Сегодня продолжился наш тренинг с одним небольшим «но». На улице восемнадцать градусов тепла. То есть, очень холодно. Вода, соответственно, за ночь тоже остыла. Боюсь, что подхвачу воспаление легких, если еще не подхватила. Джош показывал, как нужно нырять и что-то рассказывал. Никто не понял, что именно. Он первый американец, с которым мы взаимодействуем, сложно понимать его речь, она слишком быстрая и слитная. Но все кивают, словно все понятно, я не исключение. Поднять кирпич с глубины три метра оказывается не такой уж простой задачей. Даже те из нас, кто смог до него донырнуть, говорят, что он прилип ко дну, словно на присосках. Потому нужно сначала его толкнуть в сторону, а уж потом пытаться поднять. Нас тринадцать человек, четверо не справились. Я в этой четверке. Я задержалась и пыталась тренироваться сама, но в итоге еще больше продрогла. Дождь усугубил ситуацию. Обратно я поехала автобусом и, конечно же, заблудилась. Доехала до конечной станции, что заняло больше часа времени и попыталась выяснить у водителя, где я пропустила свою остановку. Оказалось, что я села на правильный автобус, но только не в ту сторону. Водитель пожалел меня и разрешил остаться в автобусе и подождать, через полчаса он будет ехать обратно. Он даже дал мне почитать газету, чтоб не скучно было. Через полчаса мы тронулись в путь, и я уже не пропустила свою остановку, но столкнулась с новой проблемой: все дома на улице были внешне абсолютно одинаковые, и какой из них мой я не имела ни малейшего понятия. На улице никого. Да и что мне спрашивать? Я даже своего адреса не знаю. Я продолжила стоять на остановке, пока не увидела проходящего мимо парня. Кстати, тоже афроамериканца. Я окликнула его. Долго собиралась с мыслями, как сказать ему, что мне нужно. Тогда я еще не знала, как на английском будет «потеряться». Все время моего бормотания он терпеливо ждал, пока я наконец-то выпалила:

– Вы не знаете, где я живу?

И представьте себе, он отреагировал на такую глупость с моей стороны абсолютно спокойно. Он сказал, что его соседи, кажется, говорят на похожем языке и, возможно, смогут мне помочь. Так я познакомилась с Джи, он оказался нашим соседом. Встретить его на улице было невероятной удачей. Какое счастье я испытала, оказавшись дома. Но, видимо, мне было мало приключений на этот день, потому что я еще решила сходить в магазин. Если все, что говорят о блондинках, правда, то осветленная прядь на моей голове сильно повлияла на мои извилины: чтобы не заблудиться снова, я запомнила поворот по стоящей на углу машине. Как можно догадаться, машина уехала. Я в течение трех часов шерстила дворы, пока-таки нашла наш дом. Снова. Не знаю, как ориентируются американцы. Они пишут название улицы только в начале самой улицы, никаких надписей на домах, плюс нумерация домов пятизначная, попробуй запомнить!

У ребят день тоже прошел не без приключений. Сначала они засыпали в машинку обычный порошок и боролись с пеной, которая залила полквартиры, а затем выбросили с балкона окурок и подожгли, таким образом, стоящий под балконом мусорный бак. Но больше всего меня пугает Тимур. Он оказался не таким расчудесным парнем, каким казался в начале. Пару раз за ночь он вскакивает, садится на кровати, обхватывает голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, приговаривает:

– У меня тараканы в голове! У меня в голове тараканы…

И так минут десять. Так как я не видела, что он что-то употребляет, могу сделать один единственный вывод: парень – псих. Ну и угораздило же меня…

