные жемчуга, необыкновенной красоты ювелирные изделия. Амелия остановилась и принялась разглядывать причудливые украшения, но почувствовав чей-то пристальный взгляд, отвлеклась от столь заманчивого занятия.

На неё не отрывая глаз смотрела продавщица – женщина тучная, поздней зрелости, которая явно следила за покупательницей, презрительно смерив с ног до головы оценивающим, недоверчивым взглядом девушку, только что с наивным любопытством и восхищением разглядывающую предметы роскоши.

Амели и сама, сжавшись от колючего взгляда женщины, посмотрела на свою одежду. Подумав, что продавщица просто боится за товар, Амелия поспешила удалиться. Но может, это был лишь повод для такого взгляда, за которым стояло нечто большее… Тем не менее осадок остался в душе девушки, и теперь она нехотя переступала по нагревающимся камням, толком не замечая ничего вокруг. И этот взгляд, от которого просто кровь стынет, и подозрение в воровстве…

– Стой! – послышались крики.

Амели не успела и понять, что произошло, как её кто-то сильно толкнул, твёрдым и грубым прикосновением сухих и горячих рук всунув что-то в ладонь. От неожиданности и сильного удара она не удержалась на ногах и упала, на лету пытаясь за что угодно схватится. Этим «чем-то» оказалась яркая и разноцветная ткань, на которой в шаткой и наспех собранной конструкции очередной лавки стройными рядами выстроились различные специи, смешавшиеся в единое облако, окутавшее девушку и то и дело норовившее попасть жгучей пылинкой в глаза. Пока Амелия пыталась справится с этим едким облаком и как-то отбиться от него, помимо всеобщего усилившегося шума, направленного в её сторону, кто-то дико завопил:

– Это его сообщница! Лови! Лови воровку!

Чья-то неповоротливая рука уцепилась за подол платья. Девушка, сама не своя, швырнула в сторону предполагаемого обидчика бусы, которые недавно волею судьбы оказались у неё в руке, и рванула прочь от этой неразберихи, воплей, паники и вони смешавшихся специй, оставляя там кусок хлипкой ткани своего платья.

Если бы сейчас проводили соревнования по бегу на длинные дистанции с препятствиями, то Амелия точно заняла бы призовое место, но, к сожалению, а может и к счастью, ничего подобного в тот день в городке не намечалось. Зато покупателям точно стоило бы посторониться, чего не успел сделать один молодой человек: отвернувшись в сторону продовольственного прилавка, он вмиг стал его ошарашенной и недоумевающей частью.

Ужасный визг не смолкал. Кто-то не унимался и продолжал погоню, вопя уже совершенно нечленораздельно и вместе с тем размахивая руками – видимо, призывая на помощь, которая уже была нужна всем, кто слышал эти звуки.

Так, бедняге пришлось задержаться у прилавка, успев поинтересоваться одним из товаров. Однако продавец, как вкопанный, с широко открытыми глазами и ртом, видимо, не воспринял реплику своего неожиданного покупателя.

Только суматошные размышления о том, куда бы деться и как попутно остановить эти нескончаемые звуки психической атаки, занимали сейчас мысли девушки, которая решила для начала смешаться с группой как раз копошащихся неподалёку матросов. Однако, напуганные писклявым ором, от которого дрожали барабанные перепонки, они больше не служили защитой, а скорее, наоборот, представляли опасность. Но к счастью, всё происходило настолько быстро, что и они не успели сориентироваться и понять, что произошло – видимо, также из-за невыносимого визжания.

Амелия выскочила из толпы и пулей взбежала по трапу.

* * *

–Ну дела… – выдохнул юноша, кладя деньги на прилавок всё также неподвижно стоявшего продавца, чьи немногочисленные поседевшие волосы воспряли ввысь.

– Да таким надо руки отрубать…– злобно прошипел молодой человек, шедший рядом.

– Ты думаешь?.. Тогда уж языки, – отшутился парень, оборачиваясь на мужичка, только начавшего приходить в себя.

– Хотят на всё готовенькое. Ан нет!

– Да что же ты? Может, девушке есть нечего? – с этими словами молодой человек швырнул пробегающей мимо бездомной собаке хороший кусок мяса.

Покрасневшее и расплывшееся в глупой улыбке лицо Дина обернулось и тут же потеряло свой румянец, а затем и улыбку, оставляя не совсем разумное и осмысленное выражение.

– Я предлагаю завести сторожевого пса!

Все явно поддержали предложение капитана, заметившего кокетливых дам, уходящих в толпу.

И вот сняты шварты, и волны омывают «Чайку», снова отправившуюся в путешествие.

* * *

Сквозь тусклые тёмно-лазурные потёртые полотна предполагаемых занавесок пробивался мягкий лучик, в свете которого плавно танцевали пылинки, движимые лишь дыханием девушки, осторожно осматривавшейся вокруг.

Каюта была небольшой, со множеством предметов мебели – как старых, но опрятных, так и совсем новых. Было видно, что вся она как будто собрана по кусочкам, составляющим целое лишь в пределах одного помещения. Непременно создавалось впечатление захламлённости, загруженности вещами, но только на первый взгляд. При более тщательном осмотре становилось понятно, что всё располагалось чётко на своих местах и было аккуратно разложено и убрано. Это и показалось Амелии весьма странным: зная Хайла, беспорядок должен был бы быть далеко не казавшимся.

Девушка пригляделась повнимательнее. На письменном столе из красного дерева с рельефной резьбой по краям и на ножках была разложена карта с различными пометками, видимо, имеющими большое значение для её обладателя. Рядом лежали компас, карандаш, линейка и циркуль-измеритель – в общем, все то, что составляло категорию предметов первой необходимости, судя по тому, что остальное было аккуратно убрано по местам.

На толстых полках над столом стояло множество книг, в основном художественных. Однако среди них встречались также путеводители и справочники, что снова удивило Амелию, позволив сомнениям проникнуть в её сердце, ведь Кридман Хайл не отличался особой любовью к книгам, и, казалось, одними из немногочисленных произведений, знакомых ему не понаслышке, были детские сказки, которые он, бывало, читал перед сном своим детям. Однако это занятие ему вскоре так наскучило, что Хайл перешёл на волнующие воображение рассказы из своих путешествий и о своих путешествиях.

На полках не обошлось без колоды карт и сигары, которая лежала просто как сувенир, как память о чём-то или о ком-то. К столу был придвинут резной стул, но резьба и её техника были совершенно иными, впрочем, как и дерево, и обивка. Тут же стоял комод, маленький диван, скорее сравнимый с раскладушкой, тумбочка и что-то наподобие кресла. На полу расположился местами потёртый ковер, а на стене, к которой и были придвинуты кровать и кресло, находилась целая коллекция оружия, состоявшая из различных шпаг и кинжалов. «Как можно под этим спокойно спать?» – подумала девушка, с любопытством разглядывая расписные рукояти и ножны.