–Куда все делись? – беспокойно вопрошал голос внутри меня. – Никого нет рядом. Потерялись! Мы точно потерялись. Как так можно идти и ничего ни видеть, ни слышать?
Тот, кто внутри меня испугался. Он тут же стал перебирать варианты. Они тут же отметались им. Он беспокоился, суетился, иногда замолкал на время. Он беспокоился. Физическое тело буквально встрепенулось от такого испуга. Какая-то животная душа суетилась о спасении.
Тут же, впервые в жизни, мне удалось услышать себя. Не того, кто боится, и кто потерялся. Того, кто не сводит глаз с неба, запоминая этот миг. Эта часть меня нисколько не переживала. Более возвышенная душа заявила про себя. Это ей интересны игры слов, сплетающих нежную шаль, уютный плед или кующие доспехи.
В какой-то мере каждый человек Близнец по своей природе. Высшее и низшее начало, смешанное в индивидуальных пропорциях. Оно выдано для применения в течение одной жизни.
В этом есть уникальное свойство природы человека. Ощущать своё тело и его власть. Ощущать жизнь, которая бьётся в тебе особенно сильно в момент опасности, и взять её в руки спокойно и решительно.
Вместе с этой испуганной частью, мы восхищались звёздным небом. Бесподобное очарование сияющих звёзд на синем бархате небес. Под таким небом мне хотелось смотреть в глаза Артура где-то на море. Есть ли такое место? Вдруг нет. Поэтому моё желание оказалось невозможным.
Этот факел как нездешний вестник,
Свет из звёзд, причина из причин,
Он есть жизни вечный проповедник,
Голос истины, который так пленит.
Все суетливые причитания обеспокоенного разума остались в стороне. Умиротворяющая тишина. Синайские горы, звёздное небо, луна. Сколько ответов в тишине. Порой ничего не надо. Просто помолчать, успокоиться и слушать только себя.
Посиди, помолчи в тишине,
Все ответы всегда в простоте:
Ни к чему пустые слова,
Всадник слабый, раз лошадь сильна.
Минут двадцать продолжалась наша странная беседа. Беседа меня, смотрящей на небо и фыркающей на меня лошади. Попробуй, совладай с ней, приручи её. Как легко с ней, если она покладиста. Только нет восхищения к такому всаднику, чья лошадь уже забыла о том, как скакать и только обречённо плетётся.
–Как быть? – беспокоился временами голос и добавлял: “К бедуинам нельзя. Опасно. Ещё опаснее, чем стоять тут на дороге”. Никто раньше не говорил про опасность. Ни экскурсовод, ни гид. Выводы напрашивались на месте сами собой. Прежде, чем затеряться в Синайских горах, я успела увидеть бросающуюся в глаза бедность.
Палатки бедуинов, подсвеченные огнями, вырывались на фоне темноты в горах. На первой остановке туристы, измученные ездой на верблюдах, получили долгожданное избавление. Поводыри сняли их с верблюдов, чтобы они могли купить чай и сладости. Туристы заходили в палатки бедуинов группой и покидали их по знаку своего гида. Он же говорил об их жизни и тех порядках, которыми они живут. Бесправие и нищета. Так можно было описать жизнь на тех бедуинских стоянках. Злой взгляд, который с трудом выносит толпы туристов, идущих поглазеть на рассвет. Их дети выпрашивали деньги, окружая нас на каждой стоянке.
Я оглядывалась по сторонам. Вдали горели огни бедуинских стоянок. Мне не хотелось испытывать судьбу. В полном одиночестве податься на милость людей в тюрбанах и длинных халатах, поджидавших группы туристов в своих палатках.
Вдруг показались несколько теней, отбрасываемых фигурами, появившимися впереди меня. Они оказались такими удивительными. Возникшими из ниоткуда. Они не заметили меня и вздрогнули, когда услышали мой голос позади себя. Мне пришлось немного пробежать, нагоняя их силуэты на дороге. Мы не сразу поняли друг друга. Эти греческие туристы шли частным образом с нанятым проводником. Их сильно удивило мое появление в ночи на пустынной дороге.
На этом одна история закончилась. Началась другая. С ними я дошла до очередного пристанища бедуинов. Ни на этой, ни на одной из следующих стоянок мы не обнаружили мою группу.