Чем ближе повторный тест на ныряние, тем меньше моя смелость. Я скорее утону, чем сдамся. Ночью замерзла ужасно. Нам не выдали никаких одеял. Температура на улице опустилась до двенадцати градусов, а в квартире почти до восемнадцати. Все надели на себя все, что было. Тимур спал на ковре под грудой полотенец. У меня больше всего замерзли ноги. Я не взяла с собой ни единой пары носков. Наш киевский менеджер уверял, что здесь почти африканская жара, потому никто не брал теплой одежды. Когда едешь на все лето, то чемодан и так забит всякой всячиной. Пошла знакомиться в соседние апартаменты с болгарином, который тоже провалил тест, Яном. Но познакомилась с его другом, Роменом. Хороший парень и хороший друг. Говорит, что если Ян вылетит, то он уйдет вместе с ним. Он тоже поехал в основном потренировать язык, а раз так, то мы договорились с ним быть взаимно полезными и разговаривать о чем только можно. Так мы проболтали до глубокой ночи. Затем Ромен провел меня домой, и мы еще с час разговаривали с ним на ступеньках. Расставаться мы не спешили, ему не спалось из-за переживаний за друга, а мне из-за тараканов Тимура. А еще он сказал мне хорошие слова о том, что не нужно подгонять время, думая о возвращении домой. Там, где действительно ждут, мы будем точно в срок.

С утра у нас снова был тренинг, мы учились оказанию первой помощи и реанимации. Хотя бы здесь я не провалилась, а даже получила сертификат. Мы с Роменом и Яном держимся вместе. После тренинга остались нырять. Ромен плавает как рыба. Вначале он заставлял нас с Яном просто задерживать дыхание и опускать голову под воду с каждым разом все глубже и глубже. Затем уговорил нырнуть вместе с ним, держа его за руку. И у меня получилось! Потом предложил попробовать повторить все без его помощи. Яну не удалось. Мало того, он раскричался и ушел. Ромен хотел пойти за ним, но тот попросил оставить его самого, потому Ромен остался со мной. И вот настала моя очередь нырнуть. Я подошла к краю бассейна, дрожа от холода как осиновый лист, и нырнула. У меня получилось! Я достала до дна. Но, как только моя рука коснулась шершавой поверхности бассейна, я почувствовала, как правую ногу пронзила боль, судорога скрутила мои мышцы. Я запаниковала, глотнула воды и начала тонуть. Вместо того, чтобы всплывать, я барахталась на дне, извиваясь словно червь на рыболовном крючке, как вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за ногу, резко направил мой носок вперед, а затем вытолкнул наверх. Боль начала отступать, но страх все еще путал мысли. Рука Ромена обхватила мой живот, он вытащил меня из бассейна. Выкатившись из воды на пластиковый бортик, мы стояли на коленях и кашляли. Во рту стоял противный привкус хлорки. Откашлявшись, я просто сказала: спасибо. На что он мне ответил, что настоящий спасатель при бассейне должен попробовать его воды. На что я возразила, что спасатель – это он, а я скорее жертва.

Этот вечер мы снова провели вместе, но уже без Яна. Он утратил веру в свои силы и не хотел никого видеть. И я его понимала. Я тоже утратила веру: случай с судорогой поселил во мне лишь страх холодной воды, который останется со мной уже навсегда, а окружающие будут принимать за блажь и изнеженность. И эту мышцу на правой ноге я тоже буду чувствовать даже спустя десять лет. Время от времени ее сводит даже без воды.

Мы снова разговаривали о самых разных вещах. Рядом с ним мне было спокойно и безопасно. Сегодня он был моим героем, но вообще не упоминал об этом, что как раз подтверждает его благородство и простоту. А еще он успокоил меня, сказав, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Это станет моим девизом на все лето. Но одиннадцатого июня, даже чуть не утонув, я еще об этом не знала.

Вчера мы решили с Роменом подстраховаться и пошли в местную социальную библиотеку. Он узнал, что здесь есть такая. В ней можно получить на полчаса бесплатный доступ в интернет. Мы решили искать другую работу на случай, если с бассейном все же не сложится. Когда мы добрались, девушка с покрытой головой и выкрашенными хной пальцами провела нас к компьютеру. Ян с нами не пошел. Ромен сказал, что мы справимся сами. Но когда мы добрались до компьютера, в моей голове была лишь одна мысль: на моей почте уже должна быть уйма писем от Алексея. Я бы все отдала, чтобы прочитать хотя бы одно из них. Я спросила Ромена, можно ли истратить пять минут нашего времени на себя? Он кивнул: