— Как найдёшь-то? — тяжело вздохнул Макар. Он не особо верил в то, что это в принципе возможно.

— Ты Мика не знаешь! У него камеры, наверняка… ик… по всему бару понапиханы. А эти… ик… сволочи, — тут Эла прорвало и следующие минут пять Макар вынужден был успокаивать пьяные рыдания предавшегося самобичеванию андроида. — Они, короче, должны были в баре Серёжу заприметить и там к нему начать… клеиться.

— Ты голова, Эл! — искренне восхитился Гусев дедуктивными способностями Серёгиного двойника. — Пойдём к твоему Мику.

— Я один. Он мне доверяет. И это… моя вина. Я должен хоть как-то… её исправить… Сам, — с этими словами Элек встал и пошёл в свою квартиру. Точнее в Серёгину, потому как жить они теперь собрались вместе.

***

Урри очень обрадовался, увидев у себя Электроника. Показал ему бар, угостил за счёт заведения (в заведении, надо отдать должное, не только алкоголь и примитивные закуски были, но и вполне сносная кухня), провёл в свой кабинет, устроил в собственном кресле и даже налил бокал какого-то коллекционного вина.

— Значит, говоришь, тебе нужны все записи с камер в зале с начала января по конец мая, — задумчиво протянул Мик, когда Элек озвучил ему цель своего визита. — Думаешь, это может помочь с поиском напавших на Серёжку? Я сомневаюсь, что они имеют какое-нибудь отношение к нашим посетителям. Сергей, по крайней мере, ни на кого не жаловался. А всех здешних его поклонников я знаю — безобидные в принципе люди. Но, — Мик хитро посмотрел на Элека, — если ты хочешь что-нибудь сделать, для очистки совести, так сказать… Я тебе их предоставлю.

— Спасибо, Мик! — Эл так обрадовался, что даже с места вскочил.

— Погоди благодарить, малыш, — немного охладил энтузиазм Элека Урри. — Предоставлю. Но не бесплатно.

— Конечно, я заплачу сколько скажешь! Деньги у меня есть, — тут же закивал на всё согласный Эл.

— Нет, малыш, — улыбнулся довольный бизнесмен, — не деньгами. Ты мне тоже окажешь услугу.

— Хорошо, — удивился Электроник, — а какую?

— Отработаешь, — просто ответил Мик. — Видишь ли, посетителям очень полюбился наш Барби-бой. Что уж греха таить, выручку по средам во многом он обеспечивает. А тут его минимум две недели не будет.

— Я понял, — засмеялся Элек. — Мне опять придётся подменять Серёжу!

— Угадал! — обрадовался Урри. — Ну, что, согласен? Работу твою я, разумеется, оплачу.

— Согласен. Давай мне записи и рассказывай, что и как надо петь, — тут же настроился на деловой лад Электроник.

С тех пор, всё своё свободное от школы, работы и посещений Серёжи время Электроник проводил за компьютером, скрупулёзно изучая и анализируя предоставленный Урри видеоматериал и полученный от Гусева ролик. И дней через десять смог похвастаться неплохим результатом.

За всё время к Серёже подходили трое случайных посетителей, на которых он резко негативно реагировал. Лица этих людей были отчётливо запечатлены камерами. Дальше, с помощью искусственной нейросети, позволяющей распознавать лица, Электроник смог найти странички неизвестных парней в социальных сетях. Их пришлось взломать, чтобы иметь доступ ко всем фотографиям и переписке. На этот раз вопрос морали перед Элеком даже не вставал — его программная установка не причинять человеку вред и не наносить неприемлемого ущерба была полностью уничтожена в тот момент, когда он при просмотре полученного от Макара видео осознал, что его Серёжу изнасиловали какие-то ублюдки.

Изучив страницы подозреваемых, Электроник пришел к однозначному выводу, что все трое знакомы между собой, знали о существовании «мальчика Барби» из бара «Брик» и в одном из диалогов в мае месяце обсуждали способ, как бы с ним «поразвлечься». Упоминалось также и то, что он ездит на работу на мопеде, живёт рядом с парком. Кроме того, на фотографиях парней Элек заметил почти все элементы одежды, присутствующие на видео, снятом ими в ночь преступления.

А потом Элек сделал клон Серёжиной странички и договорился от имени Сыроежкина с каждым из насильников о приватной встрече в парке в один из будних дней поздно вечером. С интервалом в полчаса. Сам оделся в неприметную мешковатую одежду, прихватил с собой платок и рюкзак с… реквизитом. И отправился на «охоту». Каждое из свиданий отняло у него не более десяти минут — сопротивляться превосходящему человека по силе и ловкости в несколько раз андроиду у жертв не было ни единого шанса. После фиксации у дерева и проведения всех запланированных «процедур» насильнику сообщалось за что именно он несёт справедливое наказание, затем следовал точно рассчитанный удар по голове и вкратце, пока объект был ещё в сознании, разъяснялись последствия для здоровья в случае обращения в правоохранительные органы. Вот, собственно, и всё.

***

Сказать, что Серёжа был в шоке — ничего не сказать. Положено ли радоваться или хотя бы чувствовать моральное удовлетворение жертве насилия, когда она узнаёт, что за неё отомстили? Ничего подобного Сыроежкин не испытывал. Серёжа понял только одно — он боится. Боится Электроника. Никаких предустановленных программных ограничений, позволяющих сдерживать и контролировать его, могущие в любой момент оказаться разрушительными, способности, больше не было. А его чисто человеческая нравственность была весьма ненадёжна. Что будет, если сам Серёжа в силу каких-либо причин пойдет против робота?

— Сердишься на меня, Серёжа? — Элек подошёл вплотную к близнецу, притянул его к себе за талию, и внимательно смотрел Сыроежкину в глаза.

— Нет… — он на самом деле не сердился на Электроника, но обозначить свои истинные чувства Сергей всё-таки не решался.

— Пойми, я должен был это сделать. Не только ради тебя, ради себя самого тоже. Это ведь по моей вине ты пострадал… Я не мог себя простить. И сейчас не могу, но так я хотя бы сделал хоть что-то.

— Я гораздо больше страдал от того, что ты бросил меня и уехал, — заметил Серёжа. Всё же его обида на Элека ещё не полностью прошла.

— Прости. Я думал, что поступаю правильно. Моя ошибка была в том, что я считал себя… не просто человеком, а более правильным человеком, чем ты. Но это не так. Ты — человек, а я во многом — «машина». А машина, — тут Электроник задумался. Принижать себя перед Серёжей было бы в корне не правильно. — Машина должна всегда быть на страже интересов человека. И теперь я всегда буду с тобой. Пока ты сам этого хочешь.

— Ты человек, Эл! Никакая не машина! — возмутился Серёжа. — И я тоже хочу всегда быть с тобой… Только, Эл, скажи мне, ты ведь мог убить их? — почему-то Сыроежкину было важно это знать.

— Мог. И хотел. Но потом подумал, что тебе это не понравится. Поэтому остановился на весьма мягком наказании, — Эл ограничился причинением насильникам лёгкого вреда здоровью вовсе не из жалости или, боясь осуждения со стороны Серёжи. Всё было проще — в том, что ему удастся запугать своих жертв, и они не станут заявлять в полицию, он не сомневался. А вот возбуждение дела публичного обвинения могло сильно осложнить им с Серёжей жизнь. Холодный расчёт — ничего более.

***

«Сумасшедшая машина без тормозов, имеющая почти неограниченную власть над одним конкретным человеком. И именно этот единственный человек — хоть какая-то гарантия того, чтобы робот окончательно не пошёл вразнос», — подумал Серёжа о своих отношениях с близнецом, в человечности которого он теперь всерьёз стал сомневаться, хотя всеми силами пытался убедить Электроника в обратном. Мысли эти оказали на Сыроежкина странное воздействие — он почувствовал как у него тяжелеет в паху, прижался сильнее к андроиду и потянулся за поцелуем.

Электроник понял всё правильно — Серёжу возбуждает его сила и исходящая от него потенциальная опасность. Сергей по-прежнему нуждается в твёрдой руке, готов отдать ему контроль над собой и не способен на равные партнёрские отношения. Что ж, Элек будет играть по Серёжиным правилам, если это необходимо. Кроме того, какая-то выгода для Электроника в таком случае тоже имеется. Раз он не может стать полноценным человеком, то положение машины, подчиняющей человека себе, сможет в некоторой степени примирить его со сложившейся ситуацией.