- Проклятие! – бросил он, увидев среди трупов безжизненное тело злейшего врага, пронзенное прямо в глаз эльфийской стрелой и с досады пнул мёртвого виконта под дых, - Вечно эти эльфы портят нам удовольствие. Будь они неладны.

- Печалишься мужественный король, что не суждено было поразить Гильома? – позади Гвинода раздался голос герцога.

- Отчасти, Раймонд, - ответил гном, поднимая взгляд на седока и утирая потёки крови с лица, - Благодарю тебя за смышленую задумку, спасшую жизни многих моих воинов. Была бы возможность обнял бы тебя от всего сердца.

- Ваши подвиги достойны не меньшей благодарности, - преклонив голову, молвил герцог, воздавая должное храбрости гномов.

- Ваше величество, все враги уничтожены, - отрапортовал подбежавший гном, испачканный в крови и грязи не меньше своего короля, - Наших погибло всего трое и ранено семеро. Возвращаемся домой?

- Погоди, смелый воин, - вмешался Раймонд, - Я обещал твоему властителю вернуть сокровища и сдержу слово. Позволь Гвинод приветствовать вас в моем замке и предоставить кров для усталых воинов.

- Про нас, надеюсь, не забыли? – расплылся в улыбке, внезапно возникшийся будто из воздуха, король эльфов, встав ногами на кучу безжизненных вражеских тел из-за страха испачкать бархатные зеленые сапожки в разлившейся крови.

- Как же забудешь про вас, - буркнул под нос Гвинод и недовольно поморщился.

- Друзья мои, прошу вас при взятии замка Гильома выполнить одно условие, - обратился герцог к королям, спешившись с Вентума, - Я отворю вам ворота, если вы дадите своё слово не убивать и не грабить мирных жителей. Довольно смертей.

- Не в наших правилах убивать ни в чём не повинных людей, - не колеблясь ни минуты, сказал Лавинор, - Даю вам слово, Раймонд.

- Да и мне не по душе марать руки кровью беззащитных, - вторил эльфу король гномов, - Мое слово, что мы не тронем безоружных.

- Вот и славно. Прошу всех следовать за мной, - герцог запрыгнул в седло и взмахнул рукой, - Всем нашим друзьям обещаю теплый приём и щедрые угощения.

- Погодь герцог, - глядя на перепачканные физиономии и одежду воинов, возразил Гвинод ,- посмотри на нас. Не думаешь ли ты, что перепачканные гномы пожалуют к твоему двору. Дай время привести себя в порядок.

- Готов ждать столько, сколько будет необходимо, - кивнул Раймонд, соглашаясь с королём.

По зову Гвинода гномы двинулись к реке, вскипевшей под массой горных жителей желающих быстрее отмыться от последствий баталии. Огромное тёмно-бурое пятно от смеси грязи, крови и сажи растянулось вниз по течению. Спустя час длинная вереница эльфов и гномов, оставляя место жестокого побоища, потянулась к замку, возглавляемая высокочтимыми королями и сиятельным властителем земель Нарбонны герцогом Раймондом. По приказу герцогини стражники опустили подъемный мост и отворили ворота замка, сквозь которые на освобожденную от врагов землю хлынули жители, разбуженные пронзительными криками и звоном мечей за крепостной стеной. Радость от победы сменилась страхом, когда горожане увидели своего правителя и его коня в мистическом виде.

- Не бойтесь, - видя испуганные лица горожан, выкрикнул герцог, - Не по своей воле явился я к вам в таком обличии. Сокрушив неприятеля, предстал перед вами, чтобы принести эту радостную весть.

По обеим сторонам дороги ведущей в замок встали благодарные жители, чествуя доблестных спасителей. На площади в окружении фрейлин и прислуги разношерстную колонну встречала герцогиня с детьми. Завидев любимого мужа, прелестная дама бросилась к нему на встречу, продолжая прижимать младшего сына к груди, а старшего держать за руку.

- Раймонд, мой драгоценный муж. Как счастлива я, что опасность минула наш дом. Я верила в чудо и оно свершилось.

Герцог лихо спрыгнул с коня и, распахнув объятья, бросился к жене и детям. Ему оставалось одолеть несколько шагов до родных, когда первые лучи взошедшего солнца осветили каменную мостовую площади и прожгли иллюзорные фантомы герцога и его коня. Призрачная фигура Раймонда дрогнула, померкла и растаяла в мгновение ока. Овеянная прохладным дуновением ветра, герцогиня проводила взором ускользающий лик супруга и проговорила в пустоту.

- Я буду ждать тебя всегда. Каждый миг моей жизни будет посвящён ожиданию твоего возвращения. Я люблю тебя, как никто в этом мире никогда не любил. Я плоть от плоти твоей и душа от души твоей.