–Такая группа точно существует? “Али-Баба” не вымысел? – спрашивал меня на каждой остановке Димитрус, посмеиваясь в свои пышные усы. Он работал оператором на греческом телевидении. Вместе с Мариной и Петросом, он готовил материал о храме “Святой Екатерины” для цикла передач на каком-то греческом канале. Поэтому им требовался собственный гид, который вёл бы их “той самой тропой Моисея”. На всех стоянках они предлагали мне свои запасы в виде орехов, кураги, инжира, оливок и хлеба. На последней остановке бедуинов, я сделала вывод о своей удачливости.
Опасность миновала. Мы поднимались очень весело и легко. Сейчас уже не помню наши разговоры. На память у меня остались фотографии. На одной из них, четыре смеющихся человека держат в руках сухофрукты. Ещё мне нравится та, где я одна. Веселая и довольная. Я не помню холода, хотя сижу в шапке и тёплом пальто. Уши и нос при этом красные.
Глава 3.
Преждевременные выводы, словно недозревший фрукт. Больше никогда не встречалось мне такое небо как в ту ночь. Словно бриллианты, рассыпанные по яркому синему бархату. Люди не больше бабочек для того огромного прекрасного неба. Наша ценность при этом определяется тем, что может ускользать от нашего внимания.
Мы все включены в одно большое сражение. Только по-разному осознаем свою значимость и важность других в этом действии. Не от этого ли возникает осуждение и желание навешать на всё ярлык своего мнения. Свидетельством тому вся история человечества. Каина не остановило родство с Авелем, а ведь они первые братья на земле. Уже отсюда ясно видно насколько сильно в людях миролюбие.
Он видел то, что прочим не дано,
Мечей над вечностью скрещение,
И бьется доброе со злом,
Не прерывая никогда сражения.
На самой вершине мы оказались за несколько минут до рассвета. На том месте, где Моисей получил скрижали Завета. Это выступ на одной из гор среди каменных холмов Синая.
Солнце внезапно скользнуло полоской в начале рассвета. Один миг. Показался луч света. Темнота стала исчезать. Наш проводник проявлял мало интереса к этому процессу, поглядывая на нас с любопытством. Когда солнце поднималось, мы видели его словно сверху. Пусть недолго, но оно оказалось ниже наших ног.
Такое солнце зачаровывает. Затем оно устремилось выше, уйдя далеко вверх. Горы играли разными цветами в лучах солнечного цвета. Красный, коралловый, персиковый и ярко-жёлтый. Вдруг раздался крик: “Али-Баба!”. Мы вчетвером переглянулись. Моя группа нашлась. Присоединяться к ним для обратной дорогой мне уже не хотелось. Неожиданная встреча принесла много смеха. Радость сделала мой путь к вершине легким, необременительным.
Ошибки как алмазы для тех, кто превращает их в бриллианты. Камень, который не отражает свет, не доведен до совершенства. Тут есть о чём порассуждать, к примеру, все ли ошибки алмазы. Полагаю, нет. Вполне могут быть обычными булыжниками.
Себя напрасно не кори,
Уроки жизни, трезво собирая,
Самих себя бы не создали мы,
Не ошибаясь, и не выбирая.
Обратный путь оказался ещё веселее. Мы делали фотографии на фоне этих гор в лучах солнца. Везде на них я улыбаюсь и явно не в силах скрывать улыбку от счастья. Мы шли проворно, спускаясь по огромным, острым камням. Наш проводник сумел удивить нас на обратной дороге неожиданным заявлением.
–Вот это – сказал он, показывая вниз рукой на резкий спуск между камней, – точно та дорога, по которой ходил Моисей. Она самая короткая с вершины. Это секрет бедуинов. Туристы ходят по сделанной для них дороге.
Он говорил это с сарказмом и улыбался. Ему стало весело от наших счастливых лиц. Радость заразительна. Всего лишь полчаса назад, мы увидели настолько хмурые лица у других людей. В том числе из “Али-Бабы”. Серые и злые, уставшие от своего пути. Способ ли это продать туристам легенду? Подобие балкона Джульетты в Вероне, который привлекает туда туристов со всего света. Только берёт свои истоки в древности. Повод для размышления и чей-то колкости. Причина для определенной гордости. Человечеству удалось создать много любопытных мест.
