– Как? – спрашивает он. Ну, я ему объяснила ситуацию. Тогда он спросил:

– И куда ты теперь?

– Я еще не решила, как раз выбираю, – с горьким сарказмом ответила я.

– Ясно, – ответил он. – Поехали, у меня поживешь, пока найдешь работу.

В моей ситуации выбирать особо не из чего, потому можно сказать, что мне даже повезло. И да, я поехала жить неизвестно куда к человеку, которого видела второй раз в жизни. А вы бы отказались?

Вчера вечером приехали к Джону. Оказалось, что они с друзьями снимают двухэтажный домик. Первый этаж занимает комната Джона, прихожая, ванная, кухня, зал и терраса, выходящая в сад. На второй этаж я не поднималась, там находились комнаты ребят. Они все работают в каком-то ресторане. Тоже болгары, три парня и девочка. Джон представил меня остальным, они приняли меня радушно. Мы ужинали фаршированным перцем, а потом мне дали посидеть в ноутбуке. Джон пообещал что-то придумать с моей работой. Я проверила почту, там было письмо от Ромена. Он написал, что у них с Яном все хорошо, поинтересовался, как мой тест, выразил уверенность, что я сдала и, чтобы я не грустила больше, когда проверяю почту, пообещал писать мне вместо того, кто этого не делает. Вот такой он проницательный. В ответ я рассказала свою ситуацию и поздравила его с днем рождения. Искать работу я решила на свежую голову, потому попросилась в душ и спать. Джон показал мне комнату возле выхода. Она была квадратной формы с большим окном, выходящим на улицу. Посередине стояла большая кровать, напротив нее стенка со шкафчиками и телевизором. По всему шкафчику были расставлены фото Джона со светловолосой девушкой, они улыбались и позировали фотографу на фоне разных пейзажей. Джон сказал, что это его жена. Они фиктивно женаты, чтобы он получил гражданство США. Уже через год он сможет подать документы. Он ждет не дождется этого, потому что этот брак обходится ему в двадцать тысяч долларов в год. Мало того, им с женой приходится оговаривать самые мелкие бытовые вопросы. Хоть они и живут отдельно, но имитируют, будто вместе. Они покупают одну и ту же бытовую химию. Потому что, если служба иммиграции резко захотят устроить допрос, они должны будут рассказать о таком, о чем могут знать только супруги, например, какого цвета сейчас у них дома туалетная бумага, каким средством они моют посуду. Поэтому уже четыре года они покупают все одинаковое четко по списку.

Я завалилась спать. Примерно через час я услышала, как кто-то зашел в комнату и тоже начал ложиться в кровать. Конечно, это же комната Джона, как я сразу не подумала. Я молча отвернулась и натянула одеяло повыше. Еще через час он снова меня разбудил. Я почувствовала, как он прижался ко мне и тихонько сказал:

– Ты красивая, я тебя хочу.

Вот оно. Вот так просто. Все же в мире нет ничего бесплатного. По спине побежал холодок. Что делать? Снова на улицу? Спать с незнакомцем? Это нечестно. Он же понимает, что я загнана в угол. Куда я пойду среди ночи? Уже даже автобусы не ходят. А снаружи темно и страшно. Закатить скандал, а смысл? Уйти, но куда? Возможно, в глубине души я догадывалась, что он может начать на что-то претендовать, но надеялась, что успею выкрутиться. Кажется, он это тоже понимал и поспешил.

Я молча повернулась к нему лицом. Он начал меня целовать, но я не могла отвечать на поцелуи шантажиста и просто лежала, молча, не шевелясь. Джон повернул меня на спину, я почувствовала, как он стягивает с себя белье, шуршит упаковкой презерватива, наваливается сверху и раздвигает мне ноги. Я не сопротивлялась, но и не шевелилась, в горле засел ком, меня подташнивало от происходящего, в глазах застряли слезы, и я сжала веки плотнее. Он некоторое время возился в темноте, затем выругался и скатился с меня. Ничего не произошло. И это явно не из-за его совести. Мы минуту лежали в тишине. Я боялась дышать, все еще не веря, что это все. И тут он сказал:

– Я восхитительный любовник. Это не вопрос, а утверждение. Ты меня поняла?

Кажется, я поняла:

– Если меня спросят о тебе, я скажу, что ты восхитительный любовник.

– А ты еще и умная. Спокойной ночи, – хмыкнул он и повернулся на другой бок.

Эти два дня похожи один на другой. По неписаной договоренности мы с Джоном разыгрываем влюбленных, смеемся, шутим, касаемся друг друга и целуем. Я не знаю, зачем этот цирк ему нужен и не хочу знать. Меня устраивает такая плата за жилье и работу, которую он мне нашел. Тем более, вопрос секса отпал, и я расслабилась. С утра он, как и вчера, уехал с ребятами на работу. Весь день я слонялась по дому и немного убралась. Сварганила суп. Писала друзьям письма. Курила на террасе от скуки и тревоги. В обед Джон вернулся и сказал, что я буду работать спасателем в другой компании. Местный супервайзер, Игор (ударение на «о»), забрал меня вечером и повез на проживание в квартиру их компании. Игор очень тяжелый и неприятный человек. Не знаю, как его описать, но вот, например, я ему сказала, что вчера пообещала ребятам сварить украинский борщ. На что в ответ он сказал:

– Да, я бы тоже попробовал тот борщ, что ты Джону варишь, – и гаденько засмеялся.

Грязные намеки в моих глазах его не украсили, и я решила заткнуться. В конце концов, чего я хотела? Я ведь согласилась быть любовницей в глазах окружающих.

И вот я приехала в апартаменты, где буду жить до конца сезона. Когда я поднималась по ступенькам на третий этаж, мое сердце колотилось как бешенное: неужели все обошлось? Вот, где глаза начало щипать, и я почувствовала, как мне было страшно эти последние дни. Когда Игор открыл дверь и пропустил меня вперед, я увидела диван, на котором сидели ребята в формах спасателей и смотрели телевизор. Они дружно повернули голову в нашу сторону. Я широко улыбнулась, забежала внутрь квартиры, громко и радостно сообщила:

– Я буду жить с вами! – и вскинула руки вверх.

Так я получила прозвище: crazy Ukrainian.

Эта квартира похожа на предыдущую: большая прихожая, плавно переходящая в зал с большим столом посередине и стульями по кругу, прямо напротив входа под стеной стоит диван, напротив которого приютился небольшой телевизор, кухня со всем необходимым, балкон, общая ванная комната и несколько спален. Здесь проживают две москвички, Дарина и Вета. Они сказали, что замечательно понимают мой украинский. Я стала объяснять им, что вообще-то говорю на русском. Для сравнения сказала им пару предложений на украинском. Но они утверждают, что мой русский не очень русский, он больше похож речь няни Вики из сериала «Моя прекрасная няня», как они намекнули «с мариупольским акцентом». Это притом, что ни они, ни я понятия не имеем какой он, этот мариупольский акцент. Вот у Джона русский точно неправильный: сколько не учи его, что нужно говорить «сел аккумулятор или зарядка», все равно говорит «батарейка умерла». Болгарин по имени Вениамин, которого я прозвала Винни, сказал, что у меня хороший английский. Когда я начала выражать сомнение, он ответил, что мне не стоит себя недооценивать, ведь мы из разных стран, но прекрасно друг друга понимаем. Он вообще самый дружелюбный из болгар, которые еще живут в этой квартире. Он нетипичной как мне кажется для своей национальности внешности: светлые волосы и голубые глаза, с широкой грудью и даже чуть полноват. И никак не хочет называть меня по имени. Только Crazy. Я уже начала отзываться.

Сегодня мой первый рабочий день. В честь такого события я даже надела форму спасателя. Кстати, фирменную форму этой компании я получила абсолютно бесплатно, как и остальные ребята. Это стандартная футболка большого размера и красный купальник с белым крестом посередине и надписью «lifeguard». Узнала все трудовые обязанности спасателя. Как оказалось, они заключаются не только в том, чтобы следить за плавающими посетителями и кидать им спасательный круг, вдруг чего. Круг обязанностей куда шире. Выйти на работу за час до открытия бассейна, почистить его от нападавших за ночь листьев, мусора, утонувших птичек и мышек. Да, такое тоже иногда плавает. Все это ты либо вылавливаешь сачком с поверхности, либо лично ныряешь и достаешь, если трупик опустился на дно. Затем включаешь водный пылесос и проводишь по стеночкам, уничтожая водоросли. Штука тяжелая и бесполезная, я скажу. Также в обязанности входит каждый час проверять и записывать уровень хлора в воде и Ph. Для этого есть специальные колбочки с градацией цвета от темного к светлому. Наливаешь сюда водичку из бассейна, капаешь специальные капельки и смотришь, насколько по градации потемнела водичка. В пределах ли нормы показатели. Если нет, то свистком выгоняешь всех из воды на пятнадцать минут и наливаешь в воду специальные реактивы, а потом проверяешь результат снова, пока попадешь в цветовой диапазон нормы. Главное не переборщить. Делать это нужно хотя бы потому, что иногда без предупреждения приезжают проверяющие. И, если результат плохой, то у компании будут неприятности. Еще интересным фактом является дисциплинированность посетителей. Каждые сорок пять минут спасатель имеет право делать пятнадцатиминутный перерыв даже не столько для проверки воды, сколько для себя. В это время никто не имеет права находиться в самом бассейне. Как только я подаю сигнал свистком, все сразу же повинуются и покидают воду. Лайфгардов посетители уважают и слушаются беспрекословно. Слово лайфгард мне нравится больше, чем просто спасатель. Ведь моя задача скорее беречь жизнь и здоровье людей не только от утопления, но и от плохой воды в бассейне, ушибов и солнечных ожогов. Дополнительно ко всему этому мы даем посетителям разные игрушки, если такие есть в наличии (в разных бассейнах по-разному). Это очки для ныряния, всякие надувные штуки, матрасы, мячи, фрисби (пластиковые тарелки) и нудлс (пенопластовые нетонущие игрушки, по форме напоминающие вермишель). Также у нас есть аптечка, с помощью которой мы оказываем первую помощь. В бассейне травмы не редкость, так как скользко из-за пролитой воды, а дети на месте не сидят. Самым сложным в этой работе является именно то время, когда ничего не надо делать, а просто сидеть на солнцепеке и смотреть за купающимися. Жарко, скучно и клонит в сон. Когда я окунаюсь в бассейн, все с замиранием следят за мной, от спасателя ждут чего-нибудь эдакого. Ради такого я научилась эффектно нырять с края бассейна.