Слова выходили из уст дамы путанными и скомканными, но не по причине её косноязычия, а лишь потому, что человеческий язык настолько примитивен и однообразен и не мог при всем желании герцогини выразить всю гамму чувств, пылающих в её душе к покойному мужу. Присутствующие в этот миг на площади разом стихли. И суровые гномы, и жизнерадостные эльфы, и изможденные осадой горожане склонили головы, проникнувшись горем владелицы замка, потерявшей любимого. Огорченные исчезновением гостеприимного хозяина замка эльфы и гномы растеряно застыли, не понимая как действовать дальше. Заметив настороженность гостей, герцогиня просияла улыбкой и громко обратилась ко всем собравшимся на площади.

- Храбрые воины! Как хозяйке замка мне очень приятно видеть вас в качестве дорогих гостей. К сожалению, наши залы слишком малы, чтобы вместить такое количество пирующих. Поэтому праздновать будем прямо здесь – на площади. Любимые подданные мои, скорее выносите столы и стулья. Несите все запасы еды и вина из погребов, я возмещу вам все расходы на проведение торжеств. Отблагодарим наших спасителей за их смелость и отвагу.

Мигом вся живая масса пришла в движение, хаотично разбежавшись по домам и башням, чтобы спустя считанные минуты возвратиться, неся в руках мебель, корзины с едой или катя перед собой бочки, наполненные доверху вкуснейшим вином. Через час площадь было не узнать. Длинные ряды столов наполнились посудой с выложенными блюдами такого необыкновенного аромата, от которого закружились головы изголодавшихся воинов. Чего там только не было. Рыба в любом кулинарном исполнении и во всём многообразии обитающая в водах Средиземного моря. Мясо на любого ценителя: нежнейшая отварная перепелка, запеченные с травами поросята, тушеная крольчатина с овощами и апогей всего пиршества - зажаренный на вертеле бык. Наисвежайшие овощи и фрукты, которыми так славиться земля Лангедока. Вино лилось рекой, не переставая наполнять опустевшие кубки пирующих. До поздней ночи на главной площади замка разносились здравицы высокочтимым королям эльфов и гномов, звучала музыка и песни захмелевших гистрионов, соревнующихся между собой в искусстве восхваления победителей. В этот день для всех сидящих за праздничным столом не существовало разделения на людей, эльфов и гномов. Лавинор по-приятельски похлопывал Гвинода по плечу, рассказывая очередную забавную историю. Захмелевший гном, отвечая взаимностью, так крепко прижимал к себе развеселившегося эльфа, что у того от могучих объятий бледнело лицо и сбивалось дыхание. Люди братались со спасителями, давая взаимные клятвы в нерушимости дружбы между народами. Общий враг связал их в один крепкий узел, в котором забывались старые обиды и процветали согласие с миром.

Глава

пята

я.

На исходе второго дня после битвы в Нарбонне, когда солнце упокоилось за линией бескрайнего горизонта и луна воцарилась в своём сумрачном царстве, в небольшой комнатке караульной службы освещаемой огарком свечи за столом сидел Клод - начальник стражи замка виконта Безье. Пережевывая тушеные бобы с зайчатиной, он попеременно то горестно вздыхал, то что-то бубнил себе под нос. Завершив с нехитрой трапезой, мужчина отхлебнул из кружки прокисшую бурду, именуемую грудастой поварихой компотом, и проворчал: «Уж лучше было бы напиться».

Приподнятое настроение, охватившее душу высокопоставленного стражника в начале недели, сменилось к её концу жесточайшей хандрой. Виной тому служили безрадостные слухи, заполонившие всю округу о гибели всей армии Гильома под стенами герцогского замка. Вести, разносимые бродячими артистами и музыкантами и не подтверждённые очевидцами, по той причине, что таковых и в живых никого не осталось, были одна диковиннее другой. Кто-то утверждал, что войско виконта пало из-за гнева Божьего. Дескать, Гильом и сам был, прости Господи, гадиной, которую еще надо поискать, а уж про его воинов собранных из разбойничьего люда и вовсе ничего доброго язык не повернётся сказать. В обосновании этой мысли её приверженцы приводили факт появления Святого Георгия на сияющем коне аккурат перед пожаром, истребившим виконта со всем войском. Другие клятвенно уверяли, что дело не вовсе в божественной природе, а исключительно происками ужасных тварей, вылезших под покровом ночи из реки и унесших ничего не подозревающих воинов на дно. В пользу этой теории служило кровавое пятно, плывущее вниз по течению и распугавшее окрестных рыбаков. Сам Клод не принимал домыслов ни одной из сторон, но загадочная гибель целой армии от мистического противника настораживала и пугала его.