Врозь.

Когда я был в классе шестом-седьмом, наша семья раскололась окончательно. Видимо мама подумала, что мы с Ритой уже довольно взрослые, а значит терпеть выходки отца больше нет нужды. Они развелись. Пока решался вопрос с недвижимостью, отец жил у своих родителей, а мы втроем все там же. Только вот помимо своих вещей, половины мебели, в том числе и гарнитура, подаренного мне отцом «для учебы», он желал забрать еще и нашего кота Клёпу, но мама не хотела отдавать его, мы с Ритой просили, чтобы наша домашняя пантера осталась с нами. Тогда, наверное, на зло всем нам, отец решил отдать кота их общей знакомой тете Ире. Сделал он это в наше отсутствие. Когда мы приехали и обнаружили пропажу, мама спросила у отца, что случилось, на что он ответил, «Клёпа переехал. Так же, как и я скоро съеду от вас. Наслаждайтесь.». Но я рад, что отец отдал его в хорошие руки, не известно, что стало бы с нашим котейкой, останься он с нами. Когда меня и Риту спросили, с кем из родителей мы хотим жить после развода, мы выбрали маму. Отец воспринял это, как предательство и больше не принимал никакого участия в нашей жизни, даже когда нам было очень тяжело. Хотя, правду сказать, мама и не обращалась к нему. С другой стороны, отец своих детей не интересовался их благополучием вообще. В те времена мама работала в финской строительной компании, с которой и отправилась в командировку в Казань на несколько месяцев, за эту поездку ей предложили хорошее денежное вознаграждение. Рита была уже совсем взрослая для того, чтобы присматривать за мной дома, но мама решила перестраховаться и попросила своих знакомых, дабы они взяли меня на время. До этого я видел их всего пару раз, но они мне показались приятными, позитивными людьми. Маме они ответили, что это для них не проблема, несмотря на то что у них был свой маленький ребенок. Я все так же приезжал со школы только на выходных. Когда приезжал, уходил сразу гулять в наш двор и навещал Риту, благо, что мамины доверенные лица жили не очень далеко от нашего дома, к ним я приходил только переночевать. У этой пары была огромная квартира с четырьмя комнатами и большим коридором, но заняты были только две из них, я спал в третьей комнате, а четвертая пустовала. То есть места у них было хоть отбавляй и это хорошо, я никого не стеснял. Поначалу у нас все шло гладко, спокойно, но спустя примерно месяц они начали ругаться между собой, я начинал чувствовать себя виноватым и чувствовал, как будто мешаю им жить нормально. Я боялся, что просто ссоры перерастут в рукоприкладство, как у родителей. А по прошествии еще двух недель им позвонила мама и сообщила, что вынуждена задержаться, так как объект не будет сдан в указанные сроки. Тогда все и началось. Они срывались на мне по любому поводу, как только я переступал порог, даже если изначально ссорились между собой. Я не стал это терпеть и ушел из дома. Я не хотел возвращаться к ним и становиться козлом отпущения, но и к Рите у меня не было желания появляться на глаза. Опасался, что она отправит меня обратно. Так я и бродил по родным местам, не зная, что мне делать, пока не встретил друзей со двора. Была уже ночь, темно. Хорошо, что было теплая погода. Поговорил с друзьями и рассказал о своей ситуации. «Чувак, а чего тебе терять? Иди к Рите, хуже не будет.», сказали они. Рано или поздно, все равно нужно было принимать решение. В итоге часа в три ночи я пришел к сестре домой. Безостановочно жал на кнопку дверного звонка минут двадцать, наверное…хотя не исключено, что мое сознание в тот момент играло со мной в свои игры и для меня время тянулось гораздо медленнее, чем на самом деле. В конце концов дверь открыла Рита, ошарашенная таким появлением. Мы поговорили с ней и на следующий день, прогуляв школу, пошли забирать мои вещи, но «опекуны» отказались нам их отдавать. Сказали, что они меня никуда не отпускают, что они несут ответственность за меня и, если мы хотим забрать вещи, они могут их отдать, но только за определенную плату, которая поможет компенсировать им их моральный ущерб. Я предчувствовал, что-нибудь подобное может произойти, поэтому и уговорил Риту пойти со мной, хотя она и не горела желанием. Денег, которые мама оставила «опекунам» на мое содержание, мы тоже обратно не получили. Конечно, Рите она также оставила денег, но сумма была рассчитана только на нее одну. Нам предстояло растянуть эти деньги на двоих и на более продолжительный срок, благо, что мы жили в интернате, но на выходных тоже не очень хотелось голодать. Тогда я не думал обо всех этих нюансах, я был рад вернуться в родной дом. Моя радость длилась не очень долго. Так как «взрослая» сестра дружила со «взрослыми» ребятами, которые распространяли «взрослые» и не совсем законные препараты. Она всегда была хулиганкой, бунтарем. А в этот раз она могла развернуться на