— Благодарим за вашу поддержку, — Чендлер поклонился, придерживаясь за свой пиджак.

— Вы остановились в своём поместье? — поинтересовался Скотт.

— Нет, мы с братом купили небольшой домик в Нью-Йорке, нам часто нужно будет выезжать в город, не хотелось бы на это тратить столько времени.

— Никогда бы и не подумала, что у мистера Брауна вырастут такие красивые сыновья, — Анжела поправила подол кремового платья и вновь пробежалась по высоким фигурам молодых людей.

— Если такая прекрасная миледи называет нас красивыми, то это означает, что оно так и есть, — Чендлер взял тонкую руку женщины в свою и поднёс к розоватым губам, оставив невесомый поцелуй.

— Анжела, это разве не Сюзанна? Нам стоит поздороваться, — Скотт приобнял свою жену за талию и развернул в сторону, — приятного вам вечера, господа.

После этих слов семья Кларк откланялась.

— Как ты так спокойно держишься? — Габриель сразу же после ухода гостей в считанную секунду встрепенулся и осушил бокал шампанского.

— Годы тренировок, друг мой.

***

Вечером перед днём мероприятия, когда в камине горел огонь, освещая гостиную, Чендлер расхаживал из стороны в сторону.

— Мы приехали из Англии, нам стоит продемонстрировать это, — Кристиан выпрямился и поднял гордо подбородок, — стоим ровно, уверенно. Рука всегда находится у живота, а ноги вместе.

— Но разве они не американцы? Почему бы нам не сойти за своих, чтобы втереться в доверие? — поинтересовался Озборн.

— Потому что мы лучше. У богатых всегда так. Они хотят быть лучше других, выше, властнее. Это словно бы их первобытное чувство, как инстинкт. Нам нужно пробудить в них это, и благодаря этому мы выйдем сухими из воды. Смотря на нас и наше поведение, они захотят равняться на нас, дойти до нашего уровня. Это сыграет с ними злую шутку.

— Хорошо, как скажешь, — Озборн взглянул на колыхание языков пламени, — что мне нужно делать?

— Говори чётко и размеренно. Это будет отличать нас и пугать их. Ты экономист, используй это. Тогда они будут понимать, что мы умны и образованы, после этого они начнут доверять нам. А когда мы начнём утверждать что-то, они будут читать это правильным, без разницы так ли это. Мы так сказали, значит, в этом есть смысл. После этого, когда мы завладеем их разумами, мы сможем использовать их, так как пожелаем нужным.

***

— Не знал, что братья Браун уже прибыли в Нью-Йорк, — рядом с Чендлером и Озборном показался высокий и крепкий мужчина, он был в сопровождении своей жены, — позвольте представиться, Гарри Бейкер, а это моя жена Шерил.

— А мы в свою очередь не знали, что к нам приковано столько внимания. Рады познакомиться мистер и мисс Бейкер, — Габриель пожал руку новым знакомым, — Рейнольд и Эдриан Брауны.

— Соболезнуем по поводу вашего отца, мы всегда были очень дружны с Питером, — женщина поправила своё белое боа.

Чендлер оглядел женщину и заметил в её словах искренность, от чего он замер на секунду.

— Очень рады, что вы смогли приехать в Америку, — мужчина протянул молодым людям шампанское, — здесь погодка лучше, чем в вашей Англии, — Бейкер беззлобно рассмеялся в свои чёрные усы, а два брата переглянулись.

Это — то второе, про что Чендлер говорил до вечера. Хвастовство и гордость страной. Они богатые и самоуверенные, здесь нечего скрывать. Даже если они не стыдятся американской «великой депрессии», что колыхнула множество других стран, что стоит от них ожидать ещё? Они — американцы, они всегда были выше всех.

— Здесь, в Америке, погода мягче и приятнее, что нас очень радует с братом, — Чендлер улыбнулся своей роковой улыбкой, скрывая огромную злобу за ней. Все актёры носят маски.

— Ох, это правда, что вы приехали в Америку из-за аукциона? — мисс Бейкер осмотрела ребят, что еле заметно ухмыльнулись.

Поверьте, всё, что вы знаете, это правда, которая реальна только для вас. Мы же этой правдой только пользуемся.

***

— Нам повезло, что эти два брата сделали всю работу за нас, — весело проговорил Барлоу, протягивая остальным молодым людям пригласительное на аукцион, которое он вместе с Гудвином забрали у старого бизнесмена вместе с его пригласительным на ежегодное осеннее мероприятие.

Кажется, этот старик умер бы где-то по дороге на этот вечер. В общем, пропажу каких-то бумажек он не заметит, а для ребят это билет в счастливый конец.

— Как только было объявлено, что они прибудут в Америку, были и отправлены пригласительные на крупнейшее мероприятие Нью-Йорка. Аукцион произведений искусства из огромнейшей коллекции Питера Брауна.

— Старик был не дураком, знал, во что нужно вкладывать деньги, — проговорил Чендлер, продолжая мысль Джейкоба, — искусство — это деньги будущего, разве не так, Эдмунд?

Все посмотрели на паренька, что увлечённо читал брошюру про этот аукцион. Затем он поднял глаза и застопорился.

— Да, конечно.

— Вот именно, — довольно протянул Чендлер.

— Так как про этот аукцион известно уже очень давно, никто и не подумает, что он будет фальшивым, — сказал Барлоу, улыбнувшись, — мы лишь передвинем существующий на несколько недель вперёд, до того, как в Нью-Йорк приедут настоящие братья Браун. Вот только одна проблема, не думаю, что эти зажравшиеся богачи захотят вкладывать деньги в искусство, как это делал Браун. Им подавай дорогие машины, недвижимость да бриллианты.

— Поэтому мы исправим эту ситуацию, — продолжал Чендлер, оглядывая присутствующих, — мы заставим их поменять своё мнение. Позже они с жадными глазами будут хватать своими скользкими ручонками всё, что, по их мнению, называется искусством.

Для этого нужны лишь слова, что как сладкий мёд втекает в уши и затуманивает разум.

***

— Вы абсолютно правы, — Чендлер перевёл свои изумрудные глаза на мадам, его главным оружием в получении доверия и подминанием под себя были глаза, что смотрели в самое грешное сердце, — у нашего отца была очень большая коллекция, не так ли Рейнольд?

— Да, Эдриан. Отец скупал все картины и скульптуры, что стоили его внимания. Увы, мы не сможем всю эту коллекцию перевести в Англию, поэтому мы решили расстаться с ней, — Габриель уже был более спокоен и раскрепощён, ему видимо нравилось запутывать и играть с чувствами людей, что так доверчиво верили ему.

— Не думаю, молодые люди, что вы сможете много продать из отцовской коллекции, — неожиданно проговорил мистер Бейкер.

— Ах, неужели? — Чендлер наигранно удивился, — неужели люди в Америке не интересуются искусством?

— Добрый вечер, — рядом с семейством Бейкера и братьями Браун показались супруги Сандерс. Они познакомились с Рейнальдом и Эдрианом и подключились к общей беседе.

— Согласен с Гарри, — проговорил мистер Сандерс, делая глоток красного вина, — искусство — это прошлый век, сейчас никого это не заинтересует.

— Напротив, мистер Сандерс, — деловито протянул Чендлер, поправляя рыжие волосы, — искусство, оно как хороший коньяк, с каждым годом становиться только дороже и ценнее.

— Искусством можно измерять хороший вкус владельца и, конечно же, его статус. Например, дорогие автомобили могут позволить себе каждый человек, что владеет капиталом чуть выше среднего. Дома и недвижимость строят везде и всегда, а бриллиантами и камнями уже никого не удивишь. Вот с искусством всё прямо-таки наоборот. За хорошие картины, которые нарисовали лучшие художники, даже не так — художники с интересной историей, люди выкладывают огромные деньги. Поэтому сейчас в Англии весь капитал измеряют в картинах, чем больше ты вложил денег в искусство, тем выше твой статус, — проговорил Габриель, не забыв не одно слово, что он заучивал накануне мероприятия.

— Вы не слышали, семья, никому не известного английского художника Чарльза Диаса, смогла продать после его смерти скульптуру в сто тысяч американских долларов, — Чендлер умело манипулировал умами его собеседников, придумывая никогда не существующие факты.

— Сто тысяч? За одну скульптуру? — Гарри Бейкер широко открыл глаза и посмотрел на двух братьев.