Самые предприимчивые из рода человеческого вовремя смекнули, что страх самое недооценённое из чувств людей. Первый человек, догадавшийся монетизировать страхи людей, верно закончил земной путь весьма богатым человеком. Страх – лучший рекламный слоган, нашедший путь к душе любого человека независимо от места жительства, благосостояния, религии. Боишься остаться без денег – пожалуйста, найди работу или возьми кредит. Боишься, что после твоей смерти семья останется без средств к существованию –оформи страховку. Боишься, что тебя ограбят или убьют преступники – пожалуйста, купи оружие для самообороны какое душе угодно. Боишься безвременной кончины – купи лекарство, а еще лучше полежи в больнице. На каждый страх у предприимчивых торговцев, банкиров, медиков найдется верное средство избавиться от него. Страх безызвестности и безденежья побуждал художников писать картины, писателей корпеть над многотомными книгами, изобретателей придумывать новые устройства. Вот самый действенный стимул для человека творить, а не прожигать жизнь напрасно. Страх истинный двигатель прогресса. Куда уж другим чувствам соперничать с ним. Любовью сыт не будешь, а страх и накормит, и обогреет, и защитит.
Многовековая борьба человека и страха засевшего внутри него, впитанного с молоком матери, проходила с переменным успехом. Страх перед болезнями, миллионами выкашивающими человеческую породу, был преодолен через вакцинацию и лекарства. Но вот ирония судьбы, на смену побежденным эпидемиям пришли новые болезни, по своему апокалипсическому размаху не уступая предшественникам. Старые технологии сменились современными автоматизированными системами, внедрёнными во все сферы жизни, и теперь внушают страх нынешним поколениям возможностью бесконтрольного развития и дальнейшего порабощения людей бездушными машинами. Человечество шагнуло в космос, столкнувшись с неведомыми прежде страхами: солнце грозилось погаснуть в любой момент, погрузив землю в вечный мрак и обрекая людей на медленное вымирание; пролетающий метеорит грозит рухнуть на головы беспечным жителям, выжигая дотла своим жаром следы деятельности людей. Пройдут годы, столетия, тысячелетия, но страх верный спутник человека не куда не уйдет. С новыми знаниями придут новые страхи более изощренные и причудливые.
На горизонте показались окраины Москвы. Родной город распахнул жаркие объятия, встречая вернувшихся отпрысков.
Глава двадцатая.
Выйдя из автобуса, Эльвира тут же очутилась в объятиях матери, крепко прижавшую дочку к себе. Не дав толком попрощаться с друзьями, мама посадила её на переднее сиденье машины и бросилась к багажному отделению автобуса. Вытянув сумку с вещами, Анастасия Викторовна закинула её в заднее сиденье и плюхнулась в водительское кресло.
- Господи, Эля, если бы ты знала, как мы перепугались за тебя, - выруливая с парковки, затараторила мама, что с неё по обыкновению было, когда она сильно нервничала, - В интернете всякого ужаса начитались. Еще ты по телефону ничего толком не рассказывала. Я сегодня утром уже собиралась выезжать забирать тебя из лагеря. Что на самом деле произошло?
- Мама, давай не сейчас. Дома спокойно поговорим.
- Дома так дома, - сдержанно отреагировала мама на предложение дочери, - А в остальном всё нормально? Понравилось?
- В принципе нормально, если бы не эти, - Эльвира осеклась, не найдя нужного слова для объяснения произошедшего в лагере, - Короче нормально.
- Какая-то ты похудевшая и бледная, - добавила мама, попеременно смотря на дорогу и свою дочь, - Небось, кормили неважно?
- Хорошо готовили. Пожалуйста, заканчивай с расспросами, - Эльвира была рада видеть маму, но настроение, упавшее ниже плинтуса, и огорчение от расставания с друзьями не способствовали разговору. Потянувшись к магнитоле, девушка сделала громче радио и прильнула к окну. Вечерняя Москва наполнялась людьми, спешащими после работы домой, осветилась фонарями и вывесками магазинов, шумела потоками автомобилей. Накалившийся под жгучим летним солнцем город пропитывался вечерней прохладой.
Прислушавшись к дочери, Анастасия Викторовна переключилась на общение по телефону со своими коллегами по театру, обсуждая последние приготовления к запланированной премьере нового спектакля. У Эльвиры с детских лет установились с мамой доверительные отношения, без взаимных обид и упрёков. Договорённость говорить друг другу только правду, какой бы горькой она не была, нисколько не досаждала Эльвире, у которой особых секретов от матери отродясь не было. Напротив советы близкого человека, всегда с вниманием, относящимся к подростковым проблемам дочери, к тому же с большим жизненным опытом, не единожды становились полезными, позволяя Эльвире находить выход из ситуаций, кажущихся ей неразрешимыми.
Эльвира, добравшись до дома, первым делом разобрала сумку с вещами, убрав вещи из храма в нижнее отделение шкафа, запираемое на замок. Прикрыв дверцу, девушка подумала о предосторожностях. Что если мама или бабушка случайно наткнутся на церковные вещи и непреднамеренно пробудят спящие в них силы. Лучше перестраховаться – подумала она, решив она запереть отделение шкафа. Проблема была в отсутствии ключа, который ввиду крайне редкого использования замка где-то затерялся. Припомнив, что последний раз он встречался ей в одной из шкатулок, Эльвира высыпала их содержимое на стол и, перебрав небольшую кучу, нашла заветный ключ. Заперев отделение, она положила его обратно в шкатулку и со спокойной душой пошла в ванную комнату. Освежившись под душем и облачившись в легкий халат, Эльвира отправилась на кухню помогать бабушке. Отец, придя с работы, первым делом зашёл в комнату дочки. Поинтересовавшись её самочувствием и впечатлениями от пребывания в лагере, он с осознанием выполненного отцовского долга, переоделся в домашнее и сел за компьютер, продолжив незавершённую на работе переписку с американскими коллегами. Разложив на столе в своей комнате эскизы костюмов, мама делала наброски и исправляла мелкие недочёты. Дед вернулся из парка, где по обыкновению проводил время со старичками за игрой в шахматы или домино. Завершив кулинарные приготовления, бабушка накрыла стол и позвала остальных членов семьи к ужину.
Последней на кухню пришла прабабушка Ирина Вячеславовна, досмотревшая очередное творение телевизионных деятелей. Сев, как самый старший представитель семьи, во главе стола, она обвела взглядом собравшихся, словно удостоверяясь, что за ужином присутствуют все. Разливая по тарелкам из большой супницы ароматный украинский борщ, бабушка Екатерина Сергеевна расплывалась в улыбке, радуясь возвращению домой любимой внучки. По устоявшейся семейной традиции стояла тишина. Обсуждению личных дел, случаям на работе отводилось время по окончании приёма пищи. За борщом последовал бефстроганов с картофельным пюре. На десерт был подан яблочный пирог, поедаемый с большим удовольствием всеми членами семьи.
- Как внучёнька съездила? – по завершении ужина спросила бабушка, предвосхищая интерес остальных к последним двум неделям проведенным Эльвирой вдали от родных, - Мы тут такого начитались про ваш лагерь – не знали что и думать.
Эльвира задумалась: стоит ли рассказывать близким о столь ужасных событиях, обернувшихся к тому же присутствием необъяснимых сил. Мама, словно чувствуя замешательство дочери, сосредоточенно взглянула на неё и произнесла.
- Говори, Элечка, без утайки. Мы твоя семья – всё поймем.
Была, не была – решила девушка и, начав рассказ с посещения храма, подробно поведала о произошедших после этого смертях ребят, явлениях Евдокии, несостоявшемся ночном походе с Арсением. Долгое повествование никем не прерывалось, все как заворожённые слушали её, пытаясь понять - есть ли в словах Эльвиры доля выдумки или это всё чистейшая правда. Ирина Вячеславовна изредка покашливала и сжимала худые кулачки в самые страшные моменты. Бабушка качала головой, поражаясь тому, через что пришлось пройти её бедной внучке. Насупив брови, дед нервно потирал подбородок. Отец барабанил пальцами по столу, безотрывно глядя на лицо дочери. Мама, стараясь побороть волнение от рассказа, встала со стула и вышагивала из угла в угол.