полную катушку, так как почувствовала абсолютную свободу в отсутствии матери, ей это нравилось. Если говорить простым языком, она устроила в нашем доме наркопритон. Я оказался в такой ситуации, что деваться мне было некуда и приходилось это терпеть, держась в стороне, на сколько это было возможно. Я наблюдал, как Рита и ее компания из конопли варили «кашку», они так называли каннабис, перемешанный со сливками и сваренный на огне. Я уже не говорю про то, какими способами они эту коноплю курили. И через кальян, через самодельный бонг, выполненный из трехлитровой банки, наполовину наполненной водой, пластиковой крышки, пары трубок и пластилина, через бутылку и просто как «косяк». Несмотря на все разнообразие перечисленных вариантов, некоторым все же чего-то не хватало. Я хоть и старался сторониться всего происходящего в нашем доме, но меня все равно зацепило, когда одна из их вечеринок достигла своего апогея. Из всей ее компании выделялись два человека. На сколько я знаю, эти парни были друзьями детства. Оба ростом минимум метр девяносто, скулы широкие, плечистые, спортивного телосложения. Крепкие ребята…были. Один из них был в отношениях с Ритой. Его звали Коля. Самый спокойный из них. Второго звали Денис, но все его звали Дольчик. Не знаю почему. Вот этот Дольчик и решил, что будет весело, если взять и распять меня, привязав за руки и за ноги к кровати пока никто не видит. Конечно, пришла ему эта идея после очередной порции «кашки», а может и чего-нибудь позабористей, я не следил, что и кто употреблял, просто «кашка» на тот момент у них была хитом сезона. Не думаю, что человеку в здравом уме пришла бы такая мысль…если это только не ролевые игры. Он ни с того, ни с сего схватил меня, и начал пытаться накинуть петлю из ремня мне на руку. Я пытался вырваться, брыкался, но у меня особо ничего не получалось – весовая категория была не та. А Дольчика это только забавляло, на мои потуги вырваться он отвечал неестественным смехом. Звать на помощь я не хотел, я хотел вырваться самостоятельно, чтобы показать этому торчку, что маленький – не значит слабый. Руки у Дольчика было только две, помогать было некому, да и вряд ли кто-нибудь стал бы это делать. Тогда этот странный тип взял меня за обе руки и раздвинул их в разные стороны. Особых трудов ему это не составило. Раздвинув руки, он навис надо мной и стал пускать слюну мне на лицо, чтобы она медленно тянулась. Я не выдержал и не стал дожидаться пока его слюна коснется моего лица и плюнул ему в ответ. Попал прямо в правый глаз. Он отдернулся, отпустил мои руки. «Наконец-то освободился!», подумал я. Освободив свои руки Дольчик пустил их вход. Я почувствовал, как будто меня ударили кувалдой. Сначала в грудь, а потом в лоб. Я упал на пол, вскрикнув от боли. Прибежали люди с кухни, где они находились все это время, в том числе и Рита. Я долго не лежал на полу, стараясь не показывать свою слабость. Когда Рита вошла в комнату, я уже стоял на ногах, при каждом стуке сердца грудь отзывалась болью, голова гудела и кружилась. Начали разбираться, Дольчик начал свой рассказ с того, что я плюнул ему в лицо, но не стал уточнять при каких обстоятельствах все это произошло. Я попытался возразить, но понял, если еще хоть одно слово скажу, меня вывернет при всех. Рита сразу накинулась на меня, «Ты чего, вообще больной что ли?». Не сказав ни слова, я оделся и вышел на улицу. Было часа два ночи. Я не знал, что мне делать, мне просто хотелось оказаться подальше от этих людей. У меня промелькнула мысль уехать к бабушке с дедушкой, но родители мамы были в деревне, которая находилась во Псковской области, а по отцовской линии – на даче, которая была так же в недосягаемости. Я брел в ночной тишине по улицам, редко освещенным так мною любимым желтым светом. В тишине казалось, что голова гудела еще громче. Не знаю, сколько прошло времени, я не хотел спать, останавливаться тоже не было желания. Я просто брел подальше от дома. Как вдруг увидел два силуэта, приближавшихся ко мне. Этими силуэтами оказались Коля и Рита. По ее словам, они оббегали весь район в поисках меня. Коля проводил нас до дома, не сказав ни слова, а сам пошел к себе, он жил в соседней парадной. Мы зашли в квартиру, и Рита опять начала обвинять меня, только на этот раз что я безответственный, убежал из дома ночью в таком криминальном районе, как наш. В том возрасте мне не пришла в голову мысль о том, что меня уличал в безответственности человек, который организовал в нашей квартире пристанище для всех любителей «кайфануть», проживающих в нашем и соседних дворах. Я рассказал свою версию случившегося, но она не убедила сестру, несмотря ни на что, она осталась на стороне Дольчика. Если верить рассказам ребят со двора, спустя несколько лет этот наркодилер скончался от передозировки. Не скажу, что я был удивлен